На лице миссис Таквел Булл увидел недоумение, полупонимание, затем сомнение, но над всем этим — страх.

— Кто это, миссис Таквел? — быстро спросил он авторитетным тоном.

— Не знаю, сэр, — ответила она взволнованным шепотом. — Я его не знаю.

— Подумайте как следует, миссис Таквел!

— Я не знаю, сэр.

Она как зачарованная уставилась в неподвижное лицо убитого. Булл мог прочесть на лице миссис Таквел недоумение, сомнение, страх, но выражения облегчения на ее лице не было.

— Я не знаю, сэр. Помоги мне Бог!

Через полчаса инспектор Булл вышел из дома мистера Артурингтона и решил осмотреть Редклиф-Корт. Со ступенек дома за безлистными деревьями ему были видны передние окна верхних этажей каменного серого дома Баррета. Стоя тут, Булл думал, что его сейчас видно из этих окон. Кружевные занавески на окнах шевелились — возможно, от ветра. Одно было ясно: если в доме Артурингтона горит свет, то любой, кто находится в передних комнатах первого и второго этажей дома Баррета, может это увидеть. Поэтому он решил зайти к Барретам.

Но сначала надо было сделать многое другое. Он спустился со ступенек и пошел направо по полукруглой дороге назад, к железным воротам главного входа на Редклиф-Корт. Оттуда можно было видеть все три дома, которые располагались как бы по углам треугольника: в вершине находился дом мистера Артурингтона, налево — дом Баррета, направо — дом Лейтона. От главной дороги было ответвление к каждому из двух домов. Инспектор Булл обратил внимание на то, что они находились на одной городской площади. Кроме того, он заметил еще одно обстоятельство.

Вдоль каждой подъездной дороги были посажены кусты высотой около десяти футов, так что к любому из домов могла подъехать машина и при этом обитатели двух других домов могли ее не заметить.

У Баррета эта живая изгородь была аккуратно подстрижена с обеих сторон. Изгородь Лейтона — только со стороны Артурингтона. Инспектор Булл, любивший порядок, засчитал одно очко против Лейтона.

Аккуратный знак на воротах гласил:

Булл вернулся обратно на дорогу. В настоящее время ему нужно было узнать две вещи: как появился человек в сером костюме и каким путем ушел убийца. Инспектор Булл пошел по тропинке к задней части центрального дома и прошел вдоль изгороди около пятидесяти ярдов по направлению к зеленой деревянной калитке в кирпичной стене. Калитка была закрыта. Буллу без труда удалось схватиться за пики и подтянуться так, что он мог видеть все, что находилось за стеной. Через маленький переулок ему был виден задний двор церкви Святого Петра. В церковный двор вела калитка. Узкая мощеная дорожка шла к полукруглой части здания и огибала церковь справа. Отсюда не было видно никаких домов.

В пустом переулке стояла только тележка торговца рыбой. Но через минуту появился мальчик и увез тележку. Инспектор Булл понял, что здесь служебный вход в дом Барретов. Такой же вход должен быть и к Лейтонам.

Булл решил сесть в машину и объехать Редклиф-Корт.

Повернувшись назад, инспектор взглянул на дом Артурингтона. Моулдерс протирал окна гостиной белой тряпкой, которая двигалась по стеклу точными полукругами. Булл посмотрел через стену на дом Лейтонов. Как раз в этот момент из окна первого этажа исчезли белый чепец и передник. Инспектор обошел дом, сел в машину и поехал. У ворот он остановился, вырвал листок из записной книжки, быстро написал на нем несколько строчек и поехал дальше.

Когда он скрылся за углом, человек неопределенной наружности, стоявший около стены, подобрал клочок бумаги, вылетевший из машины, прочел, положил его в карман, зажег трубку и перешел улицу.

Через полчаса этот человек увидел почтальона, вошедшего в Редклиф-Корт. Он проследовал за ним на почтительном расстоянии. Когда почтальон выходил, человек стоял у ворот. Сделав вид, что идет в один из домов, он спросил у почтальона:

— Кто была та леди, которая остановила вас?

— Миссис Баррет. Она ожидает какое-то важное сообщение.

— А! И она получила его?

— Нет. Ни вчера, ни сегодня. Могу сказать, что когда так беспокоятся и ждут, то такие известия вообще не приходят. Я разношу почту уже пятнадцать лет и много странных вещей перевидал на своем веку.

— И я на своем тоже, — сказал человек инспектора Булла.

Вернувшись на набережную, инспектор Булл связался с Австрийской Пароходной Компанией и через полчаса узнал, что мистер Натан Витт с семьей купил билеты на «Южный Крест» 22 марта и отплыл на нем 24-го. Тогда инспектор немедленно отправил радиотелеграмму капитану «Южного Креста». Кроме того, он попросил принести ему список пропавших людей. В этом списке оказался только один человек, отдаленно напоминавший убитого на Редклиф-Корте:

Подозревая, что это еще одна мистификация, инспектор все же позвонил куда следовало, и ему ответили, что их мистер Поль нашелся. Булл вычеркнул его из списка потерявшихся и записал в своей записной книжке: «Найти шляпу и трость». Потом он достал карту и, сверяясь с ней, набросал план Редклиф-Корта. На том месте, где было найдено тело, поставил крестик.

Посмотрев на часы, он вспомнил, что назначил свидание своему другу и поклоннику, бывшему хозяину его квартиры и иногда неофициальному помощнику — мистеру Пинкертону.

Он сложил план, спрятал его в карман жилетки и надел пальто и шляпу.

В это время мистер Пинкертон уже сидел за боковым столиком Стренд Корнер-Хауз, нервно поглядывая на дверь.

Мистер Пинкертон был маленьким робким человеком, чья дружба с инспектором-детективом из Скотланд-Ярда была единственным светлым пятном в его жизни среди суровых теток, озорных ребятишек-школьников и сварливой жены. Сегодня инспектор Булл позвонил ему и попросил встретиться с ним в четыре часа за чашкой чая. Мистер Пинкертон пришел в три счастливый как никогда, за исключением, разве, того дня, когда он помог инспектору Буллу задержать сумасшедшего священника, держа того за ногу, в то время как инспектор вырывал нож у него из рук.

И вот, как раз тогда, когда официант положил перед ним счет за четыре пшеничные лепешки с маслом, огромная фигура инспектора Булла заслонила дверной проем. Мистер Пинкертон со счастливой улыбкой помахал ему рукой. А когда он увидел складку задумчивости на обычно неподвижном лице инспектора, то ощутил еще большую радость: он понял, что был на пороге «дела». Никто из них не произнес ни слова, пока инспектор не заказал себе чай и тосты с сардинами.

— Есть работа, которую я прошу вас сделать для меня, — сказал наконец Булл, когда перед ним была поставлена сверкающая батарея чайных принадлежностей, и он отправил в рот первый тост. — С условием, что вы будете держаться подальше от беды.

Мистер Пинкертон едва подавил в себе желание ответить немедленно и ждал до тех пор, пока инспектор не выпил чай и не вытер усы. Наконец Булл заговорил, и сам удивился тому, как это дело его беспокоит. А беспокоило его главным образом не то, что до сих пор не удалось опознать мертвеца в Редклиф-Корте. Возможно, он был уверен, что машина Скотланд-Ярда все же разрешит эту проблему. Если для мистера Артурингтона это был экстраординарный случай, то для Скотланд-Ярда — один из обычных.

Что беспокоило инспектора Булла, так это мисс Портер с Чок-Фарм-Роуд. Мистер Пинкертон внимательно слушал своего друга. По натуре он был романтиком.

— Я прошу вас поехать туда, Пинкертон. Вот деньги на расходы. Побудьте там и понаблюдайте. Сначала я думал, что эта женщина не сама написала мне письмо, но утром она подписала бумагу для меня, и не надо быть экспертом, чтобы убедиться в сходстве почерков.