— А у вас могут возникнуть проблемы с живыми?

— Неужели ученые так необходимы? Я знаю, что повторяюсь, спрашивая об этом, но их переброска может доставить нам лишние осложнения.

— Мы прилагаем все усилия, чтобы ускорить параллельные исследования нашей команды. Но в их проекте до сих пор много пробелов. Мы не знаем, как ученые СНР решили проблему глобального позиционирования — наведения на цель, да и детали запуска тоже неизвестны, особенно топливная система. Никакие расчеты на бумаге не обеспечивают достаточной мощности для выхода на оптимальную орбиту. И никто не смог добиться приемлемой точности поражения целей.

Хоффман так и не понял, был ли этот ответ положительным или отрицательным, но Председатель Дальелл выразился достаточно определенно: все ведущие специалисты должны быть доставлены в целости и сохранности.

— Вы предполагаете, что они согласятся с вами сотрудничать, — заметил Хоффман.

— Такая возможность не исключена. — Сеттайль достала из портфеля папку. — Но в том случае, если их похоронить под обломками, им даже не придется об этом задумываться. А я принесла вам последние распечатки аэрофотосъемки. Там ничего не изменилось.

Хоффман взял у нее папку и разложил снимки на свободной части стола. На уровне прилива вдоль берега шло заграждение из колючей проволоки, но его частично скрывал принесенный водой мусор. Это побережье было известно жестокими штормами.

— Учитывая ценность объекта, они могли бы и получше укрепить береговую линию.

Сеттайль приподняла бровь:

— Если бы я вас не знала, могла бы подумать, что вы считаете нашу разведку сборищем некомпетентных тупиц.

— Я бы никогда не осмелился высказать такой упрек даме, — сказал Хоффман. — Но и в вашем подразделении хватает бездарностей.

— Мыс Асфо таков, каким мы его описываем.

— И мы его возьмем, — добавил он, — потому что я получил такой приказ.

— Вас можно назвать вольнодумцем…

— Только из-за недостатка моего вольнодумства у нас до сих пор балом правят гражданские, мадам.

Сеттайль внимательно поглядела на него, словно пытаясь отыскать в последней фразе скрытый смысл. Но развивать тему не стала.

— В это время в Остри довольно плохая погода. Они не ожидают вторжения раньше лета, если вообще ожидают чего-то подобного.

Хоффман отвечал только за нападение на сам завод. Высадка десанта для обеспечения общей безопасности, поддержка огнем с моря, если такое потребуется, — все было поручено другим офицерам. Но к полудню Хоффман должен был представить наилучший план действий генералу Иверу.

— Капитан Майклсон должен прибыть сюда через пару часов.

Хоффман поднялся и подошел к разложенной на столе карте, чтобы еще раз осмотреть зону высадки. Все выглядело слишком благополучно: пустынное побережье, никаких подводных скал, далеко до других укрепленных районов…

— Что же с самого начала привлекло ваше внимание к этому месту?

Сеттайль разложила снимки аэрофотосъемки на карге и совместила их с сеткой координат:

Заводы, которые никогда прежде не занимались выпуском авиационных приборов, начали изготавливать гироскопы. Чтобы выйти на этот объект, нам потребовалось около четырех лет. Жаль, что нельзя обойтись обычным промышленным шпионажем. Мы могли бы просто скопировать их схемы и расчеты и покончить с этим делом. Но для главенствующей роли этого недостаточно. Мы должны быть единственными обладателями этой разработки.

— Понятно.

— Вы собираетесь лично участвовать в деле?

— Конечно.

— Считаете себя незаменимым?

— Нет, но у меня двадцать пять лет опыта. Я не могу оставаться в стороне, посылая на смерть семнадцатилетних мальчишек.

Хоффман редко прислушивался к чьим-либо комментариям, но эти агенты могли в ком угодно посеять сомнения. Такова была их работа. Возможно, они и сами не замечали, как это проделывают, — даже такие приятные собеседники, как Сеттайль.

"Неужели я становлюсь помехой? Или действительно не способен наблюдать за ходом операции из координационного центра?"

Нет ничего хуже, чем командир, который не может вовремя остановиться и отойти в сторону. Хоффман считал, что еще не достиг такого печального состояния. Все дело в вере: ты веришь в людей и позволяешь им верить в себя.

— Кто это сказал: ничто так не укрепляет моральный дух солдат, как вовремя погибший генерал? — спросила Сеттайль.

— Я майор, — заметил Хоффман.

— В том-то и дело, — сказала агент Сеттайль.

СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СКЛАДЫ У СЕВЕРНЫХ ВОРОТ.

НАШИ ДНИ, ЧЕРЕЗ ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЛЕТ ПОСЛЕ ПРОРЫВА

Это из-за цыплят Дом мысленно вернулся в прошлое.

Он уловил их запах, еще не видя клеток, едва «Броненосец» с грохотом миновал массивные ворота базы. Разведение птицы в ограниченном пространстве сопровождалось резкой вонью насыщенного аммиаком помета, незнакомой ноздрям городских жителей. Но Дом тотчас узнал ее.

Он выскочил из кабины узнать, куда ехать дальше, и к БТРу сейчас же устремился один из техников.

— Следуй за сортировщиками, мальчик с пилой, — бросил он. На вид он был старше Хоффмана; согласно нашивке на рукаве, его звали Пэрри Л. и состоял он в звании старшего сержанта. Спорить с ним не следовало. — Не занимайте территорию погрузки. Грузовикам нужна свобода маневра. Ставьте своих «Броненосцев» у самых ворот. — Сказав это, Пэрри засунул в рот большой и указательный пальцы и издал пронзительный свист. В ответ непонятно откуда примчалась бригада мужчин и женщин в грязных армейских комбинезонах. — Давайте, ребята, поторапливайтесь.

Это были служащие инженерных войск Коалиции. Дом не то что не общался с ними прежде, до сих пор он их даже не встречал. По их виду было непохоже, что эти солдаты получали полноценную еду три раза в сутки. Дом внезапно заметил, насколько они выглядели тощими и оборванными по сравнению с солдатами вроде него. Как говорил Хоффман, неизбежная иерархия существовала даже в армии: в первую очередь снабжались воины на передовой, а вспомогательные войска — во вторую. Дому показалось, что эти люди должны не меньше бродяг ненавидеть воюющих.

Он забрался в кабину и поставил БТР неподалеку от ворот, носом наружу, на случай поспешного отъезда. Маркус спрыгнул на землю и остановился, осматривая громадный комплекс. Дому вспомнилась взлетно-посадочная полоса грузового терминала: какими бы хаотичными ни показались ему действия техников, они работали по четкому плану. Все пространство постепенно заполнялось самыми разными транспортными средствами, но каждому указывалось точное направление, и, если машины не попадали на обозначенное место, их моментально передвигали.

Вскоре Дом понял, почему это так важно. Погрузчики едва могли развернуться в проходах. Там, где не было механизмов, чтобы грузить поддоны с ящиками, устанавливались цепочки из людей, передававших различные мешки и коробки из рук в руки. Дом вместе с Рохасом вылез из кабины и поднялся на крышу БТРа.

— Черт, это настоящий балет! — воскликнул Рохас. — Грандиозно! — Мощный кран перенес сверкающие стальные цистерны на платформу шестнадцатиколесного грузовика. — Я никогда раньше не видел этих парней. Как они умудрились собрать и упаковать все имущество за пару дней?

— Мы забыли про сон, — бросил проходивший мимо инженер. — А как, вы полагаете, город продолжает жить после атаки червей на водопровод?

Конечно, они чувствовали себя обиженными. Они занимались никем не замечаемой работой. Дом видел, как Маркус прошел рядом с инженером несколько шагов, что-то негромко сказал и, вытащив из поясной сумки сверток, сунул ему в руки. Блестящая обертка была хорошо знакома Дому. Пайки служили не только неофициальной валютой — они помогали наладить отношения, означали извинения, ободрение, симпатию и даже признание вины.