— Однако ни у одного из них нет причин угрожать мне. Если кто и теряет что-то в этой ситуации, так это инвесторы Ховарда. Это наверняка кто-то из них. И если Брэкстон обманывал Ховарда, то у него-то достаточно оснований, чтобы опасаться разоблачения.

— Если, конечно, Ховарду самому не было известно о его махинациях.

— Но это невозможно!

— Цифры говорят об обратном.

— Ни за что не поверю, что Ховард обманывал своих инвесторов. С какой стати?

— По той же причине, по какой он прислал мне письмо. По той самой причине, по какой он оставил вас в таком положении, когда вы вынуждены выйти замуж за Карлтона. Ховард был одержим алчностью и любил помыкать людьми.

Как ни странно, на это у Либерти не нашлось возражений.

— Тем не менее это не объясняет, от кого исходят угрозы.

— Очевидный источник, — заговорил Дэрвуд, тщательно подбирая слова, — тот, кто от этого больше всего выигрывает.

Либерти в задумчивости нахмурила лоб:

— Но это вновь отсылает нас к самому началу, то есть к Карлтону и вам. Клянусь, это сводит меня с ума! И вообще, вы не переубедили меня. Я по-прежнему считаю, что это Брэкстон.

У Эллиота отлегло от сердца. Ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем к нему вернулась способность трезво мыслить. Он тотчас подумал, что не так уж и плохо, если Либерти какое-то время будет оставаться в заблуждении. И если он сможет уговорить ее посвятить несколько последующих дней изучению цифр, которые она видела этой ночью, то таким образом он сумеет удержать ее от новых приключений до тех пор, пока они наконец-то не сочетаются законным браком.

— Что ж, может, вы и правы, — согласился он. Либерти тотчас откликнулась на его уступку:

— Значит, все-таки и вы того же мнения? Я никогда не доверяла Брэкстону, о чем не раз говорила Ховарду, но он и слушать не хотел.

— Во всяком случае, к доверию он не располагает.

— Хорошо, что вы тоже так считаете. Ховард говорил, что я чересчур мнительна. Но в глазах Брэкстона есть нечто, что наводит на подозрения.

— Что ж, возможно, после того как проанализируете все, что предстало вашим глазам сегодня ночью, то получите ответы на многие вопросы.

— Вряд ли, — покачала головой Либерти. — Мне недостает связующего звена. Такое впечатление, будто в голове у меня огромная мозаика-картинка, и я пока что не уверена, каких конкретно кусочков не хватает, однако, надеюсь, со временем выясню и это.

Карета подкатила к черному ходу особняка Хаксли-Хаус и остановилась. Эллиот сжал руку своей спутницы.

— Либерти, прошу вас, доверьтесь мне во всем. Все будет хорошо, уверяю вас.

— Надеюсь, ваши предчувствия не обманут вас и все будет хорошо. — Она бросила взгляд на их переплетенные пальцы.

Эллиот пожал ей руку.

— У меня к вам просьба.

— Еще одна? Честное слово, Дэрвуд, вы сегодня на удивление самонадеянны. Требуете от меня, чтобы я ничего не предпринимала, пока не узнаете, кто же все-таки мне угрожает, а теперь хотите еще чего-то.

«Еще много, много чего, — подумал про себя Дэрвуд. — Причем такого, что ты будешь таять в моих объятиях». Вслух ничего из этого он не произнес, лишь многозначительно кашлянул.

— Хочу просить вас сопровождать меня завтра вечером на приеме у леди Эстерли.

— Сопровождать вас? — Либерти посмотрела на него в немом изумлении. — В этом ничего предосудительного?

— Как вы знаете, Перл вам симпатизирует. Она просила пригласить вас.

— Эллиот, вы отдаете себе отчет в том, что будет, если придете на званый обед вместе со мной? Джентльмены вашего положения не берут с собой в общество женщин моего круга.

— Мне нет дела до того, как поступают в таких случаях джентльмены, а послезавтра до этого никому не будет дела, — с жаром заявил он и на мгновение умолк, чтобы перевести дыхание. — Перл устроила так, что завтра вечером мы с вами сочетаемся браком в ее часовне.

— Завтра вечером? Но разве это возможно?

— А почему нет?

— Но, Дэрвуд, вряд ли стоит церемонию бракосочетания проводить при таком скоплении народа. Надеюсь, вы понимаете, какие слухи потом пойдут? Или здравый смысл вам изменил?

— Отнюдь. Уверю вас, я вполне адекватен в своих действиях. И если вы хорошенько подумаете над моим предложением, то тоже сочтете его в высшей степени разумным. Публичная церемония бракосочетания даст понять вашему мучителю, что отныне ему придется иметь дело со мной. Уверен, угрозы мгновенно прекратятся.

— Какого вы, однако, о себе высокого мнения!

— Нет, рассуждаю в высшей степени трезво. Кто бы он ни был, пусть только попробует потягаться со мной. А что касается общества, нет лучшего способа переманить его на свою сторону, как дать ему пищу для разговоров.

— То есть мне уже не удастся отговорить вас от задуманного?

— Даже не надейтесь.

— А если я откажусь?

— Кстати, я предполагал такой ответ с вашей стороны. Тогда буду вынужден вас похитить.

— Ах да, как я не подумала!

Он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал.

— Прошу вас, не расстраивайтесь. Кстати, хочу напомнить вам, что я уже совершил для вас великое благодеяние.

— Мне даже страшно спросить, о чем идет речь?

— А кто же тогда собрал для вас нужные сведения? Признайтесь, я избавил вас от необходимости самой заниматься довольно рискованным делом и тем самым спас от возможного скандала. Однако я еще не закончил работать с этими бумагами и передам их вам завтра. Надеюсь, эти цифры подскажут вам, как вести дела, не опасаясь при этом подвохов со стороны партнеров.

— Ах, звучит заманчиво, Дэрвуд! Не думаю, чтобы кто-то из женщин получал в качестве свадебного подарка стопку бухгалтерских книг!

— Вот увидите, вы предпочтете их даже бриллиантам.

— Что ж, не такой уж вы отсталый, как мне думалось.

— Благодарю за комплимент.

Лакей открыл дверцу кареты, и Либерти поспешно выдернула руку.

— В который раз вы сделали все по-своему. Мне следовало бы на вас сердиться.

— Со временем вы поймете, что так лучше.

— Только не ждите от меня благодарности за то, что прервали мой визит к Брэкстону. Я бы сама отлично справилась.

— Нисколько не сомневаюсь. Однако в целях сохранения душевного спокойствия прошу вас впредь воздерживаться от поспешных выводов и ничего не предпринимать без моего согласия.

Либерти вышла из кареты и повернулась к Дэрвуду:

— Мне надо хорошенько обдумать ваши рекомендации.

— Я заеду за вами в восемь вечера.

— Буду ждать. А пока даю вам слово, что не позволю Карлтону отравлять мне жизнь.

Не успел Дэрвуд ответить, как она уже вбежала в дом. Он только чертыхнулся себе под нос. Если с головы Либерти упадет хоть один волос, он придушит этого ублюдка. Причем сделает это с превеликим удовольствием.

На следующий вечер, без пяти минут восемь, Либерти закрыла глаза и досчитала до десяти. Напротив нее сидели Карлтон и его матушка, по бокам от них — поверенные Ховарда, Уильям Хэтфидд и Питер Шейкер. Либерти пригласила их, чтобы объявить, что не вернется в Хаксли-Хаус после того, как уйдет вместе с Эллиотом.

По мере приближения долгожданного часа свободы Либерти чувствовала, как на душе становится все легче. Скольких сил стоили ей последние несколько недель, когда приходилось ублажать Карлтона и его мать, как устала она от непосильной ноши, которую взвалил на ее хрупкие плечи покойный Ховард. То, что ей удалось выяснить о махинациях Брэкстона, а также намеки Эллиота на сей счет совершенно расстроили ее. Анализируя цифры, которые ей удалось узнать из бухгалтерских книг Брэкстона, Либерти все больше убеждалась в том, что подозрения Эллиота верны. Неудивительно, что в конце концов она почувствовала, что валится с ног от усталости. Оставалось только надеяться, что вечер, который ждат ее впереди, не доставит ей новых неприятностей.

— Милорд, — негромко произнесла она, — я не располагаю временем.