— Если я пойду его искать, все сразу заметят.

— Но я-то могу пойти! — сказала Рена, поднимаясь. — И никто ничего не подумает. Мне все равно надо задать ему парочку вопросов. — Она судорожно вздохнула, снова вспомнив об экзамене. — О завтрашнем дне.

Рена соскользнула со стула, и Тересса признательно ей улыбнулась. Уже дойдя до дверей, Рена оглянулась и поняла, что ни один из юных повес-аристократов не обратил на нее ни малейшего внимания.

Стараясь не замечать снисходительных взглядов слуг, стоящих у дверей, Рена степенно дошла до конца коридора, а как только скрылась из виду, припустила во весь дух. Остановившись один только раз, чтобы нащупать задвижку дверцы старого тайного хода, который недавно показала ей Тересса, Рена кинулась вниз по узкой лестнице, с ходу повернула за угол, пронеслась под низким арочным проемом и вылетела на улицу, где полной грудью вдохнула свежий ночной воздух. Затем, вжав голову в плечи, она понеслась что было сил к другому крылу дворца.

— Рена! — окликнул девочку Коннор. — Что ты тут делаешь?

— Пришла за тобой, — выпалила Рена, все еще пытаясь отдышаться. Вытерев ладонью лоснящийся от пота лоб, она с восхищением огляделась вокруг. — Значит, вот как за сценой! — прошептала она и решительно добавила: — Надо будет поскорее сюда возвратиться.

— Что произошло? — Не успев еще закончить фразу, Коннор уже все понял. — Мой дядя?

Рена кивнула.

— Он заметил, что тебя не было за обедом. — Рена скривила рот, задрала подбородок и, передразнивая высокомерного герцога, по-птичьи взглянула на Коннора.

Он рассмеялся, хотя сейчас ему было не до смеха. На какое-то время Коннор весь ушел в волшебный мир пьесы и, окруженный актерами, забыл обо всем, но теперь реальный мир ворвался в его мысли со всеми своими неприятностями и тяжкими обязанностями.

— Меня послала Тесс.

Коннор нахмурился.

— Надеюсь, она не рассердилась? — осторожно спросил он.

— Кто? — наивно спросила Рена, лукаво улыбаясь.

— Тересса, — все еще с опаской вымолвил Коннор. Хоть Тересса и была его племянницей, сам он себя дядей вовсе не ощущал. Да и нужен ли ей еще один дядя… к тому же пятнадцатилетний неудачник, который то и дело попадал в неприятные переделки?

— Конечно нет, — затрясла головой Рена.

Ну да, так ты и скажешь мне, — подумал Коннор. Рена не любила огорчать своих друзей.

— Я вернусь вместе с тобой, — сказала она. — Там будут танцы. Это отвлечет меня от… от страшных мыслей о завтрашнем дне.

Коннор распрощался с актерами. А Рена с восхищением озирала необычный мир кулис. Ее светлые голубые глаза отмечали каждую деталь костюмов, декораций. Она так непосредственно восхищалась всем, что Коннор вспомнил свое собственное возбуждение, когда ему в первый раз было позволено прийти за кулисы. Сейчас Рена, наверное, испытывает те же чувства.

Они вышли на воздух, в приятную ночную прохладу. Рена обернулась, кинула последний взгляд в сторону театрального флигеля. Потом расправила непривычно широкие юбки и тихо произнесла:

— Вот чем я хотела бы заняться, если… ну, если провалюсь.

— Провалишься? — не понял Коннор.

Рена состроила гримаску, изобразив на лице ужас.

— Завтра у меня Основы Теории!

Коннор все-таки несколько лет проучился, вернее, проболтался в Школе Волшебства и уж во всяком случае представлял, что предстоит Рене.

— Уже Основы Теории? — воскликнул он. — Ты делаешь успехи. Многим нужно не меньше двух лет, чтобы достичь этого уровня. Я, например, потратил четыре года, чтобы потом с треском провалиться на этом экзамене.

Рена недоверчиво поглядела на Коннора. В неверном свете факелов на высокой стене выражение ее лица казалось переменчивым. Коннор так и не смог определить, смеется она над ним или сочувствует.

— Что ты хотела спросить?

— Ну, — начала она, — когда Тайрон в прошлом году рассказывал мне о том, как ты сдавал Основы Теории… — Рена замялась.

— И?.. — поторопил ее Коннор.

— Это было смешно. Он говорил, что ты… э-э-э…

— Превратил учителя Шолла в черепаху? — Коннор кивнул. — Так оно и было.

— Но ведь это только Основы Теории. Теперь я кое-что понимаю в волшебстве и знаю, что от нас требуют лишь создать иллюзию изменения. Никто из учеников не должен знать, как по-настоящему что-нибудь изменить, а тем более изменить кого-нибудь. А Тайрон сказал, что это было настоящее изменение формы. — Рена в упор глянула на Коннора. — Как тебе это удалось?

Коннор пожал плечами.

— Сам не знаю. И никто не мог понять. Наверное, поэтому они и вышвырнули меня из Школы. Но я не жалею. Если честно, то даже рад. Знаешь, плохо быть самым старшим в классе и к тому же самым неумелым. Все, что я ни делал, у меня получалось не так, вкривь и вкось.

— Вкривь?

— Ну да. На том экзамене учитель Шолл проверял мое знание правил и основных заклинаний. Он велел мне показать свое умение на простом камне и создать видимость превращения его в черепаху. Понимаешь, только видимость. Я произнес заклинание, изо всех сил сосредоточился, и… и камень исчез вовсе! — Коннор прищелкнул пальцами, словно бы снова показывая тот фокус. — И ошалевший от неожиданности учитель Шолл так смешно ползал по песку, выискивая исчезнувший камень, что и сам стал похож на черепаху. Я только успел подумать об этом, как он по-настоящему превратился в неуклюжую черепаху. — Коннор вдруг хихикнул. — К счастью, проходила мимо учительница Пеллам. Она-то и возвратила Шоллу прежний вид… После того как перестала хохотать. Сам я ни за что не сумел бы этого сделать. Да и слишком был напуган, чтобы даже попробовать. С тех пор никогда и не пробовал ничего подобного.

— Значит, это на самом деле было изменение ФОРМЫ, — присвистнула Рена. — Я бы тоже не знала, что с этим делать.

— А учителя не знали, что делать со мной, — криво усмехнулся Коннор. — Поэтому через неделю я уже был бывшим учеником. Мне ничего не оставалось, как отправиться вслед за тобой и Тайроном на спасение Терессы от мерзкого Андреуса.

— Выходит, нам повезло, что тебя вытурили из Школы. Но послушай, — Рена вдруг опасливо поглядела по сторонам, — а вдруг ты неспроста сумел обратить учителя в черепаху? Всему причиной твой необычный талант?

Коннор смущенно пожал плечами. Всякий раз, когда упоминали о его странной способности понимать язык птиц и зверей, он чувствовал себя неуютно и неловко. Коннор тоже украдкой бросил взгляд вокруг. Никого поблизости не было видно.

— Не знаю, — сказал он. — Я никогда не говорил об этом ни одному учителю, а потому и спросить не мог. И никогда нигде не слышал о других людях с такими способностями.

— А те, что произошли от Ийон Дайин? Их, правда, не так много в нашем мире, — задумчиво произнесла Рена. — Как ты думаешь, способности к постижению волшебства тоже идут от них?

Коннор покачал головой.

— Вряд ли. Во всяком случае, я этим не отличаюсь.

— Тайрон говорит… — Она вдруг замолчала.

Так никогда и не узнал Коннор, что же говорил Рене Тайрон. Он проследил за ее взглядом и замер. К ним приближалась высокая фигура, ясно рисовавшаяся в желтом свете факелов.

Дядя Фортиан!

Рена молча, с затаенным испугом смотрела на герцога.

— Принцесса ждет тебя в бальном зале, Юная Ученица, сурово произнес высокородный дядя Коннора, не обращая ровно никакого внимания на племянника.

— Ты еще не знаешь, как тебе повезло, что ты сирота, — тихо пробормотал Коннор.

Рена кинула на Коннора быстрый сочувствующий взгляд, сделала реверанс и поспешила удалиться. Герцог проводил ее долгим взглядом.

— Пошли в дом, — коротко бросил он Коннору, когда девочка скрылась из глаз.

И, не оборачиваясь, твердым шагом направился в сторону дворца, но не к бальному залу, а вверх, в уединенные апартаменты Рисмордитов.

По крайней мере, выволочка произойдет не на людях, подумал Коннор, поглядывая на маячившую впереди широкую спину своего дяди. Но успокоения эта мысль не принесла.