Транкатта показал пальцем на большой белый конверт, лежащий на диване.

– Взгляните, вам понравится, – сказал он.

Транкатта совсем недавно вернулся из отделения скорой помощи больницы на Кони-Айленд. Его правая рука была забинтована до локтя; ожог смазали мазью. Поэтому, чтобы пакетик не упал, приходилось придерживать его локтем правой руки.

Кореец вскрыл конверт и улыбнулся, увидев толстую пачку порнографических фотографий. Он вынул их и принялся рассматривать по одной.

– Почему не хотите пускать меня в порнобизнес? – спросил кореец с сильным акцентом. – Я найду дря вас много покупатерей. Сдераю рынок борьше.

– Правда больше? – поинтересовался Транкатта, пальцем очищая зубы.

– Берым нравится порно с азиатскими девушками, – ответил кореец. – И наоборот – корейцам нравится порно с берыми девушками. Азиатки с черными, азиатки с берыми, азиатки с животными, какая разница? Азиатки расширяют рынок.

– Надо подумать, – заметил Транкатта.

Кореец с воодушевлением закивал:

– Хороший бизнес. Расширяем рынок. Азиатские девушки расширяют рынок. – Он повертел в руках фото, на котором чернокожая женщина занималась сексом с двумя белыми мужчинами. – Я рюбрю такое, – признался он. – Черные женщины с берыми мужчинами. Я рюбрю такое.

– Я подарю вам кассету, – пообещал Транкатта. – Что там написано на обороте? Какое имя?

Кореец перевернул снимок и прочел вслух имя, написанное красными чернилами:

– Дорис. Вы знаете Дорис?

– Если будете хорошо себя вести, устрою вам свидание с Дорис, – пообещал Транкатта. – Полчаса в номере наверху.

Кореец улыбнулся.

– Мне нравится Дорис, – сказал он, засовывая снимок в карман брюк. – Я приведу вам корейскую девушку, – пообещал он. – Она берет в рот. Борьшие, вот такие.

Транкатта поднял глаза и увидел, что кореец развел руки в сторону примерно на полметра.

– Здорово, – произнес Транкатта без всякого выражения.

– Борьшой черный мужчина, борьшой берый мужчина, борьшой азиатский мужчина, – продолжал кореец. – Она все берет в рот. Вы снимаете кино. Кино с азиатской девушкой. Азиатку с борьшим негром.

– Фильмов про минет у меня хватает, – остудил его пыл Транкатта. – Их даже слишком много.

– Что у вас с рукой? – поинтересовался кореец.

Транкатта окинул взглядом свою забинтованную руку.

– Ее обжег один псих, – сказал он.

Кореец продолжал рассматривать фотографии.

– Подружка? Вы не доставири ей удоворьствия, и она вас обожгра? – Он поднял один снимок повыше. – Вот она, ваша подружка?

– Очень смешно, – поморщился Транкатта. – Пожалуйста, не перепутайте!

Кореец лизнул фотографию, которую держал в руке. На ней были изображены низкорослая женщина и крупный мужчина. Потом он поднял снимок повыше.

– Эта девушка очень красивая, – сказал он, переворачивая снимок и читая надписанное на нем имя. – Дженни? – спросил он.

– Да, да, – кивнул Транкатта. – Когда следующая поставка? Возможно, мне придется сменить точку.

Кореец пожал плечами:

– Две недери… Не знаю.

Транкатта отсчитал двадцать купюр по сто долларов и выложил их на стол.

– Вот, берите скорее, пока их не унес кто-нибудь другой, – сказал он.

Кореец сунул фотографию с низкорослой Дженни в карман.

– Хотите корейскую подружку? – предложил он. – У меня есть девушка, которая сдерает вас очень счастливым. Две девушки. Сестры. Приведу их в средующий раз. Вы снимете кино. Азиатское кино. Две девушки. Сестры.

Транкатта спрятал пакеты с кокаином и вытер стол. Кореец уложил деньги в небольшую спортивную сумку.

– Ну что, привести двух сестер?

– Да ладно, не беспокойтесь, – ответил Транкатта. – Если я захочу девку, у меня их предостаточно. – Он посмотрел на часы и отер пот со лба.

– Почему не хотите? – удивился кореец. – Корейская девушка сдерает вас очень счастливым. Есри захотите, будет сосать у вас весь день.

Транкатта убрал кокаин во второй ящик письменного стола, а ящик запер на ключ.

– Значит, договорирись, – продолжал кореец, рассматривая еще одно фото с изображением миниатюрной женщины. – Есри дадите мне ее на час, я дам вам двух корейских сестер на час. Две за одну.

Транкатта ухмыльнулся, кивая корейцу.

– Ах ты, старый греховодник!

Кореец снова улыбнулся:

– Может быть, вам понравится корейский девушка. Снимите с ней кино. Они рюбят брать в рот. Борьшие чрены. – Он снова развел руки в стороны. – Борьшой черный мужчина, вот такой!

– Не трать напрасно силы, приятель, – отмахнулся Транкатта. – У меня все не настолько большое.

– Все равно я их приведу. А вы снимете их в кино. У вас здесь нет азиатских девушек. – Кореец взял белый конверт. – Азиатские девушки добавят вам криентов.

Транкатта как будто обдумывал предложение корейца.

– Что еще вы можете для меня сделать? – спросил он. – Кореянки лично мне не нужны.

– Что вы хотите? – спросил в ответ кореец. – Дря друга – все, что угодно. Дря партнера – все, что угодно. Торько скажите, что хотите.

Транкатта окинул взглядом забинтованную руку.

– Я вам сообщу, – подытожил он.

Павлик постучал в окошко «форда-тауруса». Денафриа открыл ему дверцу. Павлик сел на переднее пассажирское сиденье и протянул Денафриа стакан с кофе.

– Я добавил тебе молока и сахару, – сказал он.

– Спасибо.

Павлик отпил глоток из своего стакана.

– Я видел страшный сон, – признался он. – После ареста Уоллера меня время от времени мучают кошмары.

Денафриа не сводил взгляда с парочки, беседующей перед домом его жены. Стройная невысокая брюнетка с высокой прической была женой Денафриа, Джоди. Она беседовала с высоким худощавым блондином атлетического сложения. Внешне мужчина казался на несколько лет моложе женщины.

– Что? – спросил Денафриа.

– Мне приснился страшный сон, как будто я опять избиваю Уоллера, – повторил Павлик.

– Вот как, – нахмурился Денафриа. – Ты не ходил к нашему штатному психологу?

– Нет, – ответил Павлик. – Не могу заставить себя говорить о том, что было, с посторонними людьми. Но мне часто снится тот подонок и то, что он делал с бедными детьми. А потом появляется тип вроде Манджино… Он у меня в голове почему-то объединяется с Уоллером.

Денафриа снова отвлекся. Он не сводил взгляда со своей бывшей жены и ее собеседника.

– Что? – снова переспросил он.

– Ты меня не слушаешь, – заметил Павлик. – Что происходит?

– Там моя жена, – объяснил Денафриа. – С каким-то незнакомым типом.

– На той стороне?

– Угу.

– Ясно.

– Мне кажется, она что-то пыталась мне передать через сынишку на той неделе, – продолжал Денафриа. – Велела его спросить, есть ли у меня кто-нибудь. Я все неправильно понял. Видимо, она намекала на то, что сама с кем-то встречается.

– И давно ты здесь торчишь?

– С тех пор, как вызвал тебя, с полчаса.

Павлик отпил еще кофе.

– Нехорошо, – заметил он.

– Знаю, – согласился Денафриа. – Такого я не ожидал.

– А чего ты ожидал? – поинтересовался Павлик.

– Она ничего не говорила, – ответил Денафриа. – Понимаешь, ничего мне не сказала. Я думал, если у нее кто-то появится, она поставит меня в известность.

– Послушай, Джон. По-моему, то, чем ты занимаешься, не очень-то прилично, – заметил Павлик. – Поехали отсюда!

– Мы с ней расстались меньше года назад, – сказал Денафриа. – Точнее, десять месяцев назад. И сейчас мне плохо, приятель. Очень плохо.

Несколько секунд Павлик молчал. Он видел, что Денафриа по-прежнему сосредоточен на сценке, происходящей на той стороне улицы.

– Спасибо за доверие, но все равно мне как-то не по себе, – пробормотал Павлик. – Нам не стоит здесь находиться.

– Если хочешь, уходи, – проронил Денафриа, не глядя на Павлика.

– Я не хочу уходить один, – ответил Павлик. – И бросать тебя. Просто мне не по себе. Неловко как-то.