20. Некая страна придумала добывать энергию из магмы и просверлила глубокий канал подземлю. В результате образовался неконтролируемый вулкан и другие страны объявляют ей войну, чтобы она прекратила опыты. В качестве ответной меры первая страна создаёт ещё более глубокий канал подземлю. Происходит катастрофическая дегазации земного ядра и жидкость из центра Земли поступает на поверхность. Жизнь на Земле полностью уничтожена.
При рассмотрении каждого предложенного сценария видно, что он в чём-то излишне фантастичен и похож на сюжет для романа, а в чём-то неполон – просто потому что есть много вещей и возможностей, о которых он не говорит. На одной планете может разворачиваться сразу несколько таких сценариев. Опять же возможна нелинейная интерференция между ними. В начале такие сценарии могут развиваться независимо, но затем, когда они выйдут на простор, то непременно пересекутся друг с другом. Следующий дефект этих сценариев – что они написаны от имени кого-то, кто уже знает начало и конец, и точно понимает, что происходит. Тогда как в начале любой последовательности событий мы не знаем, чем она закончится, более того, наше неверное понимание часто играет ключевую роль в выборе неверных решений. Наконец, пока человечество не вымерло, нельзя утверждать, что некий сценарий был необратимым, а после вымирания – некому будет это утверждать. Далее, не все процессы происходят явно – об одних говорят на каждой странице газеты, другие становятся понятны только потом или в момент своего проявления. Например, мы каждый день слышим о глобальном потеплении, но перед 11 сентября нам никто не писал «террористы уже подошли к самолёту». Поэтому мы можем находиться внутри какого-то сценария, понятия об этом не имея. Соответственно, и одна террористическая группа не знает, что задумала другая.
С другой стороны – если бы мы точно знали, что сейчас происходит именно сценарий номер Х, нам бы, наверное, не составило труда его предотвратить. Поэтому главным фактором сценария возможной будущей глобальной катастрофы будет состояние «замешательства» – которое будет проявляться в интеллектуальном разброде о причинах процесса и способах его преодоления и приведёт к конфликтам между сторонниками разных способов. А любой такой конфликт равноценен перестрелке в пороховом погребе.
Способности одного человека придумать сценарий возможной глобальной катастрофы принципиально ограничены объёмом мозга и привычными сюжетными конструкциями. Эффективным способом моделирования сценариев являются штабные или ролевые игры. Например, несколько лет назад ряд ведущих фантастов (Переслегин, Латынина, Лукьяненко и др.) играли в штабную игру в МЧС на тему возможности аварии в электрических сетях Москвы по мотивам аварии в Нью-Йорке. И получили результат, похожий на то, что потом случилось на самом деле в Москве в 2005 году. В США Юдковски отыгрывал различные модели поведения Недружественного ИИ на модели ролевых игр GURPS. Наконец, в будущем нам помогут в этом моделировании сами системы ИИ.
Глобальные катастрофы и границы науки.
Глобальная катастрофа относится к категории невидимых и непроверяемых вещей и потому попадает в ту область, которая обычно определяется верой. Здесь она сталкивается с другими объектами веры. А у каждой религии своя эсхатология. Тем не менее, людям свойственно прибегать даже к «антинаучным» методам борьбы, когда речь идёт о спасении жизни. Можно вспомнить, что при Сталине Москву трижды облетел самолёт с иконой Казанской Божей Матери, чтобы защитить её от наступления немцев, о множестве ритуалов при запуске ракет на Байконуре и т. д. Вера в неизбежность и позитивность конца света была раньше свойственна христианству, хотя сейчас вряд ли эту идею принимают буквально. Любые идеи о том, что мы уже обладаем бессмертием, радикально меняют смысл и ценность представлений о глобальной катастрофе. Люди в эпоху средневековья жили с ожиданием Конца света, и он был для них освобождением. Когда есть бессмертие, то катастрофа перестаёт быть всеобщей – она касается только некой части мира, и потому может даже приветствоваться.
Особняком по отношении к проблеме глобальных рисков стоят несколько дисциплин, которые стараются придать себе статус научности, однако в целом отвергаются научным сообществом. Принцип предосторожности заставляет нас принять их во внимание. Поскольку, как мы уже говорили, любое новое открытие меняет картину глобальных рисков, и, скорее всего, в сторону усугубления.
1. Уфология. Основной вопрос уфологии состоит в том, стоит ли за хоть какими-нибудь наблюдаемыми на небе непонятными явлениями что-то, что требует некого принципиально нового научного объяснения. Или же все такие явления связаны с ошибочным восприятием, галлюцинациями, мистификациями и случайными совпадениями, а также редкими, но не требующими изменения картины мира физическими явлениями, такими, как спрайты и прочие формы сложных электрических разрядов. Принципиально новое в уфологии не обязательно означало бы, что НЛО – это космические корабли пришельцев. Есть много других предположений: что это плазменные формы жизни, путешественники во времени или из параллельных миров, жители подводной цивилизации и т. д. (См. короткую статью Жака Вале «Пять аргументов против внеземного происхождения НЛО ».) Из того, что многие небесные явления удаётся объяснить естественными причинами, не следует, что нам когда-нибудь удастся объяснить все такие события.
В любом случае, если будет открыто, что за НЛО стоит нечто принципиально новое, это ухудшит наши шансы на выживание. Отметим, что именно так к НЛО относились военные – как к непредсказуемому источнику риска до того, как будет доказано, что это только атмосферные явления. Во-первых, если за НЛО не стоит разума, а просто набор неких новых физических эффектов, это даст нам некое новое пространство, по которому можно перемещаться, размножаться в нём и воздействовать из него на Землю. Соответственно, это даст новые способы создания оружия судного дня. Во-вторых, даже если НЛО – это корабли пришельцев, то трудно ожидать от них, что они начнут спасать земную цивилизацию – ведь раньше они не предотвращали мировые войны. Однако столкновение с превосходящим разумом всегда гибельно для более слабого – и чревато вымиранием или культурным растворением. Вспомним австралийских аборигенов или индейцев.
2. Парапсихология. Парапсихология также борется за то, что бы наукой и доказать, что предмет её исследования существует. В целом, то, что она предсказывает, гораздо менее фантастично, чем свойства квантовой сопряжённости, которыми обладают элементарные частицы. Поэтому наилучшие попытки научного обоснования парапсихологических явлений, таких как телепатия и предвидение, основаны на теориях о квантовой природе сознания. Представим себе, что парапсихология достигла своих целей и нашла способ легко демонстрировать и применять на практике такие способности, как телепатия и предвидение. (Один из наиболее интересных проектов на эту тему - Remote viewing Инго Свана – развивался в 80-е годы в США при ЦРУ, потом был выведен за штат и широко опубликован в Сети. Возможно, отказ от него был связан с тем, что были найдены более эффективные техники удалённого восприятия – а может, с тем, что они были признаны бесполезными.) Здесь возможны два варианта. Первый состоит в том, что некие простые парапсихологические явления получили бы научное подтверждение и стали широко применяться на практике. Второй вариант состоит в том, что сделанные открытия будут настолько масштабны, что полностью изменят нашу картину мира.
На первый взгляд, способность читать мысли всех людей и предчувствовать будущие катастрофы была бы крайне полезна в борьбе с террористами и прочими рисками. Однако здесь мы опять видим средство мгновенного воздействия на всех людей, и также среду для саморазмножающихся объектов – то есть базовые инструменты для создания нового оружия судного дня. Следовательно, открытие телепатии не сделает наш мир безопаснее, так как создаст новое пространство для борьбы «щита и меча» с непредсказуемыми последствиями. Предвидение также может создать ситуацию стратегической нестабильности, по типу самосбывающихся пророчеств. Пример такой нестабильности показан в фильме «Особое мнение», где способность предсказывать намерения другого государства приводит к войне. Особенно, если оно тоже бы обладало предсказателями – тогда бы возникала положительная обратная связь. С предсказаниями возникает также проблема петель обратных связей в духе «вернуться в прошлое и убить своего дедушку», смысл которых в том, что или предсказание неизбежно, или это не предсказание.
