Брайн осветил комнату своим фонарем.

– Это библиотека!

Карин задержала дыхание.

– Посмотрите! Там, на столе!

В стол был воткнут нож.

Поль коснулся спускового крючка на своем арбалете. Он уже приготовился встретить нападавших, вот-вот готовых появиться из-за книжных полок, столов, стульев. Он приблизился к столу и увидел приколотую ножом записку. Рукоять ножа была сделана из золота и серебра, а его каменное лезвие было около восьми дюймов длиной. Не вынимая ножа, Поль прочитал записку: «Когда я родился?»и подпись «ВБ».

– Это же инициалы моего прапрадеда! – воскликнул Поль.

– Когда он родился? – переспросила Карин. – Что это значит?

Поль взглянул на Карин, а потом на Брайна. И тут он догадался. Это был код! И этот код мог расшифровать только кто-нибудь из Бенэярдов, потому что никто иной не мог знать этой даты.

Он родился в пятом месяце, двадцать второго числа, 212 год. Поль подумал некоторое время.

– Это какие-то числа. Числа, которые очень важны.

– Книги! – воскликнула Карин. – Может, что-то спрятано в книгах?

– Конечно, пятый коридор, двадцать второй… – но тут воодушевление покинуло Поля. – А который из них пятый?

Библиотечная комната была круглой, и читальный зал располагался в центре. От него по радиусу расходились двенадцать коридоров.

Поль вырвал у Брайна фонарь и начал рассматривать маленькие карточки, висевшие в начале каждого коридора. Его отчаяние росло с каждой минутой.

– Эти буквы! Они такие же, как и в книгах! Как я могу прочесть их?

– Ты не можешь, – успокоил его Брайн. – Но ведь твой прапрадед не мог их прочесть тоже!

Поль остановился.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что, наверное, твой прапрадед воспользовался системой отсчета, более знакомой ему. Двенадцать. Что первое приходит на ум, когда мы думаем о двенадцати делениях? Часы. Циферблат. Тогда, естественно предположить, что пятый приходится на положение стрелки, соответствующей пяти часам.

– А с какого места ты собираешься начинать? – заинтересовалась Карин. – Который из этих коридоров соответствует двенадцати часам?

– Что я думаю? Я бы сказал, тот, который смотрит точно на север.

Когда они спускались в корабль, раннее солнце светило им в спины. Теперь надо было мысленно восстановить их маршрут по кораблю. Им очень помогло и то, что на корабле все было расположено достаточно симметрично.

– Отлично! – воскликнул Поль, горя желанием продолжить поиск. – Теперь давайте займемся следующей датой. День его рождения. – Они стояли посреди коридора, который тянулся на юго-запад. Да, но здесь нет двадцати двух книжных стоек.

Теперь настала очередь Карин догадаться:

– А если разделить? Два и два. Второй книжный шкаф во втором ряду.

Поль сразу понял, что Карин имела в виду. Двенадцать коридоров пересекались четырьмя кольцевыми коридорами, деля каждый из них на секции, по пять книжных стоек в каждой.

– Да, но с какой стороны коридора?

– Я думаю, с любой, – заметила Карий. – Ну и что? Просто это значит, что вместо одной книги, нам надо будет просмотреть по две.

– Четыре вместо двух, – поправил ее Брайн. – Ведь можно отсчитывать от любого конца.

Потом они начали обдумывать год рождения.

– Вторая книга, двенадцатая страница? – думал вслух Поль. – Или двадцать первая книга, вторая страница?

Брайн уже начал отсчитывать книги.

– В этом ряду только двадцать книг и девятнадцать – во втором. Давайте начнем со второй книги и двенадцатой страницы.

Через некоторое время они нашли в одной из книг на двенадцатой странице записку герцога: «Когда я умер?»

Ответ тут же вспыхнул в мозгу Поля. Год, месяц, число. Но он тут же понял абсурдность этого вопроса. Как же герцог мог точно знать, когда он умрет.

Они сидели вокруг стола, мучаясь в догадках.

– Я думаю, это не имеет никакого отношения к дате его смерти, – сказал Брайн. – Точные даты здесь не имеют никакого смысла.

– Тогда что же? – поинтересовался Поль.

– Нет, Поль, ты только подумай, это не может быть так просто. Представь, если бы первым сюда пробрался Тайден, ему бы ничего не стоило точно узнать все эти даты. Я думаю, что последняя связана с каким-то поверьем, может быть. Может, с каким-то ритуалом.

– С песней!

– Точно, это была коротенькая, застольная песенка, которую знали все мужчины Бенэярды.

Не хочу умирать, когда мне будет двадцать пять,

Когда есть женщина, которую могу любить,

И большая кружка, из которой можно пить.

Не хочу умирать, когда мне пятьдесят пять,

Когда время пришло детей женить,

Когда в руке кружка, из которой могу пить.

Не хочу умирать, когда мне семьдесят пять,

Когда время пришло жену хоронить,

А в руках все та же кружка, из которой могу пить.

Эй, ты, судьба, сними палец с курка!

Еще не настал мой час уйти в века!

И времени нет у меня умереть,

Когда в руке есть кружка

И можно по-прежнему песни петь!

Они переписали цифры из песни. 25 – 55 – 75.

– Второй коридор, пятая стойка, пятый ряд, пятая книга, семьдесят пятая страница! – воскликнула Карин.

На пол выпали две странички. Каждая была сложена в несколько раз. Поль развернул их на столе.

– Это план, – воскликнул Брайн, осветив листы фонарем. – А это увеличенное изображение некоторых точек на основном чертеже, – пояснил Брайн, водя пальцем по листкам.

– Я узнаю это строение, – ткнул пальцем Поль в одно из изображений. – Это замок Чалмет.

Он взглянул на Брайна и Карин, ожидая подтверждения, и только тут понял, что никто из них никогда не видел замка.

В верхнем правом углу было изображено солнце. Одинокий луч проходил как раз над вершиной горы. Затем линия была продолжена под менее острым углом до башни Сачкайнд.

Более подробный чертеж пика горы указывал на то, что там было отверстие в самом центре. Напротив него был изображен диск меньшего размера. Солнечный свет был изображен несколькими лучами, которые ударялись в большой диск и проходили через отверстие в его центре, выходя с противоположной стороны одним лучом. Вся система была изображена в нескольких положениях, давая понять, что ее можно было передвигать внутрь горы и выдвигать наружу.

– Это рефлекторы, – пояснил Брайн. – Рефлекторы используются для того, чтобы собирать и фокусировать либо звук, либо свет. Здесь, – и он повел пальцем по чертежу, – солнечный свет собирается и фокусируется на этот диск, затем он выстреливается через центр большого диска, как один сконцентрированный луч.

Следующим было увеличенное изображение замка Сачкайнд. Было видно, что луч света входил в башню через отверстие в верхней комнате, выходившей на юго-восток. Он входил в комнату и ударялся в некое препятствие, укрепленное на столбе, вертикально спускавшемся из-под потолка комнаты. Из этой точки расходилось несколько линий, подсказывавших, что луч можно было поворачивать с башни в разных направлениях.

Брайн показал пальцем на башню.

– Здесь, похоже, луч отклоняется вниз, в землю, с помощью, скорее всего, зеркала.

– Зачем?

– Я не знаю. Но такой сконцентрированный луч света может дать огромное тепло. Что-то вроде лазерного луча.

Поль уже забыл, что ему рассказывал Брайн о лазере.

– Сконцентрированный луч даст достаточное количество тепла. Достаточное, чтобы взорвать джоари-мешки!

– Эта фокусирующая система может и уменьшать концентрацию тепла, правильно?

– Очень похоже на это.

– Чуть меньше тепла, и мешки не будут взрываться. А рост вьюнов ускорится. И, как следствие, будет быстрее расти крохефитовая скала.

Поль начал рассматривать второй чертеж.

– Это что-то похожее на летательную машину.

– Скорее всего на эту, – подтвердил Брайн.

От хвоста аппарата расходились волнистые линии. Под ними детально были прорисованы вьюны и джоари-мешки.

– Скорее всего, волнистые линии изображают тепло, исходящее от выхлопа двигателей, – заметил Брайн.