Вдруг у Жени в ушах раздался радостный вопль мужчин. Элька внесла гуся. Она чуть подогрела птицу в духовке, и кушанье источало дивный аромат. Эльку тоже повело, и она едва не грохнулась с этим гусем прямо под елочку. Бдительный Максим вовремя подхватил ее.

– Вот это да! – воскликнул Антон. – Гусь! Настоящий! Где вы его достали, девочки?

– Мы за ним специально на автобусе ездили, – ответила Элька. – А Женька ему голову рубила. Я сама видела.

Антон глянул на девушку, пораженный услышанным.

– Такая маленькая и безобидная с виду девушка – и с тесаком в руке? – спросил он. – Не поверю!

– Не с тесаком, а с топором, – уточнила Элька.

Женя не стала еще уточнять, что топор держала не она: пусть Антон считает ее палачом. Так смешнее.

– Да хватит вам болтать, – высказал мнение Макс. – Какая разница, кто и как убивал бедную птицу. Элечка, мне ножку, если можно...

– А мне другую, – поспешно попросил Антон.

Девушки переглянулись и засмеялись. Им было приятно видеть, что их кулинарный труд не пропал даром.

– Эх вы, тупицы, – сказала Женя. – Ничего вы не смыслите в гусях. Самое вкусное у них – печенка.

– Фу, – ответил Максим, – сама ешь ее. А я люблю мясо.

– Нет, я печенку тоже, пожалуй, попробую, – вставил Антон. – Но только после ножки.

Максим вдруг хлопнул себя по лбу:

– Девчонки, перед вами сидят два ротозея. Извините, мы на минутку.

И он подмигнул Антону так, что только слепой бы не заметил. Мальчики вышли в коридор, и оттуда сразу послышалось шуршание целлофана. А через пару минут раздалось дружное пение:

Максим, держа руки за спиной, подошел к Эльке и попросил ее закрыть глаза. Та послушно зажмурилась, и Максим сунул ей что-то маленькое под нос. Элька восторженно взвизгнула. Антон тоже протянул Жене что-то, но она замешкалась, потому что глядела в этот момент на Эльку, а потом повернулась к нему. Он молча протянул девушке тоненький-тоненький браслет, по виду – серебряный. Женя внимательно посмотрела Антону в глаза и молча приняла подарок, решив, что отказ огорчит его, а в новогоднюю ночь никого нельзя расстраивать.

Элька сначала повисла на шее у Максима, потом, изучив подарок со всех сторон, произнесла с придыханием:

– Ой, настоящий Дали! Прелесть какой флакончик! Ты прям угадал, а то мои закончились.

Насколько Женька знала, Элька вообще пользовалась только дезодорантами, утверждая, что раз на дорогие духи родители денег не дают, то дешевыми она не станет пользоваться из принципа.

Посмотрев на довольные лица девушек, Максим сказал:

– Теперь можно за гуся браться основательно и с чистой совестью!

По телевизору говорили что-то веселое, все смеялись, поздравляли друг друга, чокались бокалами, в воздухе порхало конфетти, стрелой проносились ленточки серпантина, поблескивала мишурой елка, а ребята, с лоснящимися от жира щеками, уплетали гуся, запивая его вином и водкой.

Часам к трем, после чая с тортом, они немного протрезвели и, прихватив оставшуюся бутылку шампанского, отправились гулять.

На улице кое-где лежал снег. Было тепло. Справа и слева то и дело доносились хлопки петард и смех. На площади играла музыка. Максим зажег бенгальские огни, и все направились в ту сторону.

Антон открыл бутылку, и она пошла по рукам. Но мальчики отпили только по одному глотку.

– Нет, с водкой это несовместимо, – оправдывался Макс. – Допивайте, девчонки. Все самое лучшее – уважаемым дамам!

Элька тоже много не осилила. Жене пришлось влить в себя почти полбутылки, потому что выбрасывать было жалко.

– Ну, все, – сказала она. – Я сейчас лопну или упаду в снег, и вы понесете меня на руках.

В доказательство своих слов она покачнулась и ухватилась за локоть Антона. Он взял девушку под руку, а с другой стороны подлез Макс. Элька тоже прицепилась к нему, и так, держась друг за друга, они появились на городском празднике у новогодней елки.

На площади сварганили из досок небольшую сцену, и на ней выступала какая-то рок-группа местного пошиба. Но играли они хорошо. У них были электрогитары и синтезатор, звук которых гармонично вплетался в сверкание бенгальских огней и гирлянд.

Вокруг было полно народу. Люди мельтешили перед глазами. Там и тут вспыхивали разноцветные лампочки. Низкое небо нависло над самой головой. Жене казалось, что, если подставить стремянку, можно легко залезть туда, как на чердак. Эти мысли здорово смешили ее. Она непрерывно и заливисто хохотала. Потом ей рассказывали, что она не только хохотала, но и приставала к незнакомым мужчинам, требуя от них признания, что они любят своих девушек. От Женьки шарахались, как от чумной.

В довершение всего она выскочила на сцену и, отпихнув исполнителя от микрофона, под радостный гвалт слушателей заказала песню «Не плачь, девчонка». Возмущенные музыканты пытались оттащить ее от микрофона, но девушка упиралась, зажав его мертвой хваткой. Еще она рассказала всем зрителям внизу, что у нее есть парень, которого она очень ждет и непременно дождется. И ей хлопали! Она была на седьмом небе от счастья.

А потом музыканты и правда запели «Не плачь, девчонка». Женя уже стояла в толпе, растрепанная, и ее с двух сторон поддерживали Максим с Антоном. На следующий день Элька рассказала ей, что Антон заплатил кругленькую сумму, чтобы прозвучала эта песня и чтобы Женя слезла наконец со сцены. Но позора, по утверждению подруги, никакого не было. Просто все вокруг веселились.

До обеда первого января Женя проспала у Эльки. Потом все опять веселились, доедали гуся, торт и салаты, но из спиртного Женя выпила всего полстакана пива. Ребята похихикали, говоря, что опохмелка – первый шаг к алкоголизму, но Жене было все равно: после пива ей сразу стало легче.

Еще в прошлом году, в октябре, Надежда Петровна договорилась со своей знакомой, и та взяла Женю реализатором на рынок. Девушка должна была продавать носки, колготки, носовые платки, шнурки для обуви. Зарплата – каждую среду, плюс процент с выручки.

Первая неделя работы Жене очень понравилась – сидишь себе под навесом, журнальчики почитываешь. Но когда она взяла в руки свою первую зарплату, радости у нее сильно поубавилось. Всего-то сто рублей – три пары дешевых колготок.

Девушка приуныла. И пожаловалась Ольге – соседке, торговавшей женским бельем. Мол, это что, всегда такие копейки получать? Уж лучше вообще не работать – дешевле обойдется. После чего ей пришлось выслушать небольшую лекцию на тему закупочных цен и нестабильности рынка во времена дефолта. Женя поняла только одно – следующую неделю она может вообще закончить в минусе, так что должна радоваться, что хоть столько заработала.

– Журнальчики не носи на работу, – хмыкнула Ольга. – Вот все, что могу тебе посоветовать.

– А при чем здесь журнальчики? Никто же не подходит к моим шнуркам, что зря сидеть, в пол смотреть.

Женщина пожала плечами:

– Не знаю, как объяснить, но никто не читает. Просто замечено – к читателям деньги не идут. Верно тебе говорю.

Девушка послушалась совета, стала все время проводить на ногах и в следующую среду получила в два раза больше. «Мистика какая-то!» – подумала она. Тем не менее настроение у нее немного поднялось. Она успешно торговала всю осень, но с ноября, когда начались дожди и слякоть, опять приуныла. Торговля снова пошла на убыль. Женя не понимала почему, пока Ольга не просветила ее:

– Наш сильно экономный народ зимой ходит в штопаных носках и старых колготках. Увы, это жизнь.

Жене так надоело мерзнуть, что она даже поговорила со своей хозяйкой, можно ли зимой не работать, а только с марта по ноябрь. Та рассмеялась и сказала, что так только медведи трудятся и если на полгода точку закрыть – все, ее больше не откроешь.