2-й саперный взвод официально приписали к 5-му полку СС 14-го корпуса 1-й танковой армии группы армий «Юг». Таким образом, мы оказались под командованием генерала Гота. Кюндеру вручили нашивки гауптштурмфюрера. Мы уже думали, что теперь он нас просто сгноит. Оказалось, нет. Нас спасло то, что и Дитца повысили до оберштурмфюрера, и отныне он стал нашим непосредственным начальником, а Кюндер в новом звании терялся где-то в заоблачных высотах и к рядовому составу практически касания не имел.
Надо сказать, что с прибытием оберштурмфюрера Дитца атмосфера в нашем подразделении существенно улучшилась. Он позволил нам принимать пищу там, где обедал офицерский состав, правда, после того, как господа офицеры закончат трапезу. Дитц каким-то образом отмазывал нас от стояния в боевом охранении, и эти первые дни в Таганроге стали для нас чуть ли не отдыхом. И все благодаря стараниям оберштурмфюрера Дитца.
Тогда мы занимались восстановлением поврежденных в ходе боев проводных сетей связи. Нам был обеспечен доступ куда угодно, офицерам не терпелось обзавестись надежной связью, и поэтому они как могли старались угодить нам. Одни угощали нас вином, кофе, предлагали поесть, мы же старались обслужить их в первую очередь. Один штурмбаннфюрер пообещал нам сыр и шоколад, если мы вовремя справимся и наладим ему линию, мы же, к тому времени обнаглев, потребовали побольше этих деликатесов, мотивируя тем, что, дескать, на складах горы дефицита, и какой-нибудь складской служака в звании унтерштурмфюрера, которого мы тоже должны обеспечить связью, готов завалить нас всем, чем угодно. Ну, и штурмбаннфюреру ничего не оставалось, как сдаться — он сдержал обещание. Мы поделились добычей с Дитцем, он предложил выделить немного и Кюндеру. Скрепя сердце, мы согласились — в конце концов, и с ним надо было поддерживать хотя бы видимость добрых отношений. Но гауптштурмфюрер Кюндер, явившись к Дитцу, наорал на него, мол, тот поощряет всякого рода незаконные сделки и, недолго думая, заграбастал всю добычу себе. Наученные горьким опытом, мы больше не предпринимали попыток задобрить Кюндера.
Где-то в третью неделю января я узнал, что герр генерал перешел в контрнаступление в Северной Африке под Эль-Аджейлой. Приятно было слышать об его успехах, но вот только отчего он столько тянул с этой операцией.
Примерно тогда же 14-й корпус получил приказ о переброске на юго-восток к Азову, удерживаемому русскими. Для этого необходимо было сначала овладеть Сальском и закрепиться в нем — в городе располагался аэродром, необходимый нам для поддержки с воздуха силами люфтваффе. Без их поддержки взять Азов было бы проблематично.
2-й взвод разместился в кузове «Опель Блица», мы делились услышанным за время ремонта линий связи. Складывалось впечатление, что далеко не все офицеры СС были единого мнения о ходе кампании в России. Совещались они всего в нескольких метрах от нас, мы занимались прокладкой линий рядом и могли слышать мнение многих офицеров, считавших, что переходить в наступление в России в существующих условиях — дело бесперспективное. Судя по всему, ни один из офицеров не мог уразуметь тонкой задумки фюрера. Они считали, что куда разумнее дождаться весны и только тогда наступать. А наступать сейчас значит действовать на руку русским. Офицеры СС предостерегали, что не русские воюют на нашей территории, а мы на их, посему они лучше знают местные условия, ландшафт и так далее, и что им ничего не стоит обратить перечисленные преимущества себе на пользу. Большинство офицеров сходились на том, что, да, наступать надо, но не раньше весны, а Гитлер никогда на это не пойдет. Сходились они и в том, что времена, когда русские повально отступали, закончились, теперь Красная армия преподносит нагОГ сюрпризы в виде внезапных контрударов. Даже Дитц в разговоре с нами признал, что понять не может, что там думают в верхах, но мы-то на них повлиять не можем. Наш долг — выполнять распоряжения вышестоящего начальства.
Мы заметили сидевшего в глубине кузова Лёфлада. Его рука была забинтована. Пришлось ампутировать большой палец, безымянный и мизинец. Операция проходила без наркоза — его просто не было в наличии. Надо сказать, наш товарищ здорово изменился. Перед нами сидел другой человек. Озлобленный. Мы поинтересовались, почему он до сих пор на передовой. Оказалось, это дело рук Кюндера. Именно по его настоянию Лёфлада не отправили ни домой, ни в тыловые части. Мол, раз указательный палец цел, это никак не мешает нажимать на курок.
Русские тоже понимали важность для нас расположенного в Сальске аэродрома. Вот поэтому Красная армия, прочно окопавшись примерно в полукилометре от города, была полна решимости не допустить нас в этот город. Две предыдущие атаки вермахта были отбиты русскими, мы подозревали, что подобная участь ждет и ваффен-СС.
Хоть это было и трудно себе представить, однако... Когда-то это должно было случиться. Мы все помнили провал под Тамбовом и Котовском, но ведь тогда всем заправлял вермахт. А на Сальск были брошены 1, 5 и 3-й полки ваффен-СС при поддержке сил вермахта и, кроме того, танковые части СС. Планирование и руководство операцией также осуществлялось офицерами ваффен-СС. Так что победа была неминуема.
Жилой район располагался в километре от Сальска, именно в нем русские сосредоточили артиллерию и пехотные силы. Открыв огонь по нашей колонне, они бросили против нас бронетранспортеры и пехотинцев. Спрыгнув с грузовиков, мы контратаковали их и быстро оттеснили к жилому району. Наши 102-мм орудия подвергли интенсивному обстрелу пространство между пригородами Сальска и самим городом, не давая русским возможности отступить через этот участок местности. Овладевая одной улицей задругой, мы продвигались вперед.
102-см орудия располагались на дороге западнее пригородов, а наши танки наносили удар по западным районам Сальска. Пехота сосредоточилась в жилом районе, разделившись на группировки, готовясь перенести бой на улицы города. Услышав с запада звуки разрывов снарядов, мы сначала не могли понять, почему обстрел ведут наши 10,2-см орудия. Откуда шел артиллерийский огонь?
Все выдвинутые вперед саперные радиовзводы пытались связаться с батареями 10,2-см орудий, и, отыскивая нужную частоту, я слышал множество переговоров. Оказалось, русские выдвинули орудия к нам в тыл и дальше на запад. И оттуда нанесли нам удар.
По командирскому каналу прозвучал голос генерала Гота:
— Черт бы их побрал! Они вынудили нас перейти к обороне!
Русские действительно забросили наживку, и, надо сказать, мы попались на крючок. Советская артиллерия подавила наши 10,2-см орудия и часть 8,8-сантиметровых на западном участке дороги. Одновременно они ввели в бой пехоту и бронетранспортеры, которые атаковали нас с восточных окраин Сальска, а также с юга. Они позволили нам углубиться лишь для того, чтобы нанести нам контрудар, выбрав для этого самый подходящий момент. Русская артиллерия обстреливала городские кварталы и примыкавшие к ним поля. Обстрел полей севернее лишал нас возможности соединиться с нашими танками и бронетранспортерами. Короче говоря, русские отрезали нас от своих по всем направлениям.
В городской квартал вошли русские пехотинцы и чуть не в упор стали обстреливать нас. Мой взвод с трудом пробился к подразделению Дитца, где к нам присоединилось еще около 40 солдат СС. Дитц обрадовался нашему прибытию, но он с головой ушел в работу, совещаясь с группой младших командиров над расстеленной прямо на снегу карте. На карте довольно точно были нанесены городские районы.
— Надо выводить орудия на западную дорогу, — заключил Дитц.
Его подчиненные были того же мнения, Дитц стал искать добровольцев. Брюкнер заверил его, что 2-й взвод готов попытаться. Не будь он таким здоровяком, он непременно получил бы от меня по шее.
Примерно 30 человек наших стали продвигаться на запад. Русская артиллерия по-прежнему держала подогнем жилой квартал и поля севернее него. Прикрываясь*3а домами, мы стали полями пробираться к дороге, но в этот момент перед нами замелькали фонтанчики земли — откуда-то ударил станковый пулемет противника. Бросившись в снег, мы буквально сантиметр за сантиметром стали ползти. Снег вокруг почернел от вывороченной взрывами земли. Я увидел, как взметнувшейся вверх глыбиной мерзлой земли отшибло голову одному из солдат СС.
