Однако сам герр генерал, похоже, не был в большом восторге от подобного оборота. Нервно поглядывая то на часы, то на небо, он недоверчиво качал головой. Потом нам был предоставлен почти что отпуск при части, пока герр генерал ездил в Шарлевиль. Кажется, это было 1 июня 1940 года.

По возвращении герра генерала состоялось большое торжество. Протрубили всеобщий сбор, войска выстроились при оружии и в касках. Герр генерал обратился к нам с речью.

— Это была нелегкая борьба, но мы победили. Впереди нас ждут еще много испытаний, но я уверен, что они окажутся нам по плечу. Я горжусь тем, что мне выпала честь командовать вами, горжусь каждым из вас в отдельности.

Все остатки моей былой неприязни к герру генералу вмиг улетучились. Я не сомневался, что герр генерал имел в виду и меня, говоря, что гордится каждым в отдельности. Тем более что, когда он дошел до слов «...горжусь каждым из вас в отдельности», он повернул голову и смотрел прямо на меня. Оказывается, я был столь важной персоной, что и другие офицеры тоже повернули головы в мою сторону, — интересно, дескать, на кого это уставился наш генерал? Мне тогда показалось, будто весь полк смотрит на меня.

Герр генерал назвал многих, и меня в том числе, и Крендла. Выйдя из строя, мы стали перед всеми в ряд, и Роммель вместе с офицерами штаба стал обходить его. Герр генерал останавливался перед каждым стоящим, спрашивая фамилию, звание и должность. Потом офицер штаба подавал Роммелю награду — медаль, которую командующий лично вешал на грудь отличившемуся. Потом следовало рукопожатие, и отличившийся солдат отдавал герру генералу честь, и тот, в свою очередь, тоже брал под козырек.

Когда герр генерал добрался до меня, он не стал спрашивать фамилию, звание и должность, а просто пояснил своим штабистам:

— Роттенфюрер Фляйшман, 2-й полк СС «Дас Райх».

Я понял, что герр генерал не мог ошибиться, назвав меня роттенфюрером, и был очень польщен повышением по службе. Штабисты передали герру генералу для меня кучу наград, куда больше, чем остальным, и меня это несколько ошарашило.

Герр генерал вручил мне петлицы и руны роттенфюрера, а также нарукавную нашивку.

— Рядовой Карл Фляйшман! — торжественно произнес герр генерал. — Согласно ходатайству командования 2-го полка СС «Дас Райх» и распоряжению ОКВ вам присвоено очередное воинское звание роттенфюрер.

Меня буквально распирало от гордости, но я так и не успел прийти в себя от изумления.

Потом герр генерал взял нагрудный знак и вновь обратился ко мне:

— Роттенфюрер Фляйшман, за раны, полученные в боях с противником, вам вручается «Значок за ранение» черного цвета. *

Я вытянулся по стойке «смирно», и Роммель приколол мне значок к нагрудному карману.

— Роттенфюрер Фляйшман, за проявленное вами мужество в боях за Сен-Юбер, Франкошан и Метц от имени ОКВ и ОКХ награждаю вас пехотным значком «За штурм».

Я почувствовал, что мне уделяют на этом построении слишком много внимания. Герр генерал ловко прикрепил значок на нагрудный карман.

— Роттенфюрер Фляйшман, за проявленное вами мужество в боях за Сен-Юбер, Франкошан от имени ОКВ и ОКХ вручаю вам значок «За рукопашный бой».

Это было для меня полной неожиданностью, я даже смутился, когда генерал прикреплял к моему мундиру третью по счету награду.

И наконец прозвучали слова, которые врезались в память на всю жизнь.

— Роттенфюрер Фляйшман! Согласно ходатайству 2-го полка СС «Дас Райх» и 7-й танковой, а также по согласованию с фюрером вам присвоен «Железный крест 1-го класса». От имени командования 2-й полк СС «Дас Райх», 7-й танковой и от имени фюрера вручаю его вам.

Рукопожатие генерала было настоящим, крепким, а не формальным, каким он обменивался с остальными. Пожимая руку, он смотрел мне прямо в глаза. Потом произошло и вовсе невероятное — герр генерал, отступив на шаг, первым отдал мне честь. Я взял под козырек. Покончив со мной, Роммель продолжил вручение наград остальным. Крендл получил «Значок за ранение» черного цвета.

После того как церемония завершилась, я направился к себе в прицеп пришить новые петлицы. Помню, Крендл, стоя в распахнутых дверях, наблюдал за мной.

— Надеюсь, это не означает, что теперь мне придется отдавать тебе честь и выполнять твои приказы, — сказал он.

Я, кажется, улыбнулся в ответ. Мне и в голову не пришло, что я буду отдавать кому-то приказы. И сказал Крендлу, что откровенно говоря, я и не заслужил толком все эти награды, как и повышение в звании.

— Кто же, по-твоему, их заслужил? — недоумевал Крендл. — Уж не он ли? Сидит себе в своем танке, а ты здесь в этой коробочке. У него броня в ладонь толщиной. А у тебя что? Тонкая стенка. А ты командуешь и 2-м полком СС «Дас Райх», и 7-й танковой.

— Никем я не командую.

— Вот как? Не командуешь? — наигранно удивился Крендл. — Он отдает приказ сначала тебе, а ты его передаешь ниже — следовательно, ты командир. Во всяком случае, тебя напрямую связывают с ним.

Ого! Кажется, звучит солидно!

— Ты что, всерьез так считаешь? — не поверил я.

— Еще как всерьез, — ответил Крендл. — Но ты не думай — честь я тебе отдавать не собираюсь!

— Сходи-ка лучше принеси что-нибудь пожрать, — обратился я к водителю.

— Сходишь сам, не безногий.

— А это приказ, — пояснил я.

Крендл долго-долго смотрел на меня, видимо, пытаясь сообразить, шучу я или нет. Я для пущей важности постучал по новеньким петлицам и многозначительно взглянул на него.

— Ага, значит, ты не шутишь, — понял он. И, уже на ходу, обернулся ко мне.

— Ну, ты и собака, Кагер!

Это был первый отданный мною приказ.

Повернув на запад, герр генерал стал наступать на Ле-Пти-Даль. Люфтваффе и выдвинутые вперед разведотряды докладывали, что в большинстве французских городов войск нет. Вблизи Па-Де-Кале мы нанесли удар в тыл отступавшей механизированной колонне противника. Не останавливаясь, мы пронеслись мимо французов и англичан, которые пытались высвободить убитых и раненых из-под искореженной техники. И хотя у неприятельских солдат оставалось оружие, они не воспользовались им, настолько были шокированы нашей внезапной атакой и последующим разгромом колонны.

Герр генерал поручил мне связаться с подразделениями войскового подвоза и совместно с ними разработать нечто вроде графика, с тем чтобы их колонны поджидали нас в определенном месте. Наступление снова обрело темп, и пехотинцы не поспевали за нами. Три-четыре дня спустя почти беспрерывной гонки (остановки делались лишь для пополнения боекомплекта и запасов горючего) мы вышли к побережью. Согласно данным наземной и воздушной разведки французы и британцы укрылись в Сен-Валери, и Роммель поторопился на север, намереваясь окружить город. Пехота по-прежнему безнадежно отставала, и герр генерал, решив не дожидаться ее, немедленно приступил к обстрелу Сен-Валери из 8,8-см и 10,2-см орудий.

Пехотинцы догнали нас уже на следующий день, когда город был осажден, и подвергли Сен-Валери минометному обстрелу. Уже вечером того же дня противник выбросил белый флаг. Герр генерал вместе с офицерами штаба пешком прошествовали через город принять капитуляцию. Я сопровождал их в качестве переводчика.

Роммель, отдав честь, обменялся рукопожатием с французским генералом. Присутствовали и другие французские офицеры высокого ранга. Тогда я еще не знал, что к Роммелю в плен угодили 12 британских и французских генералов.

Я с трудом верил в слова французского генерала:

— Я представляю город Сен-Валери и 12 800 человек личного состава французских и английских войск.

А мне-то казалось, что их здесь всего пара тысяч от силы.

Затем последовала официальная процедура принятия капитуляции, и в тот же вечер мы отпраздновали победу. У всех на языке было одно: герр генерал, 7-я танковая, 2-й полк СС «Дас Райх», 12 800 пленных, среди них 12 генералов.