— Отойди, сардарджи! Позволь мне это сделать!

Он оттолкнул водителя и схватил обеими руками переключатель коробки передач. Затем он откинул назад голову и закричал, как Тарзан.

И со всей силой он выдернул переключатель коробки передач из пола.

— О боже мой! О боже мой! — воскликнула Физз.

Прямо между памятником силы Шахджахана и мрачным местом кремации Махатма Ганди, в центре Дели, в окружения машин, помощник стоял, качаясь из стороны в сторону, держа над головой железную рукоятку, словно меч. Автобус умер его ног, словно гепард. Средневековый воин в современном времени, который только что убил животное, которое должен был спасти.

На его лице воцарилось замешательство. Он спросил:

— Что это?

С одной стороны переключателя был деревянная рукоятка, с другой капала смазка.

— Единственный и истинный бог, будь милосерден к нам! Ё Будь милосерден! — закричал водитель.

И закрыл глаза.

Там, где раньше рядом с сидением водителя был переключатель коробки передач, теперь зияла темная маслянистая дыра.

Двигатель ровно работал.

— Вы можете ехать без переключателя? — поинтересовалась Физз.

Помощник посмотрел на нее так, словно собирался взять сахарный тростник, а вместо этого схватил змею.

Полицейский, который, наконец, вскарабкался в автобус, закричал:

— Убирай эту оловянную банку! Убирай эту оловянную банку! Как ты ею управляешь? Где проклятый переключатель?

Не говоря ни слова, даже не кивнув, помощник показал ему переключатель, с которого капало масло.

— Что это, маадерход? Убирай эту оловянную банку! Где чертов переключатель? — продолжал кричать полицейский.

―Единственный и истинный бог, будь милосерден! Будь милосерден! — запел водитель.

―Заткнись, придурок! — воскликнул полицейский. Затем он осмотрелся. Не увидел ничего, напоминающего переключатель. Наступил решающий момент.

— Вы ужасные ублюдки! — разозлился он. — Вы привезли в Дели автобус без переключателя! Автобус без переключателя! Маадерход! Чутиас! Привезли автобус в Дели без переключателя! Автобус без переключателя! Что у вас — задницы без дыр? Яйца без члена? Из какой канавы в Пенджабе вы все выползли?

―Переключатель в вашей руке, констебль сахиб, — сказала Физз.

— Это! — пронзительно закричал он. — Это чертов переключатель! Тогда что он делает в моей руке?

Он тоже выглядел так, словно поймал змею.

Полицейский бросил его назад помощнику.

Коп, стоявший на дороге, посоветовал:

―Запри все эту чертову кучу сводников! Я конфискую чертову коробку печенья!

В этот момент помощник снова впал в безумие. Он закричал и, держа обеими руками переключатель, как копье, вонзил его дыру в полу. Переключатель не вошел. Он вытащил его и сновa вставил. И затем, словно убийца с топором в малобюджетном фильме, помощник пришел в бешенство, вставляя в ярости переключатель в дыру и взывая к влагалищам всех матерей.

— Я пихаю его во влагалище твоей матери! И во влагалище твоей матери! И во влагалище матери твоей матери!

Полицейский испуганно отскочил в сторону, даже водитель открыл глаза и осторожно отодвинулся.

―Мистер чинчпокли, наши матери в опасности! — испугалась Физз.

Помощник продолжал стучать переключателем:

―И влагалище твоей матери! И твоей матери влагалище! И твоей матери влагалище!

Полицейский на дороге сказал:

―О, проклятый сардар с ума сошел! Забирай его отсюда!

Коп в автобусе принял более суровую позу и закричал:

— Сардар! Хватай сам!

Помощник остановился и дико посмотрел на него.

Полицейский осторожно отступил и попросил:

— Сардар, успокойся. Все в порядке.

— Единственный и истинный бог, будь милосерден! Будь милосерден! — пел водитель

Помощник высоко поднял копье — полицейский сжался ―вонзил его со всей силой, крича, словно банши:

— Ты проклятая ведьма, я вонзаю этот переключатель в твою грязную вульву, чтобы ты визжала, как девственница!

Его лицо исказилось в гримасе, тюрбан съехал и начал развязываться.

— Он насилует автобус? — спросила Физз.

Но когда он попытался вытащить переключатель на этот раз, то не смог. Переключатель застрял.

На его лице появилась улыбка умалишенного.

— Он застрял, — сказал он, — он застрял! Черт побери весь этот мир, он застрял! Слава влагалищу твоей матери, он застрял!

Водитель сложил руки, зарыл глаза, поднял голову в молитве и надавил на переключатель. Двигатель заработал. Автобус прыгнул, словно кролик. Мы все накренились.

— Цирк братьев-близнецов выезжает на дорогу, — пошутила Физз.

Все люди, стоящие вокруг автобуса, испугались. Горел красный свет, но полицейский на дороге засвистел:

— Пусть они едут! Пусть они едут! Пусть эти придурки портят жизнь еще кому-нибудь!

Коп в автобусе попросил:

— О, сардар, дай мне сойти! Знакомства с вами мне вполне достаточно, я не хочу с вами дружить! Я обещаю, что не забуду вас двоих, пока не уволюсь!

— Единственный и истинный бог, будь милосерден! Будь милосерден! — запел водитель.

Больше эти двое не сказали друг другу ни слова, пока не добрались до барсати. После того как мы выгрузили наши вещи, я позвал их и усадил на террасе. Я налил им виски, пошел и купил еды на рынке. У них все еще дрожали руки, и они молчали. Когда сикхи поели, и виски согрело их изнутри, они признались мне, что никогда раньше не были в Дели. Они никогда не покидали север Чандигарха, никогда не водили автобус за пределы их маленького города.

Когда их попросили совершить эту поездку, эти двое подумали, что это хорошая возможность расширить их горизонты, посмотреть мир. Увидеть Красный форт, Кутуб Минар и Чандни Чоук.

— Да, вам следует посмотреть на них завтра, — сказал я.

— Мы увидели достаточно на всю оставшуюся жизнь. Теперь все, что мы хотим — это показать наши задницы Дели, — ответил помощник.

— Мы не думали, что Дели — такой большой город. Он не мог быть намного больше, чем Чандигарх, — объяснил водитель.

— Он оказался влагалищем слона! — воскликнул помощник.

К ним вернулось немного смелости. Они отправились спать в автобус. Примерно в два часа утром нас с Физз разбудил истеричный звонок в дверь. Когда я выглянул с террасы, то увидел, что они оба стоят рядом с воротами и смотрят вверх, завернувшись в серые одеяла, завязывая и подгибая свои тюрбаны.

Оказалось, что они не могли спать. Они хотели уехать домой немедленно. Когда Дели еще был мертв. Его жители спали, полицейские спали, его машины, огни спали. Они хотели, чтобы я показал им прямую дорогу, которая вывела бы их из города. Я старательно объяснил им дорогу до ВИИМИ — Всеобщего Индийского Института Медицинских Исследований; там нужно было повернуть направо, а затем объехать вокруг Дели, пока они не доберутся до развилки, где нужно снова повернуть направо. Я нарисовал им план на большом листке бумаги. Они тепло пожали мне руку и сказали:

— Простите нас за все ошибки и промахи.

―Вы оба замечательные. Спасибо вам за все, — поблагодарил я их.

Я действительно так думал.

―Передай наши пожелания бибиджи тоже. Передай ей, что она станет матерью сотни сыновей, — попросили они.

Задрожал двигатель автобуса, а затем успокоился. Его рот жадно глотал холодный ночной воздух. Водитель молился гуру Нанака за стеклом, потом переключил передачу. Автобус прыгнул, как кролик. Они помахали нам. Их лица были все еще бледными и напряженными. Средний возраст всех их троих — водителя, его помощника, автобуса — был больше, чем современной Индии. Они возвращались домой с историей, которую будут рассказывать всю оставшуюся жизнь. Через несколько секунд они исчезли. В те дни еще не было железных ворот, которые перекрывали районы Дели.

Через несколько минут звук двигателя тоже стих. На нашей узкой улице было холодно, тихо и темно; только от уличного фонаря лился желтый свет. Луна уже спряталась. Звезды с трудом можно было разглядеть через тесные ряды домов и вытянувшихся деревьев. Внезапно заухала сова в Дир Парке. Я долго стоял посередине улицы — пустынной, холодной и темной. Я чувствовал печаль. Непонятную печаль. Я не помнил, когда плакал в последний раз. Мне это было нелегко. Но теперь мне хотелось сесть на улице и заплакать.