А дома ждала меня неприятная встреча с собственным зеркальным отражением. В итальянском кемпинге не было подходящих условий для ежедневного самоизучения. Только изредка мне удавалось, улучив минутку, припудрить нос перед карманным зеркальцем. И вот теперь я с ужасом констатировала, что выгляжу отвратительно. Похудела, осунулась, под глазами синяки. Парашютный спорт явно не шел мне на пользу.

«Завязывай с этим, Кашеварова, – назойливо требовал внутренний голос, – завязывай, пока не поздно!»

С этой мыслью я и отправилась спать.

Но по закону жанра меня разбудил телефонный звонок – что-то слишком часто в последнее время в мой сон грубо вмешиваются посторонние. Надо бы приучить себя отключать на ночь телефон. Но в таких случаях я забываю обратно включить его утром, и получается, что весь день я отрезана от окружающего мира. Расстраиваюсь, что целый день мне никто не звонит, покупаю бутылочку вина, чтобы с головой погрузиться в собственную ненужность, а потом вдруг замечаю провод, валяющийся на полу.

Но это так, лирическое отступление.

– Кашева-а-арова!

Я не сразу поняла, кому принадлежит захлебывающийся грубый голос в телефонной трубке.

– Кашева-а-а-арова, это катастрофа! – Мой таинственный собеседник (коим мог оказаться и мужчина, и женщина, уж очень груб и низок был заплаканный голос) шумно высморкался.

– Что случилось? – я осторожно задала наводящий вопрос. Сейчас загадочный плакса начнет объяснять что к чему, и сразу выяснится, кто это.

– Он меня бро-о-о-осил! – проревела трубка.

Ну вот, час от часу не легче. Хотя круг подозреваемых значительно сужается – это может быть либо одна из моих многочисленных подружек (всех нас время от времени бросают мужчины, таков закон природы), либо мой приятель нетрадиционной сексуальной ориентации Артем. Он тоже иногда ведет себя как капризная девица «за тридцать» – сетует на новые морщинки, тайком бегает на подтягивающий массаж лица и любит порассуждать на тему: «Все мужики – сволочи!».

– Артемчик? – неуверенно спросила я.

– Какой, на фиг, Артемчик?! – прогремела трубка, и только в тот момент я узнала Лерку.

– Лера? – Я ахнула. – Это ты, что ли? Кто тебя бросил? Как это бросил?

– Витасик, – всхлипнула моя экс-подружка, – мой, блин, почти муж. Кашеварова, это ужа-а-асно!

– Постой, но как он мог тебя бросить, – я встряхнула головой, чтобы прийти в себя, – у вас же свадьба через месяц.

– Ты что, тупая? – уже нормальным голосом устало спросила Лерка. – Объяснили же тебе, я подло брошена этим мерзавцем. Свадьбы не будет.

– Не будет… – ошарашенно повторила я. В тот момент я даже забыла о своей смертельной обиде и о твердом решении никогда больше с изменившейся Валерией не общаться. – Но что случилось? Как это произошло? Он что, ни с того ни с сего просто взял и бросил, да?

– Хуже, – вздохнула Лерка, – он мне изменил.

– Да ты что?! – выдохнула я. – Немедленно рассказывай.

– Горбатого могила исправит, – пробормотала Лерка, – у меня трагедия, а тебе лишь бы посплетничать… Ладно, можешь через час быть в «Фанки нэйлз» на Старом Арбате?

– Ты серьезно? – почти обрадовалась я.

Вот уж не думала, что когда-нибудь еще попаду в наш с Леркой некогда любимый маникюрный салончик. Наверное, у каждой компании подруг есть заповедное местечко – «место встречи», где они могут расслабиться и всласть посплетничать. Так уж сложилось исторически, что с Жанной мы обычно встречаемся в одном дорогущем итальянском ресторане на Садовом кольце. С Лидусей любим пошептаться над чашкой горячего шоколада в пропахшей корицей уютной кофейне на Красной Пресне. А вот с Леркой мы бок о бок делаем маникюр. Салон «Funky Nails» – местечко крайне необычное, больше похожее на стильный бар, где без чрезмерных усилий вам молниеносно приготовят высокоградусный коктейль из тридцати алкогольных ингредиентов. Но на самом деле за барной стойкой устроились пять приветливых маникюрш, вооруженных разноцветными пилочками и бесчисленными пузырьками с лаком. А клиентки оответственно располагаются на высоких барных стульях, бок о бок, чтобы процесс приведения в порядок верхних конечностей не мешал дружескому общению.

Мы с Леркой забрели в этот салончик случайно – день тогда у обеих выдался крайне неудачный. Накануне я купила купальник, а дома выяснилось, что бюстгальтер болтается на мне, как парус на гоночной яхте. Уж не знаю, где были мои глаза и как я могла настолько переоценить объем собственной груди. Самое отвратительное, что в бутике, где была сделана роковая покупка, мне наотрез отказались купальник заменить. И вот в мрачнейшем расположении духа мы с верной Лерой бессмысленно мотались по магазинам, пока неожиданно не наткнулись на этот «бар красоты». С тех пор мы встречаемся в «Funky Nails» почти каждую неделю.

Вернее, встречались, пока в Леркиной жизни не появился гнусный разрушитель женской дружбы Витасик.

– О чем спрашиваешь, конечно буду! – ответила я.

Я даже не обратила внимания на то обстоятельство, что на голове моей топорщились электробигуди, а усталое тело было уже облачено в махровую пижамку и всерьез рассчитывало на заслуженный отдых. Ничего страшного, отоспаться я всегда успею.

А дружба – это как-никак понятие круглосуточное.

– Хочу сделать нарощенные ногти, – решительно скомандовала Лера улыбчивой маникюрше-блондинке, – чем длиннее, тем лучше.

– Вы уверены? – засомневалась та. – У вас такие красивые ногти от природы. Они же испортятся от акрила. Я могла бы просто подпилить, и…

– Вот уж нет! – перебила она. – Хочу выглядеть, как женщина-вамп. Понимаете, мое самолюбие пострадало. И только длинные красные ногти помогут мне вновь почувствовать себя в своей тарелке. Жених меня бросил перед самой свадьбой, ясно?

– А, ну раз так… – понимающе вздохнула маникюрша, доставая откуда-то из-под барной стойки инструменты, похожие на пыточные атрибуты инквизиции.

– А мне просто маникюрчик, – попросила я «своего» мастера.

Как все-таки удобно – твои руки массируют и лелеют, а ты в это время преспокойно общаешься с подругой, которая устроилась на соседнем барном стуле.

– Ну и? – я нетерпеливо обернулась к Лерке. – Выкладывай.

Выглядела она, сказать по правде, не ахти. Бледная, под глазами – темные полукружья. Она, конечно, попыталась скрыть досадные последствия стресса косметикой, но получилось плохо. Толстый слой тонального крема цвета загара только подчеркнул усталость кожи, а румянец выглядел фальшивым и чересчур ярким. Неглаженый спортивный костюм совершенно не подходил к яркому, почти вечернему макияжу.

– Тебе недостаточно информации? – нахохлилась Лерка. – Мы с Витасиком больше не вместе. Свадебное платье я продала по Интернету.

– Но ты сказала, что он тебе изменил! – напомнила я.

По отсутствующим лицам маникюрш было понятно, что они с живым интересом прислушиваются к нашему диалогу.

– Ну да, – вздохнула Лерка. – Кашеварова, мне так стыдно…

Она полезла в сумку за бумажными носовыми платками. Ей приходилось действовать одной рукой, поскольку на ногти второй маникюрша приклеивала пластмассовые типсы невероятной длины.

– Я совсем тебя бросила… Не звонила тебе. Перестала с тобой общаться. Как будто бы ослепла, и все из-за этого остолопа. Потому что он однажды сказал, что ты неудачница.

– Неудачница? – обиделась я. – Но как он догадался? Он же меня всего один раз видел. Неужели у меня это уже на лбу написано?

– Твои остроты здесь неуместны, – Лерка промокнула влажные глаза краешком платка, – зато ему нравились мои новые подруги. Варька. Тоска зеленая. Кто бы знал, как у меня от скуки скулы сводило в ее присутствии.

– А в ресторане, на твоем девичнике, мне так не показалось, – вставила я «шпильку», – вы с Варькой сплелись, как две влюбленные змеи.

– Правильно, давай, дразни меня. Ничего лучшего я и не заслуживаю. Лика… Это просто тихий ужас. Да она вообще ни о чем не может говорить, кроме своих драгоценных детишек!