Я схватила брата за горло и сдавила его изо всех сил. — Умри, чудовище, умри! Питер вывернулся из моих рук.

— Даииэлла, отстань, — простонал он, потирая шею. — Бакланиха тупая! Твои шуточки мне надоели! Они такие же смешные, как собачьи блохи.

Моя подружка Эдди засмеялась. Все, что ни скажет Питер, вызывает у нее восторженный смех.

— Я придумала, что мы покажем в школе на смотре талантов, — сообщила я ей. — Фокус-покус. Мы заставим Питера исчезнуть.

Питер тут же показал мне язык. Розовый от виноградной шипучки, которую он пил совсем недавно из стеклянной бутылки.

В кухню вошла мама с высокой стопкой обеденных тарелок. Она поставила их на кухонный стол рядом с уже распакованными кружками и салатницами. Она сдунула со лба прядь волос и строго на меня посмотрела:

— Даниэлла, перестань говорить такие веши про своего младшего брата. Ведь сама же будешь ужасно переживать, если с Питером что-нибудь случится.

— Да. Ужасно буду переживать, — ответила я, закатив глаза. — Но через минуту это пройдет.

— Мам, знаешь, что сказала Даниэлла? — сообщил Питер обиженным голоском. — Что ее самое большое желание на свете — быть единственным ребенком в семье!

Мама нахмурилась еще больше.

— Неужели ты и вправду могла сказать такое?

— Конечно, нет, — ответила я и покосилась на брата, который все еще сидел надув губы. — То есть, может, я и говорила так… Но это была, конечно же, шутка.

— Шутка-парашютка, позолоченная михрютка, — тут же заявил повеселевший брат.

Эдди снова рассмеялась.

И чем ей так нравится Питер? Почему все мои подруги считают его прелестным и забавным ребенком?

— Даниэлла, тебе уже пятнадцать лет, а Питеру только девять. Ты уже, можно сказать, взрослая девочка. Ты должна о нем заботиться.

— Ну конечно! — ответила я и занесла над ним руки, готовясь снова схватить брата за горло. — Я буду рада о нем позаботиться. — С этими словами я бросилась на него.

Питер засмеялся и увернулся.

Мы просто дурачились, как это делают родные братья и сестры между собой. Ничего особенного. Все невинно и добродушно.

Я даже представить себе не могла, что мне предстоит пережить в ближайшие несколько дней.

Что я могу и в самом деле потерять своего младшего брата.

Все началось в тот день, когда Эдди пришла в наш новый, а сам по себе очень старый дом. Мама взяла со стола стопку фарфоровых тарелок и поставила их в полку над плитой.

— Даниэлла, ты собираешься мне помогать? — недовольно спросила она. — Я одна не справлюсь, ведь тут сотня коробок.

— Я тебе помогу! Я! Я! — тут же выскочил Питер. Он допил свою шипучку и швырнул жестяную банку на стол. — Я сейчас все открою! Мы обойдемся и без Даниэллы.

Мама покачала головой.

— Открывать все сейчас не нужно. Только одну коробку с кухонной посудой.

— Я хочу тебе помочь! Позволь мне помочь! — закричал Питер.

Я кивнула Эдди и сообщила матери:

— Сейчас я проведу Эдди по дому, а после этого помогу тебе.

Эдди встряхнула светлыми волосами, завязанными в «хвост», и вскочила с табуретки.

— Мне не терпится осмотреть ваш новый дом, миссис Уорнер, — весело заявила она.

Моя подруга Эдди вообще отличается жизнерадостным нравом. Этого у нее не отнимешь. Даже одежду она носит очень яркую. Так, в этот раз на ней были надеты шелковая розовая жилетка поверх голубой майки и ярко-оранжевые бермуды, приобретенные на блошином рынке за два доллара (это она мне сообщила по секрету).

Безобразное сочетание! Но на Эдди оно выглядело вполне естественно.

Красно-синие бусы, которые она носит каждый день, застучали, когда она шла через кухню. Вообще, надо заметить, что Эдди наделена прекрасным чувством стиля. А я предпочитаю простые и неброские вещи. Мой любимый цвет — серый. И когда она просто идет со мной рядом, я кажусь себе тоже более яркой.

— Ой, надо же! — Мама встала перед Эдди и загородила ей проход. — Ты опять проколола уши?

Эдди кивнула.

Мама внимательно рассмотрела белые с золотом кольца в ушах моей подруги.

— По три в каждое ухо? Эдди снова кивнула.

— Да, только три.

Питер пролез между мамой и Эдди.

— Эге, мам, можно я проколю себе нос? Мамина челюсть отвисла, но в ответ не раздалось ни звука.

Я схватила отцовский молоток и в шутку замахнулась им на брата.

— Давай, Питер. Сейчас я это сделаю. Брат снова показал мне пунцовый язык.

— Перестань задевать Питера, дочь, — сказала мама.

— Уууооо! — Брат потер глаза кулаками и притворился, что плачет. — Она оскорбила мои чувства.

Я бросила молоток, схватила свою подругу за руку и потянула ее к двери кухни.

— Пошли на экскурсию по дворцу. Я покажу тебе наши роскошные покои. — И я перешагнула через гору плотницких инструментов.

— Вы там осторожней! — крикнула нам вдогонку мама. — В заднем коридоре только что покрасили двери. Еще там не хватает в полу нескольких досок.

— Да, мы будем внимательными, — пообещала я.

— Я хочу быть экскурсоводом! — закричал Питер, догоняя нас. — Давайте начнем с моей комнаты. У меня улетное кресло под окном. Когда мы распакуем мои вещи, я возьму бинокль и буду сидеть там и шпионить за соседями. Это будет круто! А мой шкаф для одежды сейчас получился больше, чем вся моя старая спальня. Еще я уверен, что в стене обязательно обнаружится потайная комната!

— Полный улет, — согласилась Эдди и, покачивая своим «хвостом», направилась к парадной лестнице.

— Питер, почему ты не помогаешь маме? Ты ведь хотел? — напомнила я брату. — Дом я покажу Эдди сама. Может, мы посмотрим твою комнату потом.

— Нет, нет! — закричал он. — Эдди ведь захочет осмотреть мою спальню в первую очередь, правда, Эдди? — Он вцепился в ее руку и начал тянуть.

— Ладно, пойдем! — рассмеялась моя подруга.

— Питер? — крикнула мама из кухни. — Питер? Вернись, пожалуйста! Мне необходима твоя помощь.

Брат застонал и отпустил руку Эдди.

— Я сейчас вернусь, — пробормотал он. — Не заходите в мою комнату без меня. — Он зашлепал прочь, подметая пол обшлагами своих мешковатых джинсов.

— Какой прелестный у тебя брат! — воскликнула Эдди.

Я закатила глаза.

— Легко тебе говорить. А по-моему, он страшно надоедливый.

Моя подруга комично фыркнула.

— Вы полные с ним противоположности, абсолютно во всем. Ты такая спокойная и серьезная, а Питер никогда не закрывает рот — трещит без умолку. Ты только посмотри на него. Рыжие волосы. Очки в ярко-красной оправе. Веснушки и бледная, белая как снег кожа. Настоящий эльф. А теперь ты сама — темноволосая и вообще какая-то взрослая. Темно-карие глаза, волнистые каштановые волосы. Никогда и не скажешь, что вы родные брат и сестра.

— Все это потому, что Питер у нас марсианин, — буркнула я.

Эдди остановилась на середине лестничного марша и окинула взглядом клочки обоев на стенах, растрескавшуюся штукатурку, длинные, не застланные ковровыми дорожками коридоры.

— Сколько лет этому дому?

— Сотня как минимум, — ответила я. — Ужасное зрелище, правда?

— Да уж, что тут говорить, — кивнула подруга.

— Родители называют это косметическим ремонтом. — Старый паркет заскрипел у меня под ногами. — Никогда не подумаешь, что они уже трудились тут несколько недель, прежде чем мы смогли сюда въехать.

— Когда-нибудь тут станет действительно красиво, — сказала Эдди, счищая комок пыли с оранжевых брюк. — Но пока что он выглядит как настоящий старый дом с привидениями из фильма ужасов.

— Не говори! — вздохнула я. — Вообще-то, самое лучшее в этом доме то, что он огромный. Тут очень много комнат. И я смогу наконец-то уединяться от родителей и брата. У меня появится собственное жизненное пространство. — Замечу, кстати, что наш прежний дом, находившийся в другой части города, был совсем крошечным.