— Нам надо спешить, — мягко настаивал Коннор, поглядывая на приближающихся всадников.

— Я готова, — тряхнула головой Рена.

И они снова понеслись вниз.

А в это время в Кантирмуре Тересса вбегала в покои королевы, своей матери. Она схватила со стола чашу с водой и жадно прильнула к ней.

— Что, дорогая, пересохло во рту от бесконечных разговоров? — спросила королева.

Тересса кивнула, не отрываясь от края чаши.

— Неужто болтала не умолкая? — насмешливо проговорила Лейла, удобно устроившаяся на кушетке в другом углу комнаты.

— Не только говорила, но и слушала. — Тересса поставила пустую чашу на стол. Кажется, я не пропустила ни одного человека. С каждым гостем, с каждым придворным, будь он простым офицером или знатным герцогом, хоть словечком да перемолвилась. Все они, дай им только волю, готовы меня заговорить насмерть.

Королева похлопала по кушетке рядом с собой, и Тересса с благодарностью плюхнулась в мягкие подушки. Нежная рука Астрен обняла ее. Тересса устало прильнула к матери и с удовольствием оглядела комнату. Эти внутренние покои во дворце были ее любимым прибежищем. Уютные крошечные зальцы и комнаты с простой и удобной мебелью. В комнате матери было лишь одно украшение — большой ковер с вытканными на нем танцующими детьми.

— И что ты узнала? — спросила королева. — По мне, так кажется, ничего не происходит. Разве что небольшая ссора из-за украденного вчера вечером манускрипта. Его так, кстати, и не нашли.

— Мы до сих пор ничего не знаем, — нахмурилась Лейла, и брови ее стали домиком над посерьезневшими глазами. — А ты, Тересса, услышала что-нибудь необычное?

— Разговоры, разговоры и еще раз разговоры, — вздохнула Тересса. — Некоторые были забавны, другие — скучны, но ни одного важного.

— Где Тайрон? — спросила Лейла. В голосе ее прозвучала озабоченность.

— Отчитывается перед Галфридом, — ответила Тересса.

Королева Астрен поднялась с кушетки и подошла к окну, любуясь фонтаном во внутреннем дворе. Она казалась обеспокоенной. Тересса боролась с зевотой. Она вчера допоздна оставалась на празднике, устроенном матерью Герда. Но так и не заметила, чтобы мальчики уединялись для тайной беседы.

Королева повернулась и посмотрела на свою сестру.

— Лейла, но как же может Тайрон отчитываться, если не говорит по-человечьи? Что мы можем узнать и понять из его гавканья?

— Галфрид просто следит, чтобы ничего с ним не случилось, — пояснила Лейла. — Но как только Тайрон выяснит что-нибудь важное, ему вернут человеческий облик. Вот тогда он нам все и расскажет.

Королева Астрен вздохнула.

— Но это же опасное превращение! Риск остаться собакой навсегда с каждым днем возрастает. Мне наша затея перестает нравиться.

— Да, менять форму непросто и опасно, — кивнула Лейла. — И он это знал. Именно поэтому Галфрид каждый день проверяет, не начал ли Тайрон внутренне перерождаться из человека в собаку. В облике пса он останется еще несколько дней, и, если ничего не обнаружит, мы тихо и незаметно вернем ему прежний вид, а на его место поместим настоящую собаку. А пока он вхож повсюду. От него не таятся, считая, что пес не понимает человеческого языка. Все во дворце ласкают доброго пса… А Карлас и ее семейство просто дрожат над ним, как мы и предполагали.

— Даже Мирли, со смехом вставила Тересса. — Теперь он ее слушается, как меня. Она просто раздувается от гордости.

Губы королевы дрогнули в улыбке.

— Все-таки неплохая была идея уговорить их сделать тебе этот подарок!

— О, Карлас считает, что это ее идея.

— И пусть так думает. Это нам и надо было, — сказала королева. — Правда, мне неприятно обманывать даже ее. Хорошо еще, что за собаку заплатил твой отец, — повернулась она к Терессе.

Тетя Лейла засмеялась.

— И заплатил немало. Но они, наши драгоценные родичи Рисмордиты, ценят лишь то, что дорого стоит. — Она тоже повернулась к Терессе. — А как тебе нравится наш обман?

— Обман с лохматыми ушами? — засмеялась в ответ Тересса. — От него все без ума. Это собака очень редкой породы. Гариан и его приятели не дают мне покоя, просят, чтобы я его приводила к ним на все праздники. О Мирли и говорить нечего, — добавила Тересса. — Ведь ни одна из собак Гариана на нее и внимания не обращала. А Тайрон… то есть мой охотничий пес так к ней и ластится.

— Но берегись тети Карлас, Тересса. Она ревнива и не простит, если ты станешь для дружков Гариана самой желанной персоной и затмишь Мирли, — предупредила дочь королева.

— Это верно, — вставила Лейла. — Но остерегайся и Мирли.

— Я с нею вежливее, чем со всеми остальными, — сказала Тересса. — Как только завижу ее, так и растягиваю рот до ушей.

— Вот и хорошо, — успокоились Лейла. — У нас и так достаточно неприятное дело, чтобы призывать на свою голову новые…

— А я заметил еще кое-что, дитя мое, — донесся от двери приятный мужской голос. — Никогда не видел собаки счастливее. Думаю, что твой чародей доволен своим новым обличьем.

Тересса обернулась.

— Папа! — радостно вскричала она. Редко ей удавалось видеть своих родителей вместе без сонма слуг и придворных.

Король наклонился, поцеловал Терессу в макушку и направился к окну, где стояла королева.

Тересса улыбалась отцу, а тем временем в голове ее крутились сказанные им слова: «твой чародей»!.. Она знала, что это значит. Тайрон как наследник Галфрида станет Королевским чародеем, а точнее, чародеем королевы, когда она, Тересса, унаследует владения отца… «Твой чародей», — повторяла она мысленно, и ей приятны были эти слова.

Она посмотрела на отца. Его темную, аккуратно расчесанную бороду и густые волосы только чуть-чуть тронула седина. Глаза, правда, усталые. Но зато король так же силен, как и любой солдат из его Алой Стражи. Терессе ненавистна была даже мысль о том, что она может потерять его. Или маму. «Я уже привыкла быть просто принцессой», — размышляла она. — «И надеюсь, что никогда-никогда мне не придется становиться королевой. Не хочу!»

— Я тоже заметила, что Тайрону это нравится, — говорила между тем Лейла. — Тересса, сходи за ним к Галфриду. Тебе не следует надолго оставлять своего питомца. Говори с ним побольше, не позволяй, чтобы собачьи привычки возобладали над его человеческой сущностью. Нам, да и тебе нужен человек Тайрон, а не красивый лохматый пес редкой породы.

Взрослые рассмеялись. Тересса улыбнулась им в ответ и вышла из комнаты.

— Они настигают нас! — закричала Рена, еле переводя дыхание.

— Бежим коротким путем! — Коннор указал рукой на крутой каменистый склон с торчащими кое-где пучками рыжей травы.

Они рванули в сторону, обогнули высокий мыс, и… показалось им, что мир оборвался, оставив впереди лишь пустоту. Глубоко под ними мерцала гладь озера, а вокруг короной высились гладкие скалы. Спасение там, внизу. Но ринуться в эту пропасть, одолеть почти подоблачную пустоту?

Рена побледнела, руки ее мелко дрожали.

— Ты умеешь плавать? — спросил Коннор.

— Спросил бы, умею ли я летать! — Рена с ужасом глядела вниз. — Плавать? Чаще я переходила реку вброд. Но раза два или три барахталась и на глубине.

— Значит, умеешь. А это, — он кивнул в сторону озера, — не страшнее тех. — И Коннор показал рукой на вьющуюся позади ленту пыли. Всадники быстро катились по склону горы.

— Можно еще чуть-чуть спуститься, — сказала Рена, вытаскивая из сумки свою спасительную волшебную книгу. — А я пока поищу подходящее заклинание.

Она бежала, уткнувшись в раскрытую книгу, и Коннор уже не оглядывался, а следил, чтобы Рена на споткнулась о камни.

Достигнув края пропасти, они остановились, скинули на землю сумки. Коннор снял ботинки, запихнул их в сумку. Потом не удержался и склонился над пропастью. Спокойно и, казалось, равнодушно поблескивала внизу гладь озера. Коннор почувствовал, как у него подвело живот, будто он уже летит в пропасть. И все же надо было решаться. Вряд ли преследователи бросятся за ними, но если они и сделают это, тяжелые латы и оружие потянут их на дно.