Утром Виктор мылся возле колонки, тер шею и лицо. Между ног у него было зажато полотенце, поодаль лежала железная дорожная коробочка для мыла.

С удовольствием он вытирался полотенцем, пытаясь совместить вытирание спины с утренней зарядкой.

Потом он сидел на камне и разбирал вещи в чемодане. Каждая вещь была завернута в отдельную газету. Он убирал туда полотенце и коробочку с мылом. Зубную щетку и жестяную круглую коробочку с надписью “Зубной порошок „Особый”, цена 10 коп. г. Гомель”.

Потом (уже на другом камне) Виктор завтракал.

В руках у него была толстая стеклянная бутылка с кефиром. Он проткнул большим пальцем розовую крышечку из фольги и стал пить. Кефир был густым и плохо лился, поэтому Виктору пришлось высоко запрокидывать голову. Потом он заел кефир кексом.

Потом долго смотрел вдаль, курил сигареты “Друг”.

Нервничал, ерзал на камне. Потом не выдержал, сунул руку в задний карман брюк, вынул то, что так его нервировало. Серый невзрачный пакетик, на котором написано “Презерватив – 2 шт. Баковский завод резиновых изделий, ст. Баковка Калининской ж/д”. На обратной стороне пакетика был проставлен маленький прямоугольный штамп “ОТК”.

Виктор аккуратно засунул пакетик под камень и подоткнул его еще ногой.

И успокоился. Достал из чемодана журнал “Юный техник” и стал его внимательно читать.

А мимо Виктора то и дело проносились поезда.

Все окна в вагонах были открыты, и люди махали руками Виктору.

А он им – нет. Он читал статью про путь советской автомобильной промышленности за сорок семь лет.

Поселок этот назывался то ли Полетное, то ли Взлетное, точно Виктор не знал – указатели здесь были редкими и очень путаными.

Он шел по пыльной дороге. На нем были сандалии, в которые набивался песок, да еще чемодан сильно оттягивал руку.

Потом рядом с ним пошел паренек из местных. Как все местные пареньки (они называют себя пацаны), выглядел он на полные шестнадцать, хотя на самом деле ему наверняка тринадцать, а то и еще меньше. Говорил он некрасиво, с акцентом.

– Короче, – сказал паренек. – Там одна тебя ждет. Чтобы ты пришел.

– Куда пришел? – с раздражением спросил его Виктор.

– На Куйбышева.

Куйбышева Виктор, конечно, не знал.

– И Урицкого не знаешь? – спросил парень.

Виктор давно все уже понял – кто та самая она, которая его ждет, но все равно спросил:

– Она – это кто?

– Одна пираститутка, – ответил парень и засмеялся.

Тогда Виктор остановился, поставил чемодан на землю и очень серьезно спросил:

– А почему ты считаешь, что она проститутка?

Парень вылупился, помолчал.

– Не, не считаю, – подумав, ответил он. – Первый раз ее вижу.

– А зачем так сказал?

– Все так русских девок называют.

– Что, не любите русских? – спросил Виктор.

– Почему? – страшно удивился парень. – Просто так называем…

– А Куйбышева – где?

– Тама, тама, – с очень русской интонацией ответил парень и замахал руками вперед и влево, вперед и влево.

На улице Куйбышева стояла желтая бочка с квасом, возле нее очередь. Толстая женщина в несвежем белом халате и в тапках на босу ногу сидела на венском стуле и разливала квас. Литр стоил двенадцать копеек, большая граненая кружка – шесть, а маленькая – три копейки.

Лика пила квас за три копейки, а Виктор за шесть. Так делали все в парах: женщина пила маленькую, а мужчина – большую.

– ?Ну и как с шофером было? Понравилось? – лениво спросил Виктор.

– А что?

– В трусы ползал?

– С чего это?

– Я видел, как он тебе руку совал.

– Ну совал. Что такого-то?

– А зачем ты меня тогда из машины выгнала?

– Здрасьте! Ты сам сказал – останови, отец! Сам слез!

– А зачем ты ему сказала, что меня Костей зовут? И что я тебе никто?

– А ты и есть мне никто.

И снова они пили квас. Он большую, она маленькую.

– А про детский дом – это правда? Про отчима и кочегарку с кочегарами?

Лика допила квас, посмотрела на чемодан, который стоял между ними.

– Тяжелый? – спросила она.

Виктор и Лика лежали на пляже. Лежали на жестких деревянных лежаках, которые им удалось захватить, потому что на пляже они с пяти утра, потому что они теперь бездомные. Чемодан стоял рядом.

Пот медленно стекал по их телам куда-то в очень щекотливые места.

Виктор терпеливо слушал, как люди рядом говорили: “Мы с Одессы”.

И ему становилось от этого беспокойно, хотелось поправлять людей: неправильно говорить с, надо из. Но он стеснялся вмешиваться в чужой разговор и поэтому терпел.

– Смотрите, смотрите! – закричали вдруг дети.

Виктор и Лика подняли головы. И все, кто был на пляже, смотрели в сторону моря, к горизонту.

Там на высокой волне гордо несся по морю “Метеор”, судно на подводных крыльях. Белая узкая ракета летела по морю стрелой, оставляя за собой высокий хвост пенной воды. Это чудо техники появилось совсем недавно, два года назад, и для многих оно было еще новостью.

Виктор (инженер!) приподнялся на локтях и быстро, горячо заговорил (как будто сдавал экзамен).

– Понимаешь, управление подводными крыльями осуществляется путем изменения угла атаки, – говорил он, больно хватая Лику за руку. – Или при помощи закрылков! А высокая скорость вызывает подъемную силу крыльев, и судно летит над водой!

– Сейчас этот “Метеор” налетит на подводный камень, перевернется и взорвется! И мы увидим это! И весь пляж увидит этот взрыв! – От волнения она прижала руки к щекам. – Здорово, а?

– Но ведь там люди. Они погибнут!

– Погибнут, – убежденно сказала Лика. – Но представь, сколько людей – все, кто сейчас на этом пляже, – на всю жизнь запомнят этот взрыв! И будут рассказывать знакомым, своим детям, дети будут рассказывать своим детям…

Виктор наклонился к Лике, отвел прядь волос с ее лица и спросил ровным голосом:

– Любишь плохое?

– А ты – хорошее? – засмеялась Лика.

Виктор даже и отвечать-то не стал, ну понятно же, все люди мира любят хорошее и не хотят плохого.

– И не скучно тебе? – спросила Лика.

– Да при чем здесь это: скучно – не скучно?! – разозлился Виктор.

А Лика накрыла ладошкой его губы.

– При том, – тихо сказала она.

Виктор со стоном уронил голову на деревянный лежак. От этого стало больно в затылке, но он и виду не подал.

Лика слегка пнула ножкой чемодан Виктора:

– А давай утопим в море твой чемодан?

Пирс на безлюдном берегу наполовину обвалился, но остались ржавые рельсы на сваях, обросших сырой зеленью и ракушками, в конце сохранилась еще бетонная площадка.

Вот тут-то они и встали.

Ветра совсем не было, и поэтому море по-особенному противно пахло йодом.

Они долго смотрели вниз, там вились под водой зеленые плети водорослей, а дальше сразу начиналась черная глубина.

– Вот здесь! – сказала Лика.

– Я не буду ничего никуда кидать! – твердо ответил Виктор. И взялся за ручку чемодана, как будто Лика хотела его отнять.

– Посмотри и выбери самое ценное. Одну-две вещи. Не больше.

– Там все ценное, – сказал Виктор.

Он открыл чемодан, откинул крышку. Каждая вещь в чемодане была аккуратно завернута в газету, а рубашки и майки – в серых бумажных пакетах. Виктор залез рукой в карман под крышкой чемодана и достал бумагу.

– Вот список вещей. Мне жена написала. Что здесь лежит. Валя считает, что я очень рассеянный.

– Она тебе чемоданы собирает?