Литмир - Электронная Библиотека

И сев на соседнее с Эзельгером кресло, Восточный Колдун обхватил голову руками и горько всхлипнул.

- Теперь и моя голова заболела, - развел руками Нок, подбежал к Колдуну и заботливо погладил его по кудрявой макушке, - Ну, не реви, Юнчик! Ты же Великий Колдун Востока!

- Я не реву... Я сердит... я так сердит, - борясь с рыданиями, ответил Юн и уткнулся носом в плечо гнома.

- Охо-хо, - вздохнул Эзельгер, нехотя протянул руку и тоже погладил плачущего Колдуна по голове, - Ладно, пусть выплачется сейчас, а не опозорится завтра на Колдовском Совете.

- Я не опозорюсь! - продолжая рыдать у гнома на плече, обиженно возразил Юн, - Я им всем покажу! Пусть прячутся за мантии своих наставников. А я буду сам по себе - одинокий, гордый и бесстрашный. Завтра все увидят, кто тут по-настоящему крут.

- Я, кажется, не доживу до завтра, - пожаловался Евглен, сжимая виски ладонями.

- Это тебе урок, - высокомерно заметил Эзельгер, - Солдаты Ордена не пьют хмельного, а ты увлекся. Вырвался на свободу.

- Не твое дело, эльф, - проворчал Евглен, но пристыжено потупился.

- Это ж надо было так осрамиться, - наплакавшись, Юн заговорил печально, но уже гораздо более спокойно, - Да еще при госпоже Итэри!

Воробьи на столе при этих словах перестали драться, печально поникли, стали прозрачно-серыми и растаяли в воздухе. В ту же минуту раздался стук в дверь, и тихий нежный голос спросил:

- Мне можно войти, господа?

- Это она! - вскочил Восточный Колдун, выхватил у Нока из жилетного кармана носовой платок и принялся вытирать заплаканное лицо.

Нок торопливо пригладил усы и бороду.

- Милости просим. Не заперто, - сказал Эзельгер и в ту же секунду по-эльфийски проворно застегнул ворот сорочки и надел куртку.

Евглен, возлежавший на диване без куртки и с развязанным кушаком, такой быстротой и ловкостью не обладал, поэтому успел лишь судорожно завернуться в пурпурный плащ, украшенный крылатыми львами. Едва молодой воин сел на диване, неестественно выпрямившись, дверь открылась, и на пороге возникла Северная Колдунья Итэри. Она была уже без теплого плаща, волосы, не накрытые беретом, струились черными волнами по малиновому бархату платья, спадая на плечи и спину. Юная чародейка приветливо улыбалась.

- Прошу прощения за то, что потревожила вас в час вечернего отдыха, - сказала она, - Я не отниму у вас много времени. Госпожа Розальба Тар сказала, что видела в этой комнате книгу стихотворных любовных заклинаний. Если она здесь, я бы хотела ее взять.

- Что вы, что вы! Вы вовсе не отнимаете у нас времени. Нам его просто некуда девать, - замахал руками Юн и осекся под насмешливым взглядом эльфа, - Сейчас поищем книгу.

- Она на столе, - сказал Эзельгер, избегая смотреть на чародейку, опять устремившую на него встревоженный взгляд.

Нок проворно взял со стола раскрытый томик, которым не так давно обмахивался, как веером, и подал его Северной Колдунье.

- Возьмите, госпожа.

- Спасибо, - поблагодарила Итэри и с сочувствием взглянула на Евглена, который по-прежнему сидел неподвижно, завернувшись в плащ, - Вы заболели, сударь? Вас знобит?

- М-м-м, - неопределенно промычал Евглен, не зная, куда деваться от смущения.

- Горло болит? - с жалостью промолвила Итэри.

- Нет, голова, - усмехнулся Восточный Колдун.

Эльф прикусил губу, пряча улыбку, гном тоже усмехнулся в бороду, но чародейка не заметила ни веселья друзей, ни румянца стыда, покрывшего щеки Евглена. Она достала из широкого рукава своего бархатного малинового платья скляночку зеленого цвета и поставила ее на стол.

- Добавьте в питье, и вашу голову снимет, как рукой. Ой! То есть головную боль я хотела сказать.

От ее заботливого голоса и ласкового взгляда Евглен расцвел на глазах и поспешно потянулся за склянкой, как две капли воды похожей на ту, что предлагал ему Юн.

- Вы так добры. Спасибо, госпожа!

- Не стоит благодарности. Спасибо за книгу, желаю вам доброй ночи.

Чародейка взяла томик заклинаний и снова улыбнулась на прощание. Ее взгляд скользнул по корзиночке с фруктами, стоявшей на столе. Эзельгер со все той же эльфийской прытью взял со стола корзинку и с поклоном предложил ее Итэри. Она ответила поклоном на поклон, подумала немного, выбрала большое яблоко того же цвета, что и ее платье, взяла его и удалилась. Воин, чародей и гном долго смотрели на закрывшуюся за Итэри дверь.

- Ваши головы сняло, как рукой, - прокомментировал Эзельгер.

Он налил в кубок воды, добавил содержимое зеленого флакона и подал кубок Евглену. Сам же опять расстегнул воротник и с задумчивым видом уселся в кресло. Колдун вооружился письменными принадлежностями, листом пергамента и уселся за маленький столик у окна писать гневное письмо Элиа и Кадо. Нок потянулся к фруктовой корзинке, достал еще одно большое спелое яблоко и начал грызть его, держа обеими руками.

- Так что за сказку рассказывал Гвендаль о девушке с отравленным яблоком? - прочавкал он, обращаясь к эльфу, - Почему злая колдунья завидовала ей?

- Потому что у колдуньи было волшебное зеркало. Оно говорило колдунье, что она самая прекрасная женщина на земле, до тех пор, пока ее маленькая падчерица не подросла, - не отрывая задумчивого взгляда от окна, поведал эльф, - Тогда колдунья задумала ее убить. Девушка убежала и спряталась в лесу у семи гномов.

- Надо же! - обрадовался Нок, - А дальше?

- Мачеха отыскала ее с помощью волшебного зеркала, оделась старухой, пришла в домик к семи гномам и угостила девушку яблоком, в котором был яд, - глядя в окно, за которым сгущалась ночная темнота, и думая о чем-то своем, рассказал Эзельгер, - Девушка съела яблоко, умерла, и гномы похоронили ее в стеклянном гробу.

- И все? - ахнул Нок, перестав жевать.

- А потом мы с Гвендалем были вынуждены распрощаться, и он не успел рассказать сказку до конца, - пожал плечами Эзельгер.

- Мог бы дать ему закончить, - укоризненно вздохнул гном.

Восточный Колдун за своим столиком предостерегающе кашлянул.

- Как пишется "неблагодарные мерзавцы"? - спросил он, - С большой буквы или с маленькой?

- Если это имя и фамилия, то с большой, а если нет, то с маленькой, - съязвил Эзельгер.

- Ладно, напишу "Плахие Друзья", - вздохнул Юн.

- И кто у вас тут преподавал правописание? - покачал головой Эзельгер, - У меня есть, что ему сказать.

- А голова-то больше не болит! - обрадовано объявил Евглен, допив кубок с лекарством до дна, - Слушай-ка, господин Эзельгер, а почему Гвендаль рассказывал тебе сказки о волшебных зеркалах? Видать, он хорошо в них разбирался. Уж не был ли он зеркальным демоном?

Нок поперхнулся яблоком и закашлялся. Восточный Колдун откусил кончик пера, которое сосредоточенно грыз, выдумывая слова пообиднее. Эльф вздрогнул, оторвал взгляд от окна и медленно повернулся к Евглену. Его глаза были до того холодны, что Евглена взяла дрожь.

- Никогда больше не пей, неразумный человек, - сказал эльф.

Ночь накануне Сбора выдалась тихой. Небо над горами было ясно, в морозном воздухе мерцали звезды. Луна серебрила своими прозрачными лучами снега, окутавшие Пангорские хребты и глубокие ущелья. Перевал Троллья тропа был залит ее светом. Свет оранжевых огоньков поблескивал и в окошках общей комнаты постоялого двора "Упрямый мул". Там еще сидела веселая компания гномов, прохлаждаясь перед тем, как с утра тронуться в дальнейший путь. Стены и оконные стекла подрагивали от звуков веселой шахтерской песни, которую распевали горные жители. Наверху же в самой дальней комнате было темно и пусто. Горела только масляная лампа на каминной полке, освещая два эбеновых кресла, стоявшие друг против друга, и двух незнакомцев, сидевших в них. Оба они кутались в длинные черные плащи и прятали лица под капюшонами. Видны были только их руки, лежавшие на подлокотниках. На одном из незнакомцев были черные перчатки без пальцев, открывавшие бледную, как у мертвеца, кожу и острые ногти с синевато-черными лунками. Руки второго защищали теплые пуховые рукавицы. Было видно, что он очень заботится о своих руках и бережет их от холода.

53
{"b":"137916","o":1}