И так далее. Большая часть инструкции была посвящена устрашающим предупреждениям относительно того, что случится с тем, кто посягнет на патент производителей или станет делать неавторизированные копии с программы: искаженная версия этого текста дожила до наших дней под именем Откровения св. Иоанна Богослова. Остальная часть инструкции была утеряна много веков назад.

Как раз в то время некий молодой, но амбициозный младший служащий был назначен заместителем начальника Департамента Солнца — должность относительно маловажная, но даже птицам высокого полета нужна площадка, чтобы оттолкнуться. В его обязанности входило обеспечить, чтобы солнце двигалось строго по заданной траектории, доставляя тем самым строго необходимое количество света и тепла всем землям, что деловито вращались внизу. Слишком мало — и Жизнь может оказаться мертворожденной. Слишком много — и будет риск, что она начнет развиваться неправильно. Вместо задуманных производителями превосходно сконструированных и оформленных жизненных форм из кипящего зеленого супа, покрывающего поверхность планеты, возникнут чудовищные деформированные мутанты с неверно функционирующими компонентами и совершенно непригодной эволюционной матрицей.

Если посмотреть очень внимательно, в углу ангара можно заметить неопрятного, покрытого перхотью индивидуума в заношенных джинсах, которые он, по-видимому, носил не снимая с момента покупки, и примитивной майке с надписью «Деф Леппард», бесцельно слоняющегося по проходу со шваброй в руке и наушниках на голове. Пройдет не одна тысяча лет, прежде чем фирма «Сони» будет основана и изобретет систему «Уокмен», однако он уже начал практиковаться. Его шансы на продвижение весьма невелики.

И вот на шестой день наш молодой, но амбициозный младший служащий проснулся, надел свою сверкающую черной кожей летную куртку и защитные очки и уверенно зашагал по направлению к ангару. Пока что, говорил он себе, он справлялся очень даже неплохо. Сам Босс сказал это, а уж он-то должен знать. «Ты очень даже неплохо справляешься, сынок», — сказал он, и вряд ли можно было выразиться яснее, даже если постараться.

Он забрался в кабину, проверил крепление зеркальца заднего вида и индикатор масла, и пристегнул ремни безопасности. Ты неплохо справляешься, сынок. Вот именно. Доверяют тому, кто достоин доверия, и все такое.

— Закрылки? — крикнул он.

— Чего?

Служащий вздохнул.

— Я говорю: закрылки! — проревел он.

— А что с ними?

— Это я хочу знать, что с ними! Присоединены они или нет? Давай, парень, я не могу сидеть здесь весь день.

— Закрылки присоединены.

— Реле?

— Угу.

Молодой служащий сделал жест отчаяния.

— Да господи боже ты мой, включены они или выключены? — заорал он. — Или мне надо самому идти проверять?

— Реле включены.

— Ура, ура, тирьям-пам-пам! Ну что ж, контакт.

Пауза.

— Я сказал, — рявкнул молодой служащий, — контакт! Но, разумеется, никто меня не слушает. Я говорю сам с собой. И это только к лучшему, поскольку это единственный способ поддерживать разумную беседу в этом месте. КОНТАКТ!

— Да, сэр. Простите.

Раздался глухой удар; затем рев; затем ангар затрясся, и четыре компрессионных камеры огромной машины медленно наполнились холодным голубым пламенем. Младший служащий сдвинул на глаза защитные очки, наполовину выдвинул дроссель и крикнул:

— Убрать тормозные колодки!

А затем он взлетел. Несколько секунд мир казался слишком маленьким, чтобы заключать в себе столь дикое излишество движения; затем включились пневматические тормоза, и гигантский снаряд, прорвавшись сквозь тонкую пелену водяных паров, висевших над сверкающим новеньким океаном, выравнялся и полетел прямо.

«Очень даже неплохой взлет, сынок, — сказал себе младший, но амбициозный служащий. — Чистая работа. Собственно, ничего сложного; все, что от тебя требуется, это держаться за эту вот рукоятку, и машина будет лететь сама по себе».

Он наклонился вперед на своем сиденье и бросил взгляд за борт. Далеко внизу сквозь амбразуры в облаках мелькал сияющий голубой простор, разбитый ветром на миллионы ровных аккуратных волн. Где-то там, внизу, в этот самый момент, атомы притираются друг к другу совершенно невероятным образом. Жизнь уже где-то за ближайшим поворотом.

Улыбаясь, младший, но амбициозный молодой служащий снова откинулся в кресле, поглядел на бесконечный голубой потолок над своей головой и принялся мечтать.

Ну, допустим, прямо сейчас он выполняет работу, не намного превышающую Второй Исполнительский уровень, но это не будет продолжаться вечно. Они же не могут вот так вот взять какого-то стажера, каким бы он ни был талантливым, и закинуть его прямо в офис на пятом этаже; необходимо проделать соответствующие движения, постоять на коленях. Вот когда ты докажешь им всем, что ты можешь делать всю эту дребедень, привязав одну руку за спиной, тут они сразу же вытащат тебя отсюда и посадят за письменный стол, моргнуть не успеешь. И это будет уже Конторский уровень, а когда ты дошел до этого, ты, считай, прошел полпути. Любой, в ком есть хоть унция движения, может взлететь по Конторской лестнице, как крыса по трубе с судебными исполнителями на хвосте; и тут ты уже Администратор. Больше никакой возни с реальным миром, никаких полетов на солнцах, или калибровки снежинок, или перетаскивания тектонических плит с места на место. Администраторы имеют дело только с действительно важными, совершенно заоблачными вещами, такими как пятилетние планы, прогнозы, проекты, экономические модели, соотношения цены и эффективности, глобальные стратегии развития. Тут будут комитеты, подкомитеты, полуавтономные проверочные комиссии, ревизионные комиссии, рабочие группы из одного человека. Здесь у тебя будет абсолютный контроль и, может быть, даже вращающееся кресло.

И это будет уже настоящий качественный скачок — сначала к департаментскому статусу, затем воспарение к Эмпиреям контролирующей деятельности, а там, глядишь, и постоянное членство в комитете настолько огромном и с настолько неопределимыми функциями, что вся искривленная вселенная сама будет лишь частью его юрисдикции. Пока что ничего настолько головоломно огромного не существовало нигде во всем космосе, не считая воображения младшего, но амбициозного служащего; но если оно когда-либо все же возникнет, оно должно будет иметь название, которое будет абстрактным до предела возможностей прикладной метафизики.

Финансы и что-нибудь еще. Финансы и Окончательные Цели. Что-то вроде этого.

Младший, но амбициозный служащий улыбнулся. Они с миром оба были молоды, талантливы и на многое способны. Они с миром были парни не промах.

Ох. Ох, дерьмо!

Вообще-то, это тоже было еще в будущем, но, как мы уже видели, молодой, но амбициозный служащий был несколько впереди своего времени.

Далеко внизу, но все же значительно ближе, чем она должна была находиться, поверхность океана кипела. Огромные клубы водяного пара всплывали к небесам, резко сталкивались с температурными барьерами, превращались в жидкость и выпадали обратно. Зазубренные скалы в замешательстве нервно высовывали из воды кончики пальцев, как гости, пришедшие слишком рано на день рождения к человеку, которого они почти не знают. А где-то в глубине, в самых осадках океанического дна, двигалось нечто, чему двигаться совершенно не полагалось.

Это было совершенно не так, как нарисовано на потолке Сикстинской капеллы. Не было никаких межпальцевых фейерверков, никаких вспышек и треска белого огня. Все это должно было быть, разумеется; а также речи, и ленточка для перерезания, и специальные серебряные ножницы для презентаций, и оркестр. Но ничего этого не было.

Вот так начинается мир: не толчком, но бардаком.[33]

Яростно рванув джойстик, младший, но амбициозный служащий вытянул Солнце обратно на его должное место в небесах и поник, склонившись вперед и повиснув на ремнях безопасности. Перед его мысленным взором стояли две картины: