После трамвайных путей, когда слева открылся Почаинский овраг, стало посвободнее, и Василий добавил скорость.

– Летим на просторе, точно орел на метеоре, – гордо продекламировал он очередные вирши собственного сочинения.

Под днищем негромко хлопнуло, джип вильнул, едва не врезавшись в хвост красному «Запорожцу». Водитель отчаянно крутанул руль, вдавил педаль тормоза в пол, но это ни к чему не привело.

Дорога шла под горку, и автомобиль, наращивая скорость, мчался вперед и вниз.

– Черепахи сухопутные! Мать их! – рявкнул Вася, и в голосе его прозвучал настоящий испуг. – Что натворили, суки?!

Ярослав не ответил ничего – все было ясно. На «проверенном» сервисе к джипу прилепили магическую «мину», обычный на первый взгляд кусочек глины или иного пластичного материала. И кто-то, хорошо знающий, каким путем господин Шишкин ездит на работу, активировал ее точно нацеленным заклинанием в тот момент, когда «Чероки» выехал к оврагу.

Причем мина была слабенькой, рассчитанной не на то, чтобы разорвать автомобиль на куски, а на то, чтобы лишить его возможности затормозить. Разогнавшаяся на спуске машина врежется в один из домов, превратится в груду обломков, и никто никогда не узнает, почему это случилось.

Все решат – отказали тормоза… С кем не бывает?

Ярослав вспотел, мозг заработал на бешеных оборотах – что делать? как спастись? Выскочить на полном ходу? Угодишь под колеса того, кто едет в соседнем ряду, да и просто расшибешься на такой скорости…. Пустить в ход магию? Но нет такого заклинания, чтобы остановило мчащийся под сотню автомобиль… Сбавить скорость? Но как это сделать, как?

– Глуши мотор! – рявкнул он, пытаясь с помощью обыкновенной «длинной руки» застопорить колеса, придержать, не дать вращаться так быстро и с отчаянием понимая, что не успевает. – Давай, еще немного…

– Да пошли они… – невнятно промычал Василий. – Сейчас, я сейчас…

Что он хотел сделать, осталось непонятным. Джип врезался в бок маршрутке, его мотнуло, на мгновение он встал на два колеса. Ярослава бросило на дверцу. Он потерял концентрацию, и заклинание рассеялось, точно дым на ветру. Успел распрямиться, увидел прямо перед бампером нечто серо-розовое, прорезанное блестящими квадратами.

Сообразил, что это стена дома…

А потом был удар и страшный треск, поглотивший все звуки, включая стук сердца.

До Большой Толкучки они ехали кривыми пустынными улицами, у которых был такой вид, словно городские власти забыли про них лет пятьдесят назад. «Ниву» подбрасывало на ухабах, а Андрей знай себе покряхтывал да продолжал рассказывать очередную байку про земляков-сельчан, на этот раз – из времен случившегося при Горбачеве сухого закона.

Байка закончилась ровнехонько к тому моменту, когда они выбрались на небольшую площадь, сплошь уставленную автомобилями.

– Приехали, – с облегчением сказал Аристарх Сергеевич.

Его, судя по выражению лица, утомила и поездка, и длинная, нудная история.

С трех сторон площадь окружали желтые двухэтажные дома «народной стройки», а с четвертой был высокий металлический забор, и в нем – распахнутые ворота. За ними виднелись ангары, разбросанные в беспорядке разнокалиберные здания, над некоторыми торчали трубы. Судя по всему, тут располагался завод, не переживший наступления «рыночных отношений» и превратившийся в утыканный разного рода сооружениями участок огражденной земли.

Но что это за завод и где именно они находятся, Олег сказать не мог. Предполагал, что где-то на обширном пространстве между Автозаводом и Сормово, хотя даже в этом не был особенно уверен.

Он чувствовал себя довольно мерзко. Слабость не проходила, да еще одолевало ощущение, что внутри чего-то не хватает, что из тела вынули некий важный орган, а вставить назад забыли.

И самое поганое – никак не удавалось понять, какой именно.

– Что здесь такое? – спросил Олег. – И почему дейвона сюда ни ногой?

– Официально – автомобильный рынок, – отозвался Аристарх Сергеевич, – а фактически – истинный Вавилон. Чего тут только нет… А «серым» по решению всех матерей нижегородских кланов сюда являться запрещено. Три года назад на этой площади большая драка случилась, и в суматохе троих дейвона на тот свет отправили… Хотя самые хитрые и отчаянные плюют на запреты. Все как у людей, сам понимаешь.

– Ничего, нас не зарежут, – самоуверенно заявил Андрей. – Меня на Большой Толкучке не то что каждая собака, любая крыса знает.

Вышли из машины, Олег услышал громкий шум от множества голосов, гомон. Прошли через ворота, и стало ясно, что свободное пространство по ту сторону забора занято автомобилями и толпящимися вокруг них продавцами и покупателями.

Чего тут только не было: новенький «Мерседес» соседствовал с древней «Волгой»; мотоцикл «Урал» с коляской, мечта колхозника советских времен, стоял рядом с блестящим «Харлеем».

Но больше всего было агрегатов вроде того, что Олег видел позавчера на площади Свободы. Все они представляли собой беспорядочное на первый взгляд скопление шатунов, колес, поршней, странных штуковин вроде песочных часов или мачт высотой два-три метра.

И ни один из этих «автомобилей» не походил на другой.

Внутри ангаров, судя по реву и грохоту, располагались мастерские. Вдоль забора стояли железнодорожные контейнеры, в которых торговали запчастями, инструментами, шинами, чем-то непонятным в крохотных бутылочках, смазками, маслами, скутерами и велосипедами. И надо всем этим висело плотное облако из запахов бензина, машинного масла и горячих пирожков.

Почуяв эту смесь ароматов, Олег встрепенулся, ощутил себя почти живым, и гадостная пустота начала уходить из тела.

– Тут все принадлежит Часовщикам, уроженцам желтой сферы, – склонившись к его уху, сказал Аристарх Сергеевич, – они в состоянии отремонтировать и изготовить все, что угодно. Способны сделать даже то, что существовать не может по законам физики. И магия у них хитрая, сложная, с механизмами связана. Разобраться в ней не проще, чем нырнуть в противогазе.

Среди машин и около контейнеров ходили люди и сатра, выделявшиеся благодаря росту элохим. Наверняка тут имелись Наблюдатели и маах’керу, которых сложно опознать издали. Но больше всего было маленьких, ушастых и носастых «человечков» с большими глазами и желтоватой кожей. Одетые в кожаные жилетки и поношенные джинсы, они деловито сновали туда-сюда, переговаривались щебечущими голосами и пронзительно смеялись.

– Да, настоящий Вавилон, – сказал Олег, разглядывая мельтешащую толпу. – И как я буду тут заземляться?

– Очень просто. – Андрей широко ухмыльнулся. – Поторгуешься из-за какой-нибудь цацки, желательно с руганью, потом сожрешь гнусный пирожок с котенком и запьешь его теплым разбавленным пивом. Короче говоря, сделаешь то, чем обычные люди, и не только люди, занимаются каждый день.

– Иными словами, отрешишься от всякой магической чепухи, в которую благодаря нам нырнул сегодня с головой. Вернешься на землю и вновь станешь самим собой, – твердо закончил Аристарх Сергеевич.

Из-за его спины вынырнул Часовщик в футболке «Барселоны», свисавшей чуть ли не до колен, ухмыльнулся, показав кривые желтые зубы, и затараторил:

– О, видно солидных людей. Проходите к нам, в третий павильон. У нас лучшее оружие, широкий выбор, низкие цены, хорошие скидки, сервисное обслуживание. В случае отказа техники в течение полугода – бесплатная замена…

– Это типа, если затвор заклинит и меня убьют, ты мне «Когти гнева» поменяешь? – спросил Андрей.

– Само собой! – Часовщик подобрался ближе, Олег почувствовал сильный запах лука и оружейной смазки. – По знакомству могу подогнать отличный «Драконий панцирь». Из Москвы привезли, от мастера Пин-Лая.

– А почему ты решил, что нам нужно оружие? – поинтересовался Аристарх Сергеевич.

– Слухи носятся в воздухе. – Часовщик помахал грязной пятерней и с деловым видом подмигнул. – Все знают, что скоро начнется новая война и многие источники поменяют хозяев. Самое время зарабатывать.