Будучи невоздержанным и страстным слушателем радио, я с великим удивлением узнал о том, что некие личности докучают достойным служащим «Британской радиовещательной корпорации», кратко именуемой Би-би-си, требованиями, чтобы им дали возможность высказаться на одной из ее старейших звуковых арен – в передаче «Любые вопросы».[61] Известна ли вам картина в целом?

«Внутреннее вещание» Би-би-си передает программу под названием не то «Блевани», не то «Ответная реакция»,[62] не то «Всеобщий вой» – в общем, некий бред в этом роде. В основе его лежит чудовищная идея, которая могла зародиться только в волглых кавернах мозга, принадлежащего невменяемому преступнику или выпускнику Оксфорда. Похоже, эта программа обслуживает исключительно тех неуемных членов нашего общества, которые требуют, чтобы радио было своего рода жантильным приютом отшельника, в который язык, идиомы и живые повадки реального мира не допускались бы никогда. Эти несчастные, нездоровые существа проводят все свободное время, прижимаясь ухом к динамику приемника и подсчитывая, сколько раз из него донеслось слово «мерзавец». Если бы я владел большими деньгами, то безусловно основал бы больницу для людей, связь которых с внешним миром настолько слаба, что они смертельно обижаются на слова и фразы, между тем как несправедливость, насилие и притеснения, которые каждодневно наполняют своими воплями наш слух, их ни в малой мере не оскорбляют. Единственный совет, какой я могу дать каждому, кто любит радио: пишите на него всякий раз, как услышите драму либо комедию, которые компрометируют язык. Как могу я слушать пьесу, предположительно отражающую подлинную жизнь, если персонажи ее обращаются друг к другу со словами «брат» или «шут его знает» – и никакими иначе? Это же смехотворное оскорбление, наносимое честности искусства. Если, конечно, верх в нем не взяли нечленораздельные психопаты. Чего, кстати сказать, ждать осталось уже недолго.

«Ответная реакция» – это программа Радио-4, и потому она является естественным прибежищем для особ умственно неполноценных, – только не думайте, что я кусаю руку, которая меня подкармливает, я знаю, что небольшая, но очаровательная аудитория моих скромных беспроводных эссе состоит исключительно из людей здравомыслящих и мудрых. Уверен, никто из вас, услышав по радио слова «поганый ублюдок», не станет строчить жалобу – вы же не душевнобольные. А между тем аудитория программы «Ответная реакция» из душевнобольных по большей части и состоит. Из людей умалишенных в самой пугающей степени. Способных лаяться, как безумные. Вообразите же всю глубину, ширину, длину и высоту смятения, охватившего меня, когда я узнал, что именно эта аудитория и используется как источник, резервуар или лужа, из коей черпаются потенциальные «гости» программы «Любые вопросы». Две сотни окончательно созревших для сумасшедшего дома британцев присылают письма в эту программу, и из них выбирают заседающего в ее «коллегии» Простого Человека.

За последнюю дикую идею нам следует поблагодарить некоего окончательно лишенного соображения, горестно блуждающего во мраке неразумия господина, приславшего в «Ответную реакцию» слезницу, в коей он жаловался на то, что политики, журналисты и финансовые насильники, из которых обычно составляется ее «коллегия», вовсе не представляют собой мир в целом. «Дайте нам услышать голос простого человека» – таков был общий крик. Очень интересно было бы узнать, где вы найдете человека более простоватого, чем Питер Марш,[63] Джеральд Кауфман[64] или Эдвина Карри[65] и прочие подобные им жутковатые творения природы? Впрочем, предложение было принято, так что вскоре мы услышим в этой программе личностей совершенно определенного толка.

«Любые вопросы» есть одна из тех общественных институций, назначение коих состоит в том, чтобы провоцировать в нашем королевстве вспышки раздражения и умножать апоплексические удары. Если вам случится увидеть багроволицего человека, визгливо орущего на радиоприемник, знайте: он, скорее всего, в эту самую минуту слушает программу «Любые вопросы». Остается лишь поражаться тому, насколько четко начинает выражать свои мысли человек, оставленный наедине с радиоприемником и доведенный им до неистовства. Аргументы и контраргументы, риторические и напыщенные вопросы сыплются из его уст, точно перхоть из прически банковского менеджера. Однако Би-би-си в превеликой мудрости ее дала нам целительное средство и от этой напасти. Называется оно «Какие-либо ответы». Эта программа с немалой определенностью показывает нам, насколько никчемными – еще даже более никчемными, чем воззрения политиков, – являются мнения слушающих радио людей. Именно к ней вы обращаетесь, когда вам хочется вогнать в краску стыда членов вашей семьи своими рассуждениями по поводу понятий, в которых вы ни бельмеса не смыслите, – таких, как закон, порядок и нравственность. Именно к «Каким-либо ответам» прибегаете вы, когда вам требуется избыть бремя предрассудков и ненависти. «Какие-либо ответы» станут для грядущих поколений – когда им захочется понять, каким образом отсутствие грамотности, воспитанности и способности к пониманию других людей в конечном счете низвергло двадцатый век в пропасть эгоистичного индивидуализма и недобрососедской агрессивности, – важным документом. Что же касается «Любых вопросов», их задача куда более скромна и непосредственна.

Мы живем, дорогие мои, в обществе отчасти демократическом, не так ли? А демократия есть средство, позволяющее трансформировать наше неуважение к ближним в действенное презрение к тем, кого они избирают своими представителями. Эти добрые, отзывчивые мужчины и женщины принимают приглашения выступить в «Любых вопросах» и тем самым впитать в себя, точно губки, ненависть, которая в противном случае выплеснулась бы на улицы. Мы знаем, кто они, эти люди, мы щедро платим им за их жертвенность. И если мы решимся заменить их людьми заурядными, последствия, боюсь, могут оказаться плачевными. Знаю по себе: если я, проезжая по Кембриджу в моем «Вулзли», вдруг услышу, как некий законовед или домохозяйка разглагольствует об устроении нравственности или единстве семьи, то почти наверняка поворочу на тротуар и передавлю не меньше дюжины подвернувшихся под мои колеса единых семей.

Нет-нет, это слишком опасно. Предоставим маньякам по-прежнему строчить письма, а разглагольствуют пусть люди публичные. Теперь же я должен возвратить вас в Лондон и отдать в руки публичного маньяка. Недвина.

В то время, когда состоялась эта передача, «разрыв между севером и югом» страны был притчей во языцех. Побывавший на севере Трефузис размышляет о нем.

Привет. Как вы заметили, я сказал «привет», а не «с добрым утром», – это юный Алистер Кук[66] посоветовал мне поступить именно так, поскольку, имея дело с Би-би-си, ты знать не знаешь, когда состоится повтор твоей передачи. «Всемирная служба» может, к примеру, решить транслировать ее в Зимбабве вечером, а в Малайю – среди ночи. Мы, работники радио, должны постоянно помнить об этом и потому говорим «привет». И заметьте, я не сказал «всеобщий привет», поскольку вполне возможно, хоть и маловероятно, что слушают меня далеко не все. Как не сказал и «привет вам, возлюбленные мои», – мало ли что, вдруг кто-то из вас слушает меня, ведя при этом машину, и слетит, заслышав столь бесстыдно интимное приветствие, с дороги. И потому – просто «привет».

Сегодня я хочу поговорить с вами на тему решительным образом иллюзорную, обсудить нечто такое, чего попросту не существует. В качестве приглашенного лектора-соссюрианца я посетил университет города… э-э… ну хорошо, обойдемся без названия, скажем так: один из университетов Северного Йоркшира, – что позволило мне побывать на этой неделе в большом северном городе и рассказать его обитателям о диалектах острова Маврикий и их связи с меланезийскими языками глухонемых. Надо сказать, что раньше я севернее Кингс-Линна не заезжал и потому пустился в дорогу не без некоторых опасений. Я решил провести на севере несколько дней и посетить Лидс, Брэдфорд, Барнсли, я даже отважился пересечь Пенинские горы и заглянуть в Манчестер с Ливерпулем. Одно я знал наверняка: никакого «разрыва между севером и югом» не существует. Мне об этом и «Дейли телеграф» говорила, и «Мейл» с «Экспрессом». Не существует, и все тут. Поэтому я могу счесть лишь случайным совпадением то обстоятельство, что северные города выставляют напоказ ряды за рядами заколоченных досками магазинов и улицы, отмеченные не суматохой преуспеяния, но углами, на которых мрачно переминаются с ноги на ногу местные жители, коим совершенно нечем заняться. Совпадением является то, что север дышит бедностью, заброшенностью и отчаянием, в то время как столь многие южные города источают комфорт, процветание и уверенность в будущем. Равно как является совпадением и то, что, когда группа учеников Итона посетила на днях Ньюкасл, каковое посещение входило в программу их курса истории общества и городов, репортаж об этом визите стал на местном телевидении едва ли не главной вечерней новостью. Я человек не скептический, однако в дальнейшем намереваюсь читать «Телеграф», которую упорно выписывают распорядители профессорской комнаты моего колледжа, с несколько большей осторожностью.