– Я сказал правду, – дрогнувшим голосом проговорил Глеб.

Некоторое время они молчали. «Додж» миновал развязку Кольцевой дороги и теперь мчался по Киевскому шоссе.

– Мы поедем в Обитель, к Учителю клана, Старшему магу Крице, – наконец сказал Акунд. – Если по бетонке, то часа за полтора управимся. Учитель мудр, а кроме того, он – лучший маг клана, да и среди всех сатра Москвы. Расскажем все, а уж он сумеет отличить правду ото лжи. Да и девчонку твою разбудит.

Глеб вздохнул. У него в голове не укладывалось – маги, кланы, сатра… Он покосился на спящую Милку и спросил, все так же стараясь глядеть в сторону:

– А вы… ты… В человеческом обличье вы можете… ну, с женщинами?

Акунд хохотнул:

– Можем. Только у нас нет никакого человеческого обличья. Мы всегда выглядим так, только обычные люди этого не видят. Пелена мешает. Она искажает восприятие людей, не позволяет им увидеть мир таким, какой он есть. Сквозь нее способны смотреть маги-люди, уроженцы гостевых сфер, ну и немногие лопухи вроде тебя.

– То есть сейчас мы…

– Как бы «за Пеленой». Она была создана много тысяч лет назад, чтобы вы, «коричневые», люди, не видели истинного облика обитателей остальных одиннадцати сфер.

– Но зачем?

– Для нашей безопасности, – помрачнел Акунд. – Когда-то, в первые тысячелетия после исхода, чужаки правили Землей. Но затем вас становилось все больше и больше. Начались войны. Один на один сатра, верог, слаш или элохим одолеют любого «коричневого». Но вы брали числом и ненавистью. Если бы мы не спрятались за Пелену, то погибли бы. По легенде, уроженцы синей сферы пытались бороться сила на силу. Но что-то нахимичили там с источниками и утонули с каким-то островом… Так что сейчас Пелена нужна для того, чтобы типы вроде тебя спали спокойно, а типы вроде меня не опасались, что их отправят в лабораторию или сожгут на костре только за копыта.

Глеб вспомнил первый из снов, навеянных изумрудом. Теперь ему многое стало понятно, но все равно в голове теснилась бесконечная очередь вопросов.

– Синяя сфера? Значит, маги, волшебники, сказочные существа – эльфы всякие, гномы, фавны, вот как вы, – это все правда существует? – задал он первый из своих вопросов.

– Еще раз слово «фавн» услышу – шею сломаю, – спокойно откликнулся Акунд. – Запомни: мы – сатра, уроженцы зеленой сферы. А что касается эльфов и гномов… Сфер вообще-то двенадцать, но синяя считается потерянной, ее уроженцев никто не видел пару тысячелетий. Вы, люди, принадлежите к коричневой сфере. Об остальном Учитель тебе растолкует куда как лучше меня. Я не силен в науках. Магия и прочие премудрости – это не мое, хотя кое-что умею…

– А что же… – Глеб хотел сказать «твое», но, вспомнив развороченные двери лифта, тесак, «узи», догадался и так: Акунд – воин, или, говоря привычным Глебу геймерским языком, персонаж, у которого прокачаны сила, ловкость и навыки владения оружием.

Затем мысли потекли в другом направлении – на память пришло прекрасное и жестокое лицо незнакомки в подъезде.

– Ваши женщины все такие красивые?

– Ты тоже заметил? – вопросом на вопрос ответил Акунд. – Вообще-то лично я предпочитаю «коричневых» – они нежнее, ласковее. Но если бы раньше встретил эту стерву с ножами, мимо бы не прошел. Признаться, такую я вижу впервые. Хороша… Но она – очень сильный маг, а кроме того, я никогда не лягу с сатрессой, которая якшается с погаными маах’керу.

– Почему?

– Все, хватит вопросов! – отрезал Акунд. – Дай мне немного отдохнуть от твоей болтовни – и готовься к встрече с многомудрым Крицей…

Смирив любопытство, Глеб умолк, и почти час в салоне «Доджа» царило молчание. За это время они проделали довольно большой путь, оказавшись, видимо, где-то на западе Подмосковья. Глеб заметил указатель, извещавший, что до Красногорска осталось пять с половиной километров. Акунд свернул на неприметную асфальтовую дорогу, уводившую в лес, и спустя несколько минут машина выехала на широкую поляну, посреди которой, на пологом холме, стояла усадьба, выстроенная в псевдоготическом стиле – с башенками, стрельчатыми витражными окнами и высокой оградой.

– Вот и обитель, – пояснил Акунд, сбрасывая скорость. – Мы называли ее просто – Школа. Здесь молодые сатра из нашего клана, обладающие способностями к магии, проходят начальный курс обучения, а те, у кого есть сильные магические способности, задерживаются на долгие годы. Я вот не задержался… – Он махнул лапищей. – Хотя чего там!

– …Увы, молодые люди, я сейчас не могу снять заклятие и пробудить эту девушку без ущерба для ее здоровья, – виновато покачал седой головой Крица, отойдя от лежащей на скамье Милки.

– Но, Учитель… – Акунд растерянно глядел на старика.

– У нас осталось совсем мало энергии… – печально произнес Крица. – Сам знаешь, проблемы. – Он метнул на человека косой взгляд. – Экономим, как можем.

Глеб судорожно сглотнул – он все никак не мог привыкнуть к облику сатра. Козлоногий старик, если верить словам Акунда, был самым мудрым и опытным магом среди этих жутковатых созданий. Но и он оказался не в силах помочь девушке, заколдованной («Заколдованной! Да возможно ли такое?!» – разум отказывался верить, но и глаза, и уши уверяли в обратном) каким-то неведомым магом, злобным волшебником, возможно, той дьявольски красивой женщи…

«Сатрессой, – поправил себя Глеб. – Сатра и сатрессы – так они себя называют».

– Пока ее жизни ничего не угрожает, – продолжил Крица. – Но я ясно вижу «темную удавку», что охватывает шею этой девушки. Проследить, в чьих руках сейчас конец заклинания, я не в силах. Если же попробовать разорвать магическое вервие, она может умереть…

Заметив, что Глеб при этих словах вздрогнул, старик взял со стола золотой колокольчик и потряс им. На мелодичный звон явился молодой сатра, облаченный в темно-зеленый замшевый костюм.

– Я слушаю вас, Учитель.

– Иппий, принеси нашим гостям вина и что-нибудь для подкрепления сил – у них за плечами тяжелые деяния.

– Да, Учитель, – наклонил аккуратно причесанную голову сатра и исчез за бархатной портьерой.

Крица проводил его взглядом и обратился к Глебу и Акунду:

– Давайте-ка, друзья мои, присядем. И вы обстоятельно, по возможности избегая эмоций, расскажете мне обо всем, что с вами произошло.

Они говорили по очереди – сначала Глеб, потом Акунд, затем снова Глеб, а Алексей вставлял комментарии и реплики, которые прояснили некоторые неясные самому Глебу моменты. Например, выяснилось, что Акунд нарочно оставил его в бункере, уверенный, что Глеб выберется и приведет сатра к убийцам Ксенфа.

– Я хотел найти эту мразь, Учитель, – виновато пробубнил Акунд.

– Почему же ты не сообщил обо всем старейшинам клана? – спросил Крица.

Здоровяк помрачнел, опустил голову и еле слышно произнес:

– Я – приемный ребенок клана. Никто не знает, кто была моя мать, не говоря уж об отце. У меня нет никаких шансов даже основать семью – ни одна сатресса из приличного рода не свяжет свою судьбу с сиротой. Маг я слабый, и это тоже плохо. Выследив убийц Ксенфа, я надеялся на деле доказать… В общем, я все еще подумываю, чтобы обратить на себя внимание Базэла, попасть в службу безопасности клана. Он однажды отказал мне, и теперь, когда появилась такая возможность… Гордыня подвела меня, Учитель. Простите…

– Тебе не следует просить прощения у меня, – спокойно сказал старый маг. – Проси его у Всеотца сатра и своей совести. Впрочем, мне вполне понятны чувства, что двигали тобой. Скажу больше – я не осуждаю тебя. В конечном итоге твое желание обрести положение в клане не более чем попытка устроить собственную судьбу, а она, как известно, благоволит смелым. Не будем больше об этом, вернемся к вашей истории. Уважаемый Глеб остановился на встрече с прекрасной сатрессой…

– Да уж, прекрасной, – усмехнулся Глеб. – В первые мгновения она действительно показалась мне совершенством. А потом чуть не убила. «Дай!» – говорит, руку тянет и давит, давит, как бетонная плита…