Но вот смена в «Гленнз» подошла к концу, и безмерно усталой Энди пришлось вытаскивать себя на заснеженную улицу, и тогда в голове у нее возникла идея перебраться поближе к югу. Но ведь зима, черт возьми, скоро кончится.

Весна, может, и близко, но снег как падал, так и падает. Ночное небо казалось толстой темно-серой непроницаемой тканью, и в смысле погоды это не предвещало ничего хорошего. Энди повязала на голову толстый шерстяной платок, как следует обмотав его вокруг шеи, чтобы не околеть на ледяном ветру, и, опустив голову против ветра, побрела к своему красному «эксплореру».

– Эй, Энди!

Обернувшись, Энди узнала Касси: та вылезла из своего грузовика «петербилт». Мощный дизельный двигатель: его на таком морозе черта с два заведешь. Как бы ни кусались цены на топливо, водители фур никогда не глушили двигатели: главное – быстро тронуться с места, экономя таким образом время.

Энди мысленно застонала. Вступать в разговоры о будущем Касси ей смертельно не хотелось, но выбора не было, разве что развернуться и уйти. На самом деле Энди относилась к Касси с симпатией. Она остановилась и дождалась, пока Касси, скользя на льду, подойдет к ней.

– Провожу тебя до машины, – сказала Касси. – Где она?

– Вон там. – Энди указала на парковочное место в стороне, где машины работников закусочной не мешали большим грузовикам заезжать или выезжать со стоянки.

– Я из окна видела, как за тобой тут следил один тип, – сообщила Касси, понизив голос, чтобы никто не услышал.

Энди остановилась как вкопанная, а ее сердце, наоборот, понеслось вскачь.

– Кто? Что за тип?

– Иди, не останавливайся, – не меняя тона, проговорила Касси. – Сейчас я его не вижу, но решила на всякий случай проводить тебя до машины, а то мало ли что.

Энди опешила: едва знакомый человек так озабочен ее безопасностью.

– Я подвезу тебя к твоему грузовику, – только и смогла выговорить Энди. – Тоже на всякий случай.

Касси улыбнулась, глядя на нее с высоты своего роста. Высокая, худая и длинноногая, она, даже переобувшись в сапоги, была дюймов на пять-шесть выше Энди.

– Мы, девушки, должны приглядывать друг за другом, дорогуша, только не думай, что я к тебе пристаю.

Энди фыркнула. Она достаточно повидала Касси в действии и знала наверняка: в этом грехе водительница грузовика замечена не была. Мысли Энди вновь вернулись к человеку, который, по словам Касси, за ней следит.

– Как он выглядит, этот тип? Ты уверена, что он следил за мной?

– На сто процентов. Смотрел на тебя добрых пять минут, расхаживая взад-вперед. А как выглядит… хммм. – Касси задумалась. – Высокий, складный, правда, на нем было толстое пальто с поднятым капюшоном, поэтому ничего больше не скажу. Но несмотря на пальто, было видно, что живот у него не висит.

Водители, как правило, не могли похвастаться хорошей фигурой, но через стоянку грузовиков проходит много народу, поэтому появление мужчины спортивного телосложения все же явление не из ряда вон выходящее. За те четыре месяца, что Энди проработала здесь, пару сотен таких, кто подходил под это описание, она, пожалуй, видела. Однако ни один из них не стал бы стоять под снегом, высматривая ее, а просто вошел бы внутрь, заказал себе чашку кофе и попытался бы с ней заговорить, если уж она его так заинтересовала.

Энди почувствовала озноб, и отнюдь не от холода. Тревожное чувство, преследовавшее ее от самого Денвера, подсказывало: кто-то следует за ней по пятам. Вот только кто? Ведь она умерла. Ее чуть в самом деле не похоронили. Разве этого недостаточно, чтобы он потерял ее след?

А вдруг это не он? Но кто тогда?

Кому-то известно, кто она и где.

– Ты от кого-то скрываешься? – спросила Касси, когда они дошли до «эксплорера». – Ты знаешь того типа?

– Надеюсь, нет, – ответила Энди, открывая дверцу. В салоне вспыхнул свет, и женщины осмотрели заднее сиденье и багажное отделение. Ни впереди, ни сзади никого не было. – Я думала, никогда его больше не увижу.

– В наше время, моя милая, не так просто отделаться от того, кто задался целью тебя найти. Если у того типа есть номер твоей социальной страховки, он тебя разыщет всюду.

– У него нет номера. – Энди была в этом уверена. Номер ее старой страховки у него, возможно, имелся, но узнать новый он никак не мог, потому что у Гленна в отчете для фининспекции она не фигурировала. Так что если б он даже и знал номер ее страховки, ему это ничего бы не дало. Энди принялась ходить вокруг «форда», высматривая следы на снегу: не терся ли кто-либо возле ее машины?

– Не забудь о телефонных звонках, – не унималась Касси. – Ты ведь звонишь своим домой, значит, он может выследить тебя по номерам сотового телефона твоих родителей.

– У меня нет родных. И близких друзей тоже. – Друзей у Энди в самом деле не было, разве что в средней школе. Потеряв ребенка, она избегала любой эмоциональной привязанности. Ей хотелось лишь одного – забыть, уйти и никогда не оглядываться назад: слишком нестерпимую боль причиняли воспоминания.

Осмотр машины был завершен: снег оказался нетронут. Энди села за руль, Касси поспешила забраться на пассажирское сиденье.

– Может, ты ему понравилась, – предположила она. – И он с тобой заигрывает.

– Думаешь, у меня есть на это время? Ведь мы тут вкалываем, как на галерах. Пока меня не ущипнут или не шлепнут по заднице, я на лица даже не смотрю.

– Да, как ты «смотришь на лица», я пару раз видела. Думала, чувак в обморок хлопнется. Что ты ему сказала?

Энди понимала, о чем идет речь: тогда шофер по ее глазам и голосу сразу понял, что она не шутит, и со страху побелел как мел.

– Я сказала, что, если он меня еще хоть раз тронет, я ему яйца вилкой проткну.

Бывшая Энди… Дреа… Андреа (черт, она теперь уже не знала, кто она) притворилась бы, что не заметила, как ее ущипнули или шлепнули по попке. Внешне миленькая дурочка, никому не доставлявшая никаких проблем, она внутри вся тряслась от гнева и презрения, хотя ни одной живой душе это не пришло бы в голову. Новое знание во многом ее изменило, и притворяться дурочкой она больше не могла. Очень давно, много лет назад, она научилась обуздывать свой взрывной характер. Однако за последние несколько месяцев ей это удавалось все меньше и меньше.

Запрокинув голову, Касси одобрительно расхохоталась.

– Странно, что он не пожаловался Гленну.

– Отчего не пожаловался, пожаловался. Только Гленн ему ответил, чтобы он не распускал свои шаловливые ручонки, если боится членовредительства. – Вспоминая об этом, Энди заулыбалась. Именно за это она и любила Гленна. Другой на его месте из опасений потерять клиента велел бы официанткам терпеть, то есть поступил бы по-свински. Но Гленн был не такой. У него самого одна из дочерей, чтобы помочь отцу оплачивать ее учебу в колледже, подрабатывала в ресторане, и поэтому он имел свою собственную точку зрения на обязанности официанток.

Когда Энди осторожно ехала вдоль длинных рядов рокочущих фур к грузовику Касси, та откашлялась и нерешительно поинтересовалась:

– А что ты имела в виду, сказав, что мне нужно взяться за ум?

– Да так, ерунда. Вместо того чтобы покупать себе побрякушки, лучше положи деньги на счет с процентами или вложи в ценные бумаги.

Касси питала слабость к украшениям. Покупала дешевку – не дороже двухсот долларов, – зато обвешивала себя с ног до головы.

– Я не так уж много трачу… – начала Касси. Энди затормозила у ее грузовика.

– Зернышко к зернышку будет мешок. – Энди опытным глазом окинула украшения Касси: серьги, несколько колец, четыре или пять браслетов. – На тебе сейчас около трех тысяч долларов. А ведь эти деньги могли бы лежать в банке. Тебе следует скопить денег и вложить их в хороший взаимный фонд.

Касси поморщилась:

– Вот тоска-то.

– Да, тоска, – подтвердила Энди. – Определения «скучно» и «трудно», как правило, верные признаки того, что как раз и следует делать.