Джулиан едва заметно улыбнулся:

— Я мог бы задать вам тот же вопрос. Что касается меня, я внимательно рассматриваю вас, потому что вы красивы. А вы почему?

— Я просто… удивлена, увидев вас, и еще больше удивлена вашим предложением. И жду ваших объяснений.

Он засмеялся.

— Вы совсем не удивлены, увидев меня здесь, потому что видели из окна вашей спальни, как я приехал.

Аврора в изумлении открыла рот, что было равносильно полному признанию этого факта.

— Вы уверены, что прозвище Мерлин происходит от сокола, а не от пророка? Вероятно, нет ничего такого, о чем бы вы не знали.

— Уверен. — Джулиан снова взял руку Авроры и поднес ее ладонь к своим губам. — Кстати, о соколах, откуда вы знаете о кречетах?

— Мой прадед держал соколов. В нашей библиотеке полно книг о них. Поскольку я никогда не покидаю Пембурн, у меня было много времени, чтобы прочитать их. Почему вы хотите жениться на мне?

Ее прямота была почти такой же завораживающей, как и ее красота.

Эта откровенность еще больше усложняла тяжелую задачу, которую намеревался решить Джулиан.

— Почему я хочу жениться на вас? — пробормотал он. — По многим причинам. Это одна из них, — сказал Джулиан, целуя бьющуюся жилку у нее на запястье.

— Остановитесь. — Аврора выдернула руку из его руки и, взявшись за складки своего сиреневого утреннего платья, откинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза. — Ваша светлость…

— Джулиан, — поправил он.

— Джулиан. Насколько мне известно, вы очень независимый человек, который проводит свою жизнь, путешествуя по всему свету и пускаясь то в одно приключение, то в другое. Кроме того, судя по тому, как вела себя с вами та девица из таверны вчера вечером, сомневаюсь, что вы когда-нибудь страдали от недостатка добровольных компаньонок.

— Замечу, что вы еще не упомянули, что я Бенкрофт.

— Я подошла к этому. То, что вы носите вашу фамилию, а я свою, — самая лучшая причина, чтобы нам держаться по возможности подальше друг от друга. Так почему вы появились здесь и просите моей руки?

«Какой характер, какая откровенность — да она самая чистая женщина, которую я когда-либо встречал!» — решил Джулиан. Он дотронулся до пряди ее волос, попробовал на ощупь пальцами их шелковистость, осознавая, что, кажется, не может выдержать ни секунды, чтобы не прикоснуться к Авроре.

— Вам, наверное, нужно что-то другое, а не то незначительное обстоятельство, которое мы открыли в уединенной комнате деревенской таверны, находясь на кровати в, объятиях друг друга? Прекрасно, Рори. — Джулиан снова улыбнулся. — Тогда давайте рассмотрим мои мотивы, используя при этом вашу бесподобную искренность. Разве вы не ощутили, что я чувствовал, когда мы целовались?

— Вы хотите сказать, что никогда не испытывали этого раньше?

— Да, я хочу сказать вам, что никогда не испытывал раньше такого чувства. — Джулиан не лгал. Аврора посмотрела ему в лицо, пытаясь оценить его искренность и мотивы.

— Мне надо объяснить это подробнее? — хрипло спросил Джулиан. — Очень хорошо. Едва я прикоснулся к вашим губам, как меня охватило пламя. Я не мог насладиться ни вашим вкусом, ни вашим ароматом, ни чувством того, что вы находитесь в моих объятиях. Я совсем потерял чувство реальности происходящего, весь мир, кроме вас, перестал существовать для меня. Я даже не услышал, как пришел ваш брат.

— Я тоже, — тихо призналась Аврора. В ее голосе звучало скорее удивление, чем смущение. — Я чувствовала то же самое, о чем вы только что рассказали, и даже больше того. Но, ваша св… Джулиан, ведь это вряд ли решающий повод для вступления в брак?

— Нет, конечно, но очень хорошее начало, особенно после того, как этот поцелуй закончился таким громким скандалом, которого вы и не могли себе представить, когда входили в таверну.

Аврора вздохнула:

— Да, это так, я слишком взбалмошная. Это мой недостаток, один из самых худших.

— Я надеюсь узнать и остальные. — Джулиан ласково провел ладонью по ее шее. — Аврора, вы смелая женщина, не убегайте от меня. Я дам вам все, что вы пожелаете, — свободу, приключения, восторг, — он наклонился и коснулся губами ее губ, — страсть, наконец. Я открою перед вами двери в тот мир, о существовании которого вы никогда и не знали. И все, что от вас требуется, — только сказать «да».

Аврора отодвинулась, явно разрываясь между своими желаниями и тем, что диктовали приличия.

— Но мы с вами почти не знаем друг друга.

— Одно ваше слово изменит это. Аврора глубоко вздохнула.

— И Слейд в самом деле согласен на это? Был скандал или нет, а враждебность, которую он чувствует по отношению к вашей семье, должна помешать… — Она освободилась от руки Джулиана и отвернулась.

— Продолжайте, пожалуйста, — попросил Джулиан. рассматривая ее прямую спину и одновременно понимая, что это одна из проблем, которой необходимо уделить внимание.

— Прошло уже почти одиннадцать лет с тех пор, как убили моих родителей, — начала Аврора. — Я уверена, что вы знаете все подробности этого события и для вас оно вряд ли является секретом. Слейд нашел их лежащими в крови в прихожей Пембурна. Они были зарублены саблями. А почему? Потому что кто-то хотел завладеть бриллиантом, которого они даже никогда и не видели, а тем более не могли никуда припрятать. От них требовали камень Бенкрофтов. — Голос Авроры задрожал, потом снова окреп: — Мой бедный непримиримый брат! Он был уже тогда таким впечатлительным и таким независимым. С того дня эти качества усилились втрое, это сделало его беспокойным. Слейд взял на себя роль моего опекуна с таким усердием, которое граничило с навязчивой идеей запереть меня здесь, в Пембурне, среди полчища охранников, которые следили, чтобы я никогда не покидала поместье. В это время он сам путешествовал по миру, очень редко возвращаясь в Пембурн.

— Вам, по-видимому, было очень больно, — тихо сказал Джулиан, представив себе испуганную маленькую девочку, которая только что потеряла своих родителей и в одиночестве должна оплакивать их. Девочку, лишенную всякой поддержки со стороны брата. — Очень больно и очень тяжело.

— Да, все это было. Невозможно было пережить не только смерть моих родителей, было тоскливо от мысли, что, убийца все еще на свободе и есть еще много людей, готовых убивать, чтобы завладеть черным бриллиантом. Но хуже всего было одиночество. Конечно, я понимала, что двигало Слейдом, но от этого переживать подобное было не легче. Без мистера Сколларда я бы, наверное, сошла с ума.

— А кто такой мистер Сколлард?

— Смотритель маяка на Виндмаузе и мой самый большой друг. Кроме Кортни, конечно. — Голос Авроры потеплел: — Приезд Кортни все изменил. И для Слейда, и для меня. Она принесла нам любовь и постоянство, заставила всех почувствовать себя одной семьей. Кортни немного уменьшила грозившую нам опасность, публично заявив, что Хантли больше не владеют черным бриллиантом. Эта блестящая тактика Кортни, ее любовь, а теперь и ребенок, которого она носит, изменили Слейда: он смягчился и наконец освободился от своего навязчивого желания постоянно оберегать меня. — Аврора сжала кулаки. — Так продолжалось до тех пор, пока его одержимость снова не разгорелась под действием бредней вашего отца и его нелепых обвинений. И все это началось снова: требования выкупа, угрозы, попытки взлома…

Джулиан положил ей руку на плечо и мягко повернул к себе:

— Аврора, мы можем положить конец всему этому.

— Как?

— Прежде чем ответить на ваш вопрос, позвольте мне сказать следующее. Как мне известно, долгое время Слейд верил, что ваших родителей убил мой дед. Но теперь мы знаем, что он ошибался. Убийца был пойман и наказан.

— Но это уже не может отменить десятилетние мучения. Чилтон, может быть, и не убивал, но он и Лоуренс были готовы сделать это. Они источали свой яд всеми возможными способами, где только могли: в делах, в обществе и даже при личных встречах. Они поклялись отомстить, заявив моему отцу за несколько дней до его убийства, что заставят Хантли заплатить за все. За несчастья, к которым папа не имел никакого отношения, так же как и к смерти вашего брата, хотя, видит Бог, Лоуренс заявлял; что это все проделки Хантли. Ничто не останавливало Бенкрофтов. Чилтон и Лоуренс всю жизнь стремились уничтожить нас. Хуже всего то, что они придумали и увековечили эту чушь, согласно которой мы спрятали черный бриллиант. И о последствиях этого вопиющего обмана я только что вам рассказала. Поэтому Слейд никогда не простит их. И я тоже…