Рик выключил фонарь и прошел через комнату. В противоположной стене была железная дверь, обозначенная как аварийный выход. Рядом был рубильник. Рик дернул рычаг и сразу понял, почему монолитовцам запрещалось входить в командный центр Х0. Жидкость в сосудах перестала светиться, раздалось неприятное бульканье. Затем сработала тревожная сирена, вспыхнула красная лампа. В ее свете было видно, как трепыхаются в своих колбах ожившие ученые. Сзади зашумел механизм открывания аварийной двери. Рик вновь включил фонарь и увидел, как трескаются стены лаборатории. Испугавшись, Влад дернул рубильник обратно, но ничего не произошло. Тогда он вбежал в аварийный выход. Здесь была узкая винтовая лестница с железными ступеньками. Рик видел, как разваливаются стены, как ошметки бетона превращаются в песок. Ступеньки прогибались под ногами, а из прорех в стене шел густой дым, заволакивающий аварийную штольню. Наконец, Влад поднялся наверх. Но тут его ждало еще одно испытание в виде запертой на очередной кодовый замок стальной двери. Рик побарабанил пальцами по кнопкам, задыхаясь в черном дыму, но такого же чуда как с дверью внизу не произошло. Кнопки рассыпались под пальцами. Тогда он ударил со всей силы по стали, и она проломилась как простой картон. Рик вылез наружу.

Зона гибла. Аномалии исчезали, разлетаясь тем же черным дымом, вдалеке рушилась громада ЧАЭС. Ремешок автомата сгнил, и «Калашников», мгновенно проржавев насквозь, упал в траву, на глазах набирающую краски. Бронекостюм осыпался мелкой пластиковой чешуей, «Око слепца» прожгло подсумок и выкатилось наружу. Черный дым, застилавший небо, вдруг расступился, и в маленьком окошке среди туч мелькнуло то чистое небо, о котором мечтал Лебедев. Солнечные лучи золотыми стрелами ударили по артефакту, но он не спешил исчезать - слишком, слишком много в нем было аномальной силы. Рик взял артефакт в руки. Шар обжог Влада, но не оторвал от него руку, а наоборот еще сильнее сжал кулак. Пальцы вдруг нырнули внутрь артефакта, а затем аномальная субстанция впиталась Рику в кожу. Болезненное тепло разлилось сначала по руке, а потом по всему телу. И Влад понял, что он и Зона едины. И он посмотрел на солнце, и солнце обожгло ему глаза, а потом потухло. И он вскинул руки, и между ними засверкали черные молнии. И он понял, что Зона - это душа человека, заблудшая в плоти ноосферы и воплотившаяся на куске зараженной земли. И Рик понял, что нельзя уничтожить Зону, потому что нельзя лишить человека души. И не важно чем будет Зона, радиоактивной территорией или фотографией матери в кармане жестокого киллера, главное, что она будет! И он удивился, почему Зона такая страшная, и Зона ответила ему, что она отражение людей… И молнии превратились в поток черного огня, и он понял, что Зону можно сделать другой, чистой и прекрасной, как души светлых людей. И глядя на растущий огненный шар, он понял, что способен это сделать. Но он спросил себя, а имеет ли он право на это? Ведь что есть Зона без людей, душа без человека. А что есть человек без души? Зверь. Сытая жизнь приучила нас к мысли, что гомо сапиенс - человек по определению. Но он может быть и зверем. И когда гомо сапиенс стал затрудняться в ответе на вопрос, человек он или зверь, когда он забыл, что такое человек без души, тогда пришла Зона. Чтобы знать, чтобы помнить, чтобы бороться.

И в этот момент, Рик понял, что он познал суть Зоны, и что она может открыть ему все тайны мироздания. Но он испугался этого знания, и ревущее пламя поглотило его. Он был заточен внутри черного шара и держал этот шар в руке. Это был артефакт «Око слепца». Рик был Зоной, Зона была им. Все слилось в едином взрыве пространства, времени и материи…

Владислав Курбатов стоял на коленях около аварийного выхода лаборатории Х0. «Карман»… В руке он держал артефакт «Око слепца», автомат висел на плече, бронекостюм был подогнан и идеально сидел на бойце.

И он встал. И он пошел. И он шел через аномалии, и они не причиняли ему вреда. И он дошел до Припяти и прошел по ее дну, дыша радиоактивной водой. И он вошел в Чернобыль, и все мутанты спрятались, боясь его. И он дошел до места, где оставил наемников, и перестал быть богом Зоны. Он вновь был человеком.

Наемники колдовали над раненными товарищами, Каланча сидел поодаль.

- Ну что, - обеспокоено спросил ученый. Рик посмотрел на таймер и удивился. Часы показывали двадцать суток восемь часов и пятнадцать минут. Влад был уверен, что такие же цифры находятся сейчас и на таймене в Х0.

- Долго объяснять, - севшим голосом сказал Рик, - В-общем, я уничтожил Зону, а потом восстановил ее.

- Как?

- «Око слепца», - показал профессору черный шар Рик, - Этот артефакт позволяет исправлять неисправимые ошибки.

Неожиданно профессор рассмеялся. Рик непонимающе посмотрел на него.

- Ну и насмешил. «Око слепца»… Это же сказка! Нет его. А это шарик, это даже не артефакт. «Булыжник» - это аномальное образование, способное впитывать много аномальной энергии. Появляется, когда эта энергия выделяется в неимоверных количествах и угрожает нанести значительные разрушения. Защитная реакция Зоны.

Рик задумался. Значит он действительно смог все это сам? И только потому, что он в это поверил? Влад посмотрел на ближайший «Холодец» и подумал, что сейчас он не сможет пройти через него безнаказанно. Что же, Властелин говорил, что входящий в Х0 теряет человеческую суть… Рик тоже получил способность контролировать Зону. Но это не сделало его нечеловеком. Властелин не понимал, что суть человека не в отсутствии аномальных свойств, а в душе, в тех ответах, которые он дает сам для себя на насущные вопросы, и это сделало его зверем, а не умение управлять мутантами. Кстати, как там фениксовцы? Ну, впрочем эти не пропадут…

- Удивительно, - воскликнул Каланча, глядя на КПК, - «Долг», «Свобода» и сталкеры исчезли с Болот. Словно их и не было. Новых нападений не предвидится. Влад, ты смог все исправить! Но как?

Рик промолчал. Какой бессмысленный путь… Никакого результата… Нет. Результат есть. Когда-то Рик осознал, зачем он ушел в Зону. Доказать, что он имеет право жить дальше и оставаться человеком. И чтобы сделать это, надо было пройти этот путь. Но путь еще не закончен. Его конец там же, где было начало. Он убеждал себя, что дороги назад нет, но возвращение - это не всегда дорога назад. Иногда это и дорога вперед. Он сжег все мосты, но он верил, что сможет переплыть реку назад.

- Ну, куда ты теперь? - спросил Каланча.

- В Киев. К Алене…

Новосибирск.

Декабрь 2008 - май 2009