— Обещал. Знаешь, последнее время я не люблю таких шуток. А у тебя хорошая квартира. Сам приобрел или…

— Или. Досталась от отца, он мне ее отдал.

Снова тем нет. Звонок Филиппа вернул ее к насущной проблеме: жить хочется сильно-сильно. С приездом Филиппа возобновятся атаки на нее, это удручало. Почему же нет темы? Есть. Жанна спросила:

— Веня, а что ты думаешь о Геле?

— Ну, как тебе сказать…

— Говори как есть.

— Дорогая конфета с ядовитой начинкой.

— Ого, — апатично произнесла Жанна. — Нелестный отзыв. Мне она тоже не понравилась.

— Гелка — женщина с огромными запросами, себя ценит и любит. Постой… ты считаешь, Гелка обставила Филиппа трупами?

— С чего ты решил? — рассмеялась Жанна, а про себя отметила: стоило упомянуть Гелу, Вениамин сразу связал ее с убийствами. Он же подозревает ее! — Два раза я была в доме Ирины Захаровны, два раза при том присутствовала Гела и вела себя не лучшим образом по отношению ко мне. Поэтому она вызвала у меня интерес.

— Гелка обычно подпевает Ирине Захаровне.

— Зачем она это делает? Просто так или с целью?

— О целях не берусь судить, но серым кардиналом ее можно назвать, на черного кардинала немного не тянет. Она из этих: за спиной в ушко шепнет, накрутит и отойдет в сторонку посмотреть.

— Она через Ирину Захаровну подбирается к Филиппу?

— Подбирается она к нему самостоятельно, а Ирина Захаровна нужна ей постольку поскольку. Ну, заранее обеспечивает с ее стороны одобрение.

— Я так и знала, — обрадовалась Жанна, именно этот факт привел к мысли, что Гела способна из-за мужика убивать соперниц. Но тему лучше пока не развивать. — А ты был знаком с матерью и отцом Нины?

— А как же. Хочешь знать о них мое мнение? — догадался Вениамин, Жанна кивнула. — Я восторгаюсь Эммой, правда, не хотел бы очутиться у нее на пути, сметет, как селевый поток. Она из породы сверхсильных людей, мозговитая, деловая хватка у нее мертвая. Что касается Ростислава Матвеевича…

— Размазня, да?

— Я бы не сказал. Жанна, размазни не владеют холдинговой компанией.

— Подожди. Разве не Эмма владелица компании?

— Нет, Ростислав Матвеевич. У нас как: если не хам, то размазня, так вот, он относится к спокойным и порядочным людям, это не значит — размазня. Жену обожает, любил дочь… Эмма у него заместитель. Говоря проще, он поглощает предприятия, а она берет их в оборот, то есть добивается максимальной рентабельности. Завидный тандем, мощный. Почему ты о них спросила?

— Какой любопытный. Я тоже, потому и спросила.

— Жанна… — Вениамин поставил локти на стол, скрестив пальцы, и оперся о них подбородком. Некоторое время сверлил Жанну влюбленными глазами, словно не решался сказать что-то важное.

— Почему замолчал? Говори.

— Потом, — так и не решился он.

— Тогда я уберу со стола.

На кухне она мыла посуду. Вениамин курил там же. Спиной ощущала, что он смотрит на нее. Собственно, она догадалась, о чем он хочет сказать, но сейчас это лишнее. Жанна вытерла руки полотенцем, подошла к нему:

— Веня, не говори мне ничего. Сейчас не говори.

— Ты мысли читаешь? — поднял он на нее глаза, правда, удивления в них не было.

— Немножко. Ты такой хороший…

Жанна провела по его щеке ладонью, он схватил ее кисть, сжал:

— Но Филипп лучше.

— Нет. Просто есть обстоятельства, о которых я не имею права говорить. Прости, пожалуйста.

Вениамин поцеловал ладонь Жанны, после встал и ушел в комнату. Она опустилась на стул, где он сидел, пришло время подумать, как быть дальше.

В половине третьего Жанна примчалась в аэропорт. А погода, как назло, мерзкая — похолодало, небо в сизых тучах, дождь принимался идти раз пять, но прекращался. Перепады давления отражались на общем самочувствии, люди бродили под зонтами, словно сонные мухи. Жанну беспокоила погода, вдруг из-за нее не прилетит Филипп? Однако авиарейсы не отменили.

Еще издали Жанна увидела Филиппа, он шел вместе с другими пассажирами авиарейса, заметил ее, заулыбался. Минуту спустя Жанна очутилась в его объятиях. Жарких. Не успела она опомниться, Филипп целовал ее. Страстно. Ну и влипла, крутит нечто вроде романа с двумя сразу! Нехорошо. Нехорошо по отношению к обоим. К тому же если уж делать выбор, то Жанна не остановила бы его на Филиппе из-за мамы даже при сумасшедшей любви. К сожалению, опыт показывает, что родители способны разрушить самые крепкие отношения. Она отстранилась:

— Поехали?

Он кивнул, проследовали к автостоянке. Жанна села за руль, рядом упал Филипп и потянулся поцеловать ее.

— Филипп! — отклонилась в сторону дверцы Жанна. — Сначала закончим дело, потом остальное. Пойми, я не хочу, чтобы тобой руководила благодарность…

— При чем здесь благодарность?..

— При том! — предупредительно повысила голос Жанна, так как он обнял ее за плечи и, кажется, намеревался опять распустить губы. — Сейчас именно так и есть: ты безумно мне благодарен, готов носить меня на руках… кстати, я тяжелая, потому что высокая… ну и путаешь благодарность с увлечением. Меня это не устраивает. Я не хочу так. Может, когда все благополучно закончится, ты заметишь, что у меня нос кривой, а глаза косые…

— Правда? Ты косишь? — обернул ее слова в шутку он.

— Я к примеру говорю. Заметишь, что не люблю классическую музыку, мне недостает изысканных манер и так далее. И тогда тебе неудобно будет расстаться со мной, ведь уже закрутится роман. Речь идет о моей жизни, так что сосредоточься на ней тоже.

— Жанна, я убираю руки, раз ты такая щепетильная. Прости, не хотел обидеть тебя. — Она уже неплохо управляла машиной, завела мотор и мягко тронулась с места. — Удалось за время моего отсутствия что-нибудь накопать?

— Копать было негде. Ждала тебя, теперь вместе будем ждать ее, орудующую по ночам ножом. Поедем ко мне?

— Я должен явиться к матери. Сегодня друг семьи отмечает день рождения, мама предупредила, чтобы из аэропорта сразу ехал к ней. Прости, она требовала тебя не брать. Я подумал, что не стоит пока осложнять положение.

— Пока? — хмыкнула Жанна. — Да меня не волнует отношение твоей матери ко мне. Филипп, мне надо с тобой поговорить…

— Если я не приеду, она будет дуться месяц. И наш общий друг тоже. Мне этого не вынести. Жанна, встретимся завтра, обо всем переговорим. До завтра, надеюсь, потерпишь?

— А что мне остается делать?

— Ну вот и отлично. Я привез тебе подарок… — Он открыл кейс, протянул коробку. — Лучшее, что было в салоне, и не подделка. Правда, не «Шанель № 5», у меня на запах «Шанели» аллергия.

— Спасибо. — Жанна сунула коробку в бардачок.

— Ты даже не посмотрела?

— Доверяю твоему вкусу.

Подъехав к мемориалу Ирины Захаровны, Жанна заметила ее в окне — непревзойденную Гелу. Ждет не дождется суженого, который предпочел другую. Пока у Жанны вызревал план, как досадить Гелке сию же минуту, Филипп обхватил ее и… Поцелуй, да какой! Впрочем, это неплохо. Жанна обняла Филиппа, дав повод повысить накал страсти. И нельзя сказать, что ей это не нравилось. Кому она позволяла так нагло лезть под юбку и под свитер, к тому же прямо в машине? Дело не в Геле, а в ней, у Жанны отключилось то, что называется самообладанием, а появилось желание предаться пороку, и немедленно. Да от его поцелуев умереть можно и не родиться заново. Целовались минут десять, а Гела явно видела, значит, получила толчок и попытается снова прикончить Жанну. При условии, что убийца она. Опять при условии… опять нет уверенности. Наконец Жанна оттолкнула его:

— Иди, черт возьми, тебя мать ждет.

— Знаешь, я после банкета приеду к тебе.

А нормальный мужик должен послать подальше банкет вместе с капризами мамы и сказать: «Поехали ко мне?» И Жанна поехала бы. Но достаточно мелочи, чтобы наступило отрезвление.

— Нет, не приезжай. Ганнибал уехал, я не могу находиться в доме одна, ночевать буду у подруги.

— Тогда до завтра. — Он забрал кейс и помчался к дому.