Несмотря на почти 10-летний стаж в шоу-бизнесе, Шер была не уверена в себе, уязвима и не особенно умна. Когда Дэвид расспросил ее о делах, ему стало ясно, что она практически ничего не знает о финансовой ситуации и что Сонни с 17 лет манипулировал ею.
Прошло совсем немного времени, как Шер под влиянием Геффена разошлась с Сонни, и не стало дуэта «Сонни и Шер», она настояла также на прекращении показа очень популярного в то время сериала с их участием. В тот вечер, когда Сонни и Шер записали их последнюю совместную программу в феврале 1974 г., Шер устроила сюрприз-парти для Геффена в одном из отелей. На вечеринке были жонглеры, акробаты, метатели ножей. Шер и Боб Дилан пели дуэтом для Геффена. Говорят, что в этот вечер он подарил ей бриллиантовое кольцо за 8 тыс. долларов. Когда Дэвид Геффен внимательно изучил контракты Шер, то выяснил, что она работала на своего мужа, а не с ним. Последние 5 лет — как сотрудник Cher Enterprises. В этой корпорации Сонни принадлежало 950 акций, остальные 50 имели несколько адвокатов. У Шер не было ничего. Ей была назначена небольшая зарплата и 2 недели отпуска в год. Под руководством Геффена Шер подала в суд против мужа, обвиняя его в том, что контракт с ним был «рабство». Затем Шер и Геффен, который не был ее представителем ни по каким вопросам, но говорил, что заботится о ней и ее благосостоянии, пошли в агентство «Вилльям Морис» и оповестили, что Шер отныне является сольной исполнительницей, что отношения между Сонни и Шер закончены и агентству следует подумать о продаже шоу Шер на телевидении. Сонни был разъярен, но беспомощен, потому что Шер теперь находилась под полным влиянием Геффена.
«Он просто жалкий ненавистник, — сказал однажды Сонни Боно. — Он и Шер сговорились уничтожить «Сонни и Шер», а также меня самого. Он влез не в свое дело. Иногда мне хотелось убить его».
Геффен посоветовал Шер потребовать нового раздела будущих гонораров от записей «Сонни и Шер»: 75% — ей и 25% — ему. Он начал переговоры о сольной записи Шер в компании Watners. В июле 1974 г. Шер, Геффен и двое охранников ворвались в дом, принадлежащий Шер и Сонни, и, как Сонни назвал это, «в бандитской манере» вывезли все принадлежащее ему и внесли вещи Шер и Геффена. Они жили с тех пор открыто в усадьбе Боно», — говорил Сонни.
Это было очень скверное время в жизни Шер, Геффен играл главную роль, можно сказать, был инициатором всего происходящего. Дэвид постоянно находился рядом с ней на протяжении всего отвратительного развода, консультируя ее в каждом вопросе. Он знал о решении суда о ее разводе прежде, чем ей это стало известно. Он позвонил ей в класс, когда она занималась аэробикой, и сказал: «Ты все выиграла, Шер. Ты получила все, Сонни не досталось ничего».
Хотя Геффен в октябре 1974 г. договаривался о телесериале с участием Шер, а также о сольном контракте для нее с компанией Warner Brothers. Records, она рассталась с ним прежде, чем он смог заработать на ней, если, конечно, это то, что он имел в виду (они все еще занимаются бизнесом вместе, но как Шер говорит, «он моя головная боль каждый день моей жизни»). 15 лет назад Шер была практически столь же знаменита, как и сейчас.
Теперь Дэвид Геффен пытается вмешаться в карьеру Майкла Джексона так же, как это было с Шер. Он имеет большое влияние на Майкла. Хотя Геффен официально не занимает никакой должности, кроме советника в инвестиционном комитете Майкла, тот не предпринимает практически ни единого шага, не проконсультировавшись с ним. Геффен совершенно очевидно воздействует на жизнь и карьеру Джексона. Ходят настойчивые слухи, что они находятся в сексуальных отношениях.
Слухи о гомосексуальности Майкла распространялись уже многие годы. Это началось, когда Джексон был еще подростком. Тогда судачили, что у него роман с актером Клифтоном Девисом. Разговоры эти, без сомнения, не прекратятся до тех пор, пока Майкл не женится. Если это вообще когда-то случится. Но даже тогда нет никакой гарантии, что сплетни прекратятся.
Геффен признался Полу Розенфельду в мартовском выпуске журнала Vaniry Fair в 1991 г., что он бисексуал, что после романа с Шер был влюблен в Марло Томаса, а потом в парня из Студии 54. «Я встречаюсь и с мужчинами и с женщинами, у меня нет никаких секретов, все знают мою историю».
Когда Геффена спросили, не беспокоится ли он, что либеральная «голубая» пресса может «открыть» его (термин «открыть» используется голубой прессой, когда сексуальные наклонности того или иного человека оглашаются публично без его согласия), он ответил: «Никто не может испугать меня тем, что «откроет» то, что я не скрывают». Безусловно, откровенные слова Геффена о его личной жизни совсем не значат, что у него были сексуальные отношения с Майклом.
Только сам Джексон и человек, с которым у него были интимные отношения, если вообще такой существует, знает правду о его сексуальных предпочтениях. Ни один из его друзей или коллег и ни один из его биографов не может знать его настоящую сексуальную ориентацию.
В июне 1990 г., спустя несколько недель после того, как Джон Бранка предложил Майклу платить ему определенный процент со всех публичных сделок, ему позвонил Геффен и предложил связаться с Бертрамом Филдсом — своим адвокатом — и поговорить с ним об условиях семилетнего контракта Джексона с Epic. Бранка отказался, считая, что этот контракт не является делом ни Геффена, ни Филдса.
В это время Геффен пытался убедить Майкла разорвать контракт с Си-би-эс Records. Подписанный в 1983 г., он был приостановлен после альбома Thriller в 1985. Геффен считал, что 7-летний перерыв в работе с Си-би-эс давал ему право на это. Некоторые обозреватели полагали, что Геффен хотел прекратить отношения Майкла с Си-би-эс, возможно, для того, чтобы тот заключил контракт с его собственной фирмой. Джексон, безусловно, мог прекратить отношения с Си-би-эс, но Геффена беспокоило, очевидно, что, хотя контракт закончился, Майкл должен был этой компании 4 альбома. Он был обязан выпустить 7, а сделал только 3. Си-би-эс не могла препятствовать разрыву контракта с ними и предотвратить его работу с другими компаниями, но вполне могла подать на него в суд за урон, который он нанес. Эта сумма была бы подсчитана из сложения доходов от альбомов Off the Wall, Thriller и Bad. Си-би-эс могла бы раздуть огромный судебный процесс против Майкла. Хотя Геффен пытался закрыть глаза на все это, Джон Бранка был настороже. Из анонимного источника из офиса Геффена стало известно, что между ними был жаркий спор по поводу того, правильно ли пытаться прервать контракт с Си-би-эс, но Геффен настаивал на своем. Затем, по сведениям того же источника, он позвонил Майклу и пытался настроить его против Бранка, утверждая, что его позиция связана с хорошими отношениями с президентом компании Си-би-эс Уолтером Етникофф, из-за которого Майкл не получал хороших сделок с компанией. Джексон, очевидно, позволил себе усомниться в правдивости этих слов, поскольку всегда был уверен, что получал лучшие контракты с инду-стриями звукозаписи и Бранка был одним из тех, кто заключал их для него. Но начал сомневаться в Бранка.
Несколько дней спустя, в соответствии с источником в офисе Бранка, он и Джексон встретились. В Майкле что-то изменилось Он почти не слушал, что говорил ему Джон, выглядел раздраженным. Завязалась горячая дискуссия о компании Си-би-эс Records. Спор шел о том, обязан ли Майкл продолжать записываться у них, должен ли выпустить с ними новый альбом. Встреча была досадной.
На следующий день Бранка получил доставленное специальным курьером письмо от бухгалтера Джексона Ричарда Шермана, которого сам нанял. В письме сообщалось, что «Майкл Джексон больше не нуждается в услугах Джона Бранка». Он был уволен.
«Мне очень жаль, что тебя уволили, — сказал ему Фрэнк Дилео. — Но удивлен ли я? Нисколько. Это грязный бизнес, не так ли...»
Коллеги Бранка настаивали, чтобы он хоть как-то сотрудничал с Майклом, даже если тот не согласен делиться с ним процентами от своей издательской империи. Самая большая проблема, которая возникала в связи с этим у Джона, была не в том, будет ли Джексон делиться с ним своими доходами, — он был обеспокоен тем, как сможет давать правильные советы Джексону, чтобы его бизнес развивался успешно, как это было в течение последних 10 лет, при Геффене, который обладал теперь таким огромным влиянием.
