– Звук идет оттуда, куда мы идем, – заметил Роджер, его вытаращенные глаза выдавали страх.

Все в замешательстве оглянулись на Поля. Пойдут ли они дальше?

– Мы должны идти вперед, – сказал Поль. В его голосе не слышалось уверенности. В голове беспрестанно мелькало воспоминание о возвращении раненого герцога Вайтина Бенэярда.

– Держите оружие наготове, – предупредил он.

Уши снова разорвал этот звук. Поль наклонился вперед и заставил себя сделать шаг вперед. Вскоре весь отряд пробивался сквозь песок, все ближе продвигаясь к тому месту, которое было помечено герцогом Вайтином на древней карте. На ночь они остановились у небольшого выступа. Спали тревожно. Поля все время преследовал один и тот же страшный сон. Герцог Вайтин бежал по песку к ним. Он был ранен, и кровь струилась по бедру. Поль стоял на краю уступа, скованный страхом, не в силах помочь герцогу. Прапрадед часто останавливался и пытался что-то крикнуть, но накатывался тот страшный звук и заглушал голос герцога. И каждый раз герцог падал ничком на песок. Потом поднимался снова, снова бежал к Полю и пытался что-то крикнуть. Поль чувствовал, что герцог пытается предупредить его о чем-то, может быть, о какой-то опасности, может, о том, что сулил им этот звук. И вот когда герцог уже почти добрался до Поля и стоял всего в нескольких футах от него, взвился страшный ветер и песок поглотил прапрадеда. Когда ветер утих, герцога уже не было.

Под прикрытием выступа они приготовили завтрак. Сушеные овощи и хлеб показались безвкусными. Они постарались поскорее закончить завтрак и вскоре снова отправились в путь. По солнцу они определили направление на северо-запад, указанное на карте герцога. Продвигаясь вперед, они постоянно выверяли по солнцу свой путь. К полудню они добрались до следующего выступа. Звук становился все громче. Каждому было ясно: к ночи они будут знать, откуда шел этот звук.

Они прошагали уже несколько часов, когда звук взорвался с такой силой, что Роджер и Фарант бросились на песок так, как будто над их головой пролетел снаряд. Все были уверены, что звук вырывался из-за следующего уступа, который серой тенью виднелся всего в полмили от них.

Все готовы были идти вместе с Полем, но тот понимал, что было бы неразумно брать с собой больше двух человек. Его выбор пал на Брайна и Торена. Торен был здоров, как бык, казалось, что такому гиганту ничего не стоило перетащить на себе их двухнедельный запас. Брайн был бойцом. У Поля все еще оставалась в памяти картина, когда Брайн, взвившись в воздух, сбил стражника на мосту.

Они пробирались к уступу, песок засасывал ноги, ветер дул все сильнее, и им приходилось все больше наклоняться вперед, чтобы сделать следующий шаг.

Торен первым добрался до уступа и заглянул за него.

– Это несется откуда-то сверху, – заметил он.

Поль начал карабкаться вверх по уступу, пока не оказался в пятидесяти футах над землей. Здесь в скале он увидел расщелину, и он увидел солнце. Оно уже низко опустилось, освещая вихри песка в желто-оранжевые цвета. Даже с такой высоты Поль не мог ничего различить дальше полумили.

Как раз в это мгновение в воздух взметнулся такой силы звук, что Полю пришлось вцепиться в скалу. Ему показалось, что еще мгновение и звук сметет его с уступа. В песчаном занавесе образовалась дыра, и сквозь нее Поль увидел еще один выступ. Снова взметнулся песок, и выступ исчез за его завесой.

Поль, дрожа, спустился обратно. Звук шел из-за выступа. Поль был в этом уверен, этот выступ очень отличался от всех тех, которые до сих пор попадались им на пути. Этот выступ был гораздо уже и выше, пожалуй, раза в два. Они собрались с силами и стали перебираться через последнюю полосу песка.

Страхи Поля подогревали его воображение: там, за этим выступом их поджидал зверь, страшные клыки которого оставили кровавый след на бедре его прапрадеда. И сейчас, прижавшись боком к стене, зверь одним глазом следил за ними, выглядывая из-за выступа. Только теперь Поль понял, насколько неуместным был здесь его арбалет. Направить точно стрелу при таком ветре было просто невозможно, и зверь знал это. Зверь знал, что Бенэярдам придется вступить с ним в рукопашный бой, и их единственным оружием будут их ножи. Такая схватка была по душе зверю.

Поль первым ступил на участок скалы у подножья выступа. Он сбросил с плеч мешок и подбежал к выступу. Достав нож, он поднял руку, готовый нанести удар в любое мгновение.

И снова прокатился звук. На этот раз вздрогнула скала, на которой они стояли.

Поль еще никогда в жизни не испытывал такого страха. Было такое ощущение, что он прилип к скале. От него потребовалось неимоверное усилие, чтобы оторваться от нее. Он сделал глубокий вдох. Страх настолько сковал его, что, казалось, даже легкие отказывались впустить воздух и дать ему силы сделать этот последний шаг и заглянуть за выступ. Нож в руке казался ему жалкой, ни к чему не пригодной игрушкой. Поль сделал еще один глубокий вдох и сделал последний шаг за выступ.

Он стоял лицом к лицу со зверем.

Лорд Тайден поднялся с огромной кровати герцога Бенэярда. Безжизненное тело лейтенанта обвисло, привязанное веревками к стулу. Какое-то время он с сожалением смотрел на труп. Нет, лейтенант оказался недостойным противником, бесценный циметадренатин был потрачен зря.

Тайден открыл дверь.

– Уберите его, – приказал он двум стражникам, стоявшим у дверей.

Взгляд Тайдена остановился на служанке, входившей в спальню.

– Стой, – приказал Тайден.

Служанка леди Бенэярд замерла у входа в спальню своей госпожи.

– Повернись, старуха. Повернись ко мне лицом, я не привык разговаривать со своими слугами, глядя в их спины.

Энит повернулась к Тайдену и уставилась в пол.

– И что же тебе интересного рассказывает пол?

Энит подняла глаза и встретилась взглядом с Тайденом.

– Не трясись от страха, я не сделаю ничего плохого ни тебе, ни твоей госпоже. Я дал слово своему другу, что она останется в живых.

– Она умирает.

– Мы все когда-нибудь умрем. Постарайся сделать все, что можешь, чтобы продлить ее жизнь.

– Она потеряла всякое желание жить. Если бы она снова увидела своего мужа, у нее бы появились силы бороться за жизнь.

– Твоя госпожа была дурой, когда отдала свою руку этому скучному типу, я имею в виду герцога. Ей бы лучше выйти замуж за своего первого любовника… доктора Фаранта.

– Фаранта?

Изумление на лице Энит удивило Тайдена.

– А она разве не поделилась этой тайной с тобой? – Тайден улыбнулся. – Наверное, она лучше знала о твоем болтливом языке, чем я.

– Я никогда не предавала своей госпожи, – возмущенно возразила Энит.

Лорд Тайден усмехнулся. Ему доставляла удовольствие эта перепалка с возмущенной служанкой.

– Может, она когда-то поделилась с тобой некоторыми своими тайнами, а ты потом их выдала?

Энит ничего не отвечала.

– Что, проглотила язык, дорогуша? Хм. Ну да ладно, я тебе доверяю, – с издевкой продолжал Тайден. – Я поделюсь некоторыми тайнами с тобой. Перед тем, как выйти замуж за герцога Джеймана, твоя госпожа и доктор Фарант были любовниками. Хотя Фарант и занимался медициной, у него оказалось общее увлечение с твоей госпожой: они любили живопись. Оба были художниками. И я осмелюсь сказать, что они бы женились и у них была бы семья, однако герцог из-под носа увел у Фаранта твою госпожу. Она так любила его богатство и положение? А вообще-то, может, между ними и возникло какое-нибудь еще чувство с течением времени. Мне показалось забавным, что у них отдельные спальни.

– Это было только на некоторое время.

– Конечно, конечно, я в этом не сомневаюсь, – ухмыльнулся Тайден.

Разговор был окончен, и Энит пошла в спальню госпожи. Тайден хотел было окликнуть ее, но передумал. Один укол эликсира правды либо подтвердит, либо рассеет его подозрения. Не стоило тревожить ее заранее. Может, ему просто показалось, но чем-то ее лицо было ему знакомо.