Но какой-то настойчивый внутренний голос часто твердил ей: «Не так уж непобедима». И когда девушка прислушивалась к нему, на душе у нее становилось радостно.

Эбигейл постоянно искала возможности поговорить с Мэшемом. Они обсуждали происходящее. Поразительно, чего только не удавалось ему разузнать, и всегда он стремился поделиться своими сведениями с девушкой. Он сказал ей, что Джон Черчилл, несомненно, блестящий полководец. Прирожденный лидер, спокойный, безмятежный, вежливый со всеми и вместе с тем твердо держащий армию в руках. Солдаты готовы идти за ним на смерть. Даже завистники нехотя признают, что военачальник он, можно сказать, гениальный. И неудивительно, что Мальборо стремится воевать с врагами Англии. Таким образом он продемонстрирует миру собственное величие и вместе с тем прибавит славы своей стране.

— Мальборо за границей, его супруга дома… — задумчиво произнес Сэмюэл. — Они непобедимы.

В то лето Мальборо освободил от французов Маас и Нижний Рейн. Это достижение вселило надежды в сердца союзников и страх в сердца врагов.

Сара, получая вести о победах мужа, держалась все более вызывающе. Однако иногда уходила с его письмами в свои покои и проливала на них несколько слезинок. Темой этих писем неизменно была любовь к ней. Он писал, что еще не добился внушительных успехов на поле боя, но знает, что добьется. Что рассчитал свои силы, но охотно расстался бы с надеждой на славу и почести ради того, чтобы жить вместе со своей дорогой Сарой.

Сара позволяла себе минуты нежности, целуя эти письма и откладывая, чтобы перечесть снова. А затем давала понять всем и каждому, что как жена величайшего гения современности требует положенного ей почета, разражалась высокопарными тирадами и ссорилась со всеми. При дворе ее терпеть не могли.

Даже Анна иногда вздыхала и после ухода Сары звала Хилл, чтобы та успокоила ее легким массажем и восхитительной способностью слушать. Хилл станет задавать вопросы, которые уже задавала; попросит рассказать, что делал дорогой мальчик королевы тогда-то и тогда-то, хотя слышала об этом уже много раз. Славная, добрая Хилл! Анна часто ловила себя на мысли: «Какая противоположность дорогой миссис Фримен. Даже не верится, что они родственницы!»

— Ваше величество очень устали, — негромко говорила девушка.

— Очень устала, Хилл. Очень.

— Леди Мальборо очень занятна. Но, видимо, ее блестящий разговор утомил ваше величество.

— Хилл, она действительно говорит блестяще. И до чего красивая! Просто радость смотреть на нее. Я ей многим обязана, Хилл.

— И она вашему величеству.

— Мы дружим с детства. Я сразу сблизилась с ней и так обрадовалась, когда она захотела стать моей подругой. И один из ее лучших поступков, Хилл, — это то, что она привела тебя ко мне. Вот-вот! Погладь слегка мне лоб. У меня болит голова, а пальцы твои просто чудодейственны.

«Победа… в неожиданном смысле», — подумала Эбигейл.

Сара взяла ко двору свою дочь Элизабет, очаровательную девушку, которой едва пошел шестнадцатый год. Очень красивая, воспитанная, она не спорила, как Генриетта, и не дерзила, как Мэри. Была удивительно похожа на отца. Анна тоже отличалась сдержанностью в поведении, но замужество оторвало ее от матери; поэтому Элизабет стала любимицей Сары. Юный Джон, маркиз Бленфорд, учившийся в Кембридже, состоял у нее на плохом счету. Мало того, что сын намеревался пойти против ее воли, он еще советовался с отцом, пытался образовать с ним союз против нее. Вот уж этого она стерпеть не могла.

Элизабет же всегда была послушной, и поэтому Сару охватило изумление, когда девушка сказала ей, что влюбилась.

— Что такое? — воскликнула Сара.

— Мама, конечно, мне еще мало лет, но я уверена в своих чувствах, и если ты не дашь согласия, буду всю жизнь несчастна.

— Ты в своем уме?

У Элизабет дрогнули губы, и Сара с удовольствием отметила, что дочь испытывает перед ней сильный страх. Она посмела влюбиться! В собственного избранника! Кто еще способен так забывать о своем долге, как Черчиллы?

— Расскажи-ка мне, девочка, об этой причуде, — мрачно сказала графиня.

— Скруп говорит, что не хочет ждать.

— Кто-кто? — повысила голос Сара.

— Скруп Эджертон.

Графиня молчала. Скруп Эджертон, четвертый граф Бриджуотер, шталмейстер принца Георга! Это совсем другое дело. Она не против такого зятя. У ее дорогого Маля появится еще один приверженец.

— Итак, дражайшая Элизабет, — заговорила Сара, слегка понизив тон, — ты решила обручиться с этим молодым человеком без моего согласия?

— Мама, Скруп хочет поговорить с тобой. Говорит, что наверняка сможет тебя убедить…

— Но ведь тебе только пятнадцать лет!

— Мои сестры были немногим старше.

— Не представляю, что скажет твой замечательный отец.

— Если ты согласишься, мама, согласится и он.

Графиня самодовольно улыбнулась. Конечно — хоть ей и пришлось спорить с ним из-за Сандерленда. Сандерленд был превосходной партией, однако дорогой Маль беспокоился, будет ли его любимая дочь счастлива с этим человеком. Все же ее любимый муж несколько сентиментален. И что он скажет о замужестве Элизабет на шестнадцатом году жизни?

Но Скруп Эджертон, граф Бриджуотер! Надо поразмыслить.

— Детка, мне нужно время подумать. Твое сообщение явилось для меня неожиданностью.

Элизабет бросилась в объятия матери.

— Мамочка, пожалуйста, дай согласие. Я не могу жить без Скрупа — и не могу сердить тебя.

Сара потрепала девушку по щеке. Славное создание. «После Маля, — подумала она, — я люблю ее больше всех на свете».

Сара выгнала всех из покоев и села на кушетку королевы.

— Кому только нужны дети, миссис Морли? С ними вечно то одно, то другое.

Лицо Анны приняло страдальческое выражение. Кому нужны дети? Ей. Она рассталась бы с короной, чтобы вернуть своего дорогого мальчика. Неужели миссис Фримен этого не понимает?

— Знаете, дорогая миссис Морли, я очень сердита на юного Бленфорда. Он вздумал стать военным. Заводит разговоры с отцом. Хочет устроить все свои дела без моего ведома. Слыхивали вы о подобном?

— Мой мальчик понял бы его желание…

— Втайне от меня, миссис Морли! За моей спиной! Хоть прекрасно знает, что мне это не понравится. А потом, будто этого мало, Элизабет заявляет, что влюбилась.

— Она ведь еще ребенок.

— Дети сейчас, миссис Морли, думают, что с родителями можно не считаться. В наши дни все было по-другому. Нам приходилось поступать, как велено…

Анна слегка удивилась. И попыталась вспомнить, когда это Сара ждала повелений.

— А теперь «Хочу поступить так», «Хочу поступить эдак». Только своих детей я заставлю считаться с собой. Приучу к дисциплине. Однако я отклонилась от темы. Элизабет хочет замуж.

— Но ведь ей всего…

— Влюбилась, представьте себе, в Бриджуотера. Вы знаете графа. Это шталмейстер принца.

— Конечно, хорошо знаю. Очаровательный молодой человек.

— Против него я ничего не имею. Но девушке всего пятнадцать.

— Любовь в пятнадцать лет… — негромко произнесла Анна, припомнив, как граф Малгрейв — до сих пор восхитительный мужчина — писал ей стихи и надеялся, что ему позволят жениться на ней. — Очень трогательно.

— Конечно, — согласилась Сара. — И поскольку они так любят друг друга, я не в силах отказать им в их просьбе.

— Прекрасно понимаю вас, дорогая миссис Фримен. Я часто думала о том времени, когда мой дорогой мальчик влюбится…

— Конечно, бедняге Малю придется изыскивать приданое. Кому только нужны дочери, миссис Морли?

— Позвольте мне сделать небольшой подарок молодым. Прошу вас, миссис Фримен, не лишайте меня этой радости.

— Ваше величество всегда очень щедры. Я не забыла вашу доброту к Генриетте и Анне.

— Мне приятно видеть счастье молодых людей. Всякий раз при виде счастливой пары я вспоминаю о моем мальчике. Он обладал удивительной способностью радоваться; и женился б со временем… поживи он подольше.