Хотя в данный момент все это не имело значения.

Глаза привыкли к темноте, из нее выступили очертания просторного, абсолютно пустого подвала. Олег осмотрелся, затем перевернулся на живот и встал, не обращая внимания на боль в ноге и в затылке. Надо обследовать помещение, понять, где он очутился и можно ли отсюда выбраться.

Стены оказались такими же, как и пол, – гладкими и холодными, выложенными керамической плиткой. В потолке обнаружилось вентиляционное отверстие, забранное решеткой и слишком маленькое, чтобы в него протиснулась даже собака. А еще Олег наткнулся на лестницу в три ступени, ведущую к самой обыкновенной деревянной двери с врезанным замком.

«Странно, – подумал он. – Ее же можно вышибить. Неужели они этого не боятся?»

Приблизил глаз к замочной скважине, увидел уходящие вверх ступени и кусок стены. Дотронулся до двери и почувствовал, как внутри ее что-то дрогнуло, мягкая волна пошла по стенам.

«Сторожевое заклинание!» – подумал Олег и поспешно отступил – еще шарахнет молнией или чем похуже.

Но заклинание, похоже, было предназначено исключительно для того, чтобы сообщать о прикосновениях к двери. Через несколько минут из-за нее раздался тяжелый топот, клацнул вставленный в замок ключ.

Олег зажмурился от хлынувшего в глаза света, различил две коренастые фигуры.

– Не вздумай дергаться, и все будет хорошо, – пробасила одна из них, и Олег узнал голос – он спрашивал: «Вырубить?»

Две пары мощных рук схватили его за предплечья, и Олега наполовину повели, наполовину поволокли к двери. Когда выбрались на лестницу, он рассмотрел, кто его тащит – мускулистые бородатые парни, чьи ноги напоминали козлиные и заканчивались копытами. Когда один из них глянул в лицо пленнику, тот обнаружил, что темно-синие глаза лишены белка, их целиком занимает радужка.

«Сатра, – подумал Олег. – Они что, тоже в «Черном солнце»?»

С лестницы его вытащили в широкий коридор с высоким потолком, на котором горели круглые светильники.

– Дальше сам, – басом сказал один из бородачей. – Дергаться будешь – получишь! Понял?

– Как не понять, – ответил Олег. Будь у него свободны руки, он бы схватился с этими здоровяками, но вот так, с наручниками на запястьях, с ноющей башкой и ушибленным коленом, не стоит и пытаться.

По крайней мере, до тех пор, пока он не поймет, где оказался и что ждет впереди.

Из коридора вышли в просторный зал, чей пол покрывали пестрые восточные ковры, напомнившие Олегу об Афганистане. Меж них выделялась тигриная шкура, на лапах виднелись когти. Стояли низкие столики, на одном из них блестел кальян, на другом горела неяркая лампа с абажуром в виде верблюда, на тумбочке красовался огромный телевизор. На стенах были развешаны сабли и кинжалы, посверкивали драгоценные камни в рукоятях. Вдали, в полутьме, прятались огромные диваны, заваленные множеством подушек, а с потолка свисала люстра – настоящий водопад из хрустальных сосулек.

За окнами до пола угадывался погруженный во мрак то ли лес, то ли сад.

В правой от Олега стене виднелся проем, а за ним – широкий коридор с зеркалами на стенах, ведущий в прихожую и к парадному входу.

Он в особняке – это понятно, но вот где тот находится – в городе или в окрестностях? Вроде бы Олег видел какой-то указатель, и название на нем показалось ему знакомым – тогда, в машине…

– Шагай! – резкий толчок в спину прервал размышления.

Из зала по лестнице поднялись на второй этаж, миновали короткий коридор с множеством дверей, а затем зашли в одну из них, высокую и широкую, из темного дерева, снабженную золоченой ручкой.

Тут свет был ярким, Олег невольно прищурился.

– Пленник доставлен, – доложил басистый сатра.

– Очень хорошо. Сажайте его, – сказал кто-то тихим, шелестящим, похожим на змеиное шипение голосом.

Олега толкнули в сторону, нажали на плечи, и он послушно опустился на жесткий стул.

Потолок тут тоже был высоким, но само помещение не поражало размерами. Окно в правой стене закрывали темно-зеленые шторы, углы занимали застекленные книжные шкафы. А в проеме меж ними, напротив двери, стоял огромный письменный стол, новый, но сделанный под старину – с чернильницей, стаканчиком для перьев, массивными тумбами для ящиков.

Позади стола виднелось кресло с высокой спинкой, и в нем сидел дейвона в черно-золотом халате. На лишенной волос голове торчали витые рожки, мрачно поблескивали алые, точно у альбиноса, глаза.

– Вот он, рыцарь «Золотой розы», наделавший столько шума, – проговорил дейвона, и Олег вздрогнул.

В хозяине кабинета, да и всего особняка, который не мог быть не кем иным, как Рамзаном Фатиховичем Мухаммедовым, он почувствовал нечто лживое, ненастоящее, обманное. Точно так же, как и в случае с Игорем, только здесь фальшь оказалась даже более сильной.

Навалилась тошнота, закружилась голова, дейвона превратился в человека, кожа его посветлела, глаза стали синими, лицо – овальным. Олег вспомнил, где видел его – весной, по телевизору, когда тот давал интервью по поводу какой-то проблемы, озаботившей городскую думу.

– Вот надо же, как бывает. – Хозяин кабинета поднялся, вышел из-за стола, стало видно, что он высок, а халат, перехваченный широким поясом, достигает пола. – Ты, Олег Турнов, должен благодарить меня.

– Да неужели?

Но что означает эта фальшь? Что? Или Джамих Карил Тарик тоже предатель, только делающий вид, что он убежденный реваншист, а на самом деле служащий какой-то другой силе, еще более тайной?

– Конечно, должен. – Голос дейвона звучал тихо и монотонно, в нем не было никаких чувств, словно говорил автомат, а не живое существо. – Благодаря мне ты увидел мир таким, какой он есть, прикоснулся к его чудесам. Правда, благодаря мне ты и умрешь. Но это уже другой разговор.

– В каком смысле – благодаря тебе? – спросил Олег. – Ведь не ты прирезал того бедолагу в наших гаражах?

– Не я. Но те, кого я послал. Да, занятно получилось… Сколько факторов сошлось вместе: похмелье, удар током… – Пронзительный, давящий взгляд словно проникал в глубь головы Олега, незримые ловкие пальцы рылись в воспоминаниях, и не было от этого никакой защиты. – Все это вместе могло вызвать стресс, достаточный, чтобы человеческий организм избавился от влияния Пелены. Но эффект не стал бы стабильным, не закрепился бы без тех боевых заклинаний, что пустили в ход мои верные, но, увы, неразумные последователи… Именно удары по твоему телу Силы изменили его окончательно и бесповоротно.

Взгляд хозяина кабинета остановился на скованных руках Олега, и одна из бровей чуть-чуть приподнялась.

– Я упоминал о том, что металл не должен входить в соприкосновение с его телом. Малейшая ранка, нанесенная хотя бы вот этими наручниками, и все, он станет непригоден. – Сказано это было равнодушно, без малейшего раздражения, но оба сатра испуганно вздрогнули.

– Я виноват, мастер Джамих. Немедленно исправим, – забормотал басистый. – Надо только раздобыть веревку…

Второй сатра торопливо выскочил из кабинета, затих за дверью топот копыт.

– Что случилось с моими друзьями? – спросил Олег, прикидывая, не воспользоваться ли тем, что врагов осталось всего двое: скакнуть на охранника, шарахнуть сцепленными руками в висок, а затем разделаться с дейвона. – Они живы?

Хозяин кабинета открыл рот, чтобы ответить, и тут Олег начал действовать. Прыгнул к сатра, опрокинув стул. Ударил. Запястья дернула боль, с радостью понял, что попал в цель и что басистый бородач потерял равновесие. Добавил ему коленом в живот, ребрами ладоней по затылку.

Повернулся к Джамиху, увидел его лицо, спокойное, неподвижное, как маска. Нечто холодное рвануло за ноги, обхватило плечи и потащило назад. Не успел Олег моргнуть, как оказался прижатым к стене.

– Вот сука… – прошипел он, изо всех сил пытаясь освободиться. – Ты еще ответишь за все, и за Димку я тебе яйца отрежу!

Но невидимые путы держали крепко, не позволяя сдвинуться даже на миллиметр. Басистый сатра сидел на полу, встряхивая головой и приходя в себя, а дейвона оставался совершенно невозмутимым.