– Мы не изменим своего решения, – объявил Симон, когда обсуждение наконец закончилось.

Поль взорвался от ярости:

– Как вы можете бросать в беде братьев по крови? Смерть тысяч джарредов будет на вашей совести! Изнасилования, убийства сотен рабов тяжким грехом лягут на ваши головы! Если вы нас не отпустите наверх, считайте, что вы подписали акт о содействии Тайдену!

Симон возразил:

– На наши плечи ляжет задача сохранения джарредов! Здесь, в нашем городе останутся джарреды, и раса будет спасена.

– Вы – глупцы, если думаете, что армии трех поместий не победят Тайдена! – Краем глаза Поль заметил, как напряглись стражники, когда он наклонился вперед, готовый сделать еще один шаг. Он сдержался.

– Впредь ты не посмеешь так обращаться к Совету, Поль Бенэярд!

– А я говорю, глупцы! – закричал Поль.

К нему подошли стражники.

– Глупцы, если вы отказываетесь поддерживать силы джарредов, когда мы обладаем вот этим? Поль сорвал с шеи медальон и вытянул вперед руку.

Стражники остановились, не зная, что делать дальше.

– Это медальон Бенэярдов! Он висел на шее моего отца, когда Тайден захватил его отряд. Вот истинная причина нашего путешествия в замок Грейфарен! Вернуть медальон!

– Из-за этой безделушки? – воскликнул Симон с удивлением.

– То, что я держу в руке, далеко не безделушка. Отнесите это Совету, – обратился Поль к одному из стражников.

Стражник взял медальон и передал его Симону Сигарту. Остальные члены Совета встали со своих мест и окружили Симона.

– Рассмотрите его как следует, – сказал Поль. – Как подогнаны половинки. Пощупайте, из чего он сделан. Такого материала вы не найдете в нашем мире. – И Поль начал рассказывать им все, что знал о медальоне: о его силе, о башанах, о таинственной лестнице, ведущей на поверхность, и то немногое, что он знал о путешествии своего прапрадеда.

– Самая фантастическая история, которую мне довелось когда-либо слышать, – заявил Симон. – Но хоть что-нибудь из этого можно подтвердить? Не отвечай. Я знаю, что нет. Все, что ты рассказал, может быть твоей очередной уловкой. У тебя очень богатое воображение, Поль Бенэярд. Однако наше решение остается в силе.

Поль был готов к такому ответу:

– Прошу Совет отложить принятие решения на более поздний срок.

– Без веских причин мы не можем этого сделать.

– Я прошу Совет принять окончательное решение только после того, как будет открыт медальон.

– Ты что поменял свое решение? Ты же сам только что рассказал нам, что только сам Малха может открыть медальон.

– Симон Сигарт, если вы смоете краску и грязь с волос Брайна, – и тут Поль улыбнулся, увидев, как у Симона отвисает нижняя челюсть, – вы увидите, что они цвета золотистых солнечных лучей в самый яркий полдень.

Брайн прильнул к увеличительному стеклу. В одной руке у него был медальон, в другой он держал светящееся волокно. Наконец он прикрыл крышкой волокно и оторвал глаза от линзы.

– Ничего, – таково было его заключение.

Поля это совершенно не удивило. Сначала он думал, что все это глупости. Как можно было написать такие мелкие буквы? Он взял медальон и начал вертеть его в руках. На отшлифованной поверхности медальона отражались блики фонаря, висевшего под потолком. Искусность мастера, сделавшего медальон, поражала его. Две половинки так плотно прилегали друг к другу, что даже под увеличительным стеклом невозможно было разглядеть щели в месте стыка. Они пробовали нагревать его на огне, стык по-прежнему оставался неразличимым. Они били его молотком и в нагретом, и в холодном состоянии. Они лили кислоту. Ничто не помогало.

– Но должен же быть способ открыть его! – в отчаянье воскликнул Поль. – Мой же прапрадед открывал его.

– Так говорится в легенде.

Поль со злостью посмотрел на Брайна. Кто он был такой, чтобы подвергать сомнениям правдивость бенэярдовских легенд?

Брайн задумчиво подергивал бровью.

– Слушай, может, это отверстие, а? Может, это даст нам ключ?

На обратной стороне медальона находилось отверстие, в диаметре оно было около одной шестнадцатой дюйма и около четверти дюйма в глубину. С помощью увеличительного стекла они пытались разглядеть хоть какое-нибудь углубление или штырек, за который можно было бы зацепиться. К их огорчению, отверстие было абсолютно гладким. Они нашли спицу соответствующего диаметра и пытались надавить на дно отверстия, надеясь, что у медальона пружинный замок и это сработает. Но и это не сработало.

Вдруг Брайн сказал:

– Подержи медальон перед собой.

Поль взял медальон за цепочку. Брайн начал постукивать по медальону указательным пальцем, потом приложил к нему ухо.

– Что ты делаешь?

– Держи его осторожно.

Поль уперся локтем в стол.

Брайн повторил процедуру. Потом он откинулся назад и сказал:

– Это может сработать.

– Что может сработать?

– Он резонирует. Может, так мы его и сможем открыть. Вибрация. Понимаешь, звуковая вибрация. – Он снова взял спицу и вставил ее в отверстие. – Мы сможем вызывать вибрации этой спицы с разной частотой? Ты понимаешь, к чему я веду?

Полю было все ясно. Они закрепили спицу на верхнем крае пластин ксилофона. Один ее конец выходил на несколько дюймов за пластины. Потом они сделали держатель для медальона. Потом, когда им удалось выровнять всю эту конструкцию, они закрепили ее на общей подставке.

На следующий день к обеду все было готово. Поль стоял перед Советом и объяснял устройство конструкции.

– При ударе по одной из пластин спица начинает работать как колеблющийся проводник с частотой данной пластинки. Этот ксилофон покрывает одну октаву. Мы с Брайном будем диктовать последовательность нот.

Симон кивнул одному из трех музыкантов, приставленных к Полю и Брайну. Музыкант встал у ксилофона. В руке он держал маленький молоточек с закругленной головкой.

– Он в вашем распоряжении, – сказал Симон.

Поль подошел к конструкции. Нервы были напряжены, во рту пересохло.

– Си.

Музыкант ударил по пластинке.

Поль внимательно смотрел на конструкцию, казалось, на спице дрожал свет. Поль дотронулся до спицы и вибрация прекратилась.

Только сейчас он заметил, какая в комнате была тишина. Он взглянул на Совет: несколько членов Совета привстали и безотрывно смотрели на медальон. Было такое впечатление, что они ожидали чего-то с первым же ударом музыканта. Сейчас медальон раскроется, и из него польется волшебный свет, которым наполнится вся комната, и они, попав под его лучи, станут обладать чудесной силой. Поль чуть не рассмеялся, его воображение тоже заставило поверить в свершение чуда. Но чем больше нот было воспроизведено, тем мрачнее становилось настроение Поля. Ведь на это могут уйти часы, а то и дни.

Прошло два часа, и тысяча тридцать восемь звуковых сочетаний успело прозвучать, когда Поль покинул комнату. Какое-то время он бродил по городу. Симон разрешил ему эти прогулки без сопровождения. А куда еще можно пойти? Пять мостов, соединявших город со скалой, хорошо охранялись. Симон предусмотрел и это.

Поль остановился около перил, перед ним раскинулась бескрайность северного неба. Насколько оно здесь холоднее, чем там, на земле. Сырая прохлада проникала везде, Поль знал, это потому, что город никогда не купался в лучах солнца. Поль обнял себя руками и отвернулся от неба. Тут он увидел посыльного, бежавшего к нему.

– Скорее, Поль Бенэярд, – закричал он, – медальон открылся!

На столе лежали две половинки медальона. Половинки крепились изнутри шарнирчиком. В одной из половинок лежала сложенная в несколько раз бумага.

Брайн увидел Поля и ударил по трем пластинкам, которые оказались ключом к медальону.

Поль схватил листок бумаги и начал медленно его разворачивать. Полностью развернутый лист был размером восемь на двенадцать дюймов. Поль положил его на стол. Это был чертеж Восточных гор. На левом обрезе листа квадратиком был помечен замок Чалмет. От замка Чалмет на восток через поля была прочерчена линия, которая потом шла вдоль самой многолюдной тропы, огибавшей гору Кистан. Сбоку от горы линия поворачивала на юго-восток. Линия петляла вокруг еще нескольких гор и останавливалась у небесной бездны. Поль не был уверен, что здесь проходила тропа. Если она там и была, то ею пользовались очень редко. Затем линия пересеклась с границей поместья Каркан и направилась на север по границе с небесной бездной.