Сначала на фантастические идеи этой беспокойной пары не обращали внимания. Но, в конце концов, поддаваясь их напору, политики обратились за справками к специалистам.

Какое-то время профессиональные ученые с иронией относились к самой идее получения энергии из атомного ядра. Смеялся над ней даже такой бесспорный лидер в изучении атома, каким являлся в это время Эрнст Резерфорд – автор планетарной модели атома, создатель теории радиоактивности, человек, впервые на Земле осуществивший искусственную цепную реакцию и получивший за это Нобелевскую премию и титул лорда Нельсона.

В ответ на запрос кабинета министров ее Величества королевы Великобритании великий физик в 1929 году написал: «Идея извлечения энергии из атомного ядра является полным бредом, которая могла придти в голову разве только фантазеру, написавшему книгу о нашествии марсиан или его другу, который является всеми признанным специалистом неизвестно в чем.»

Но странная пара не успокаивалась.

Под их неослабевающим напором профессиональные ученые стали задумываться над практической возможностью извлечения энергии из атомного ядра.

И с начала тридцатых годов ведущие физики мира начали осторожно высказываться в том духе, что при разрушении внутриядерных связей путем искусственно вызванной цепной реакции, действительно, может высвобождаться гигантское количество энергии.

Два наивных дилетанта в области атомной физики, как это ни удивительно, оказались, правы.

Лидеры государств, соблазненные возможностью обретения сверхоружия, начали вкладывать гигантские средства в осуществление этой научной идеи, казавшейся еще совсем недавно совершенно безумной.

В итоге, в сорок пятом году Соединенные Штаты действительно создали реальную бомбу небывалой мощности. Сгоревшие японские города Хиросима и Нагасаки с точностью подтвердили страшные картины, за тридцать с лишним лет до этого описанные загадочным английским писателем-фантастом.

Очень скоро на американский вызов ответила русская наука, которая в сорок девятом году испытала атомную, а в пятьдесят третьем, опережая американцев, еще более мощную водородную бомбу.

Оператор научно-технической разведки в королевстве Нидерландов Аркадий Стеклов постепенно пришел к следующим выводам.

Во-первых, все первые десятилетия двадцатого века кто-то насильственно замуровывал определенное направление развития науки в сфере передачи энергии на расстояние без проводов. И делал это без всякой жалости, физически ликвидируя тех, кто какие-то вещи в этой области обнаруживал.

И, во-вторых. Этот кто-то, используя энергию и авторитет двух ярких представителей европейской мысли, настойчиво толкал научное сознание и государственных деятелей на путь получения энергии через насильственное разрушение атомных ядер.

Путь дорогой и очень опасный. Уже в наше время Чернобыльская авария это в очередной раз подтвердила. Природа будто отвечала радиационным гневом на попытки сделать ей больно.

Наука представляла этот путь получения энергии, как единственно по-настоящему перспективный.

Но так ли это было на самом деле?… Тогда, в Роттердаме, Аркадий Михайлович Стеклов начал сомневаться в этом.

А теперь эти сомнения неожиданно начали подтверждаться. Путь расщепления атомного ядра оказался не единственным перспективным путем получения энергии.

Существовал и другой путь.

… Водитель включил радиоприемник. Передавали новости. На планете бушевали пожары. На американском среднем западе и в забайкальской тайге. В Австралии огонь угрожал населенным пунктам. В мире было беспокойно.

А могло стать еще беспокойнее, думал подполковник Стеклов. И причина этого находилась здесь, в Каланчевке.

Костин джип домчался до центра города за семь с половиной минут.

Фонари светофоров отскакивали от его лакированных бортов, как разноцветные мячики и закатывались за углы домов. Звезды с удивлением опускались ниже, пытаясь понять причины такой дикой спешки. Они бы еще больше удивились, если бы узнали, что этой причиной были отнюдь не надобности государственной службы, а просто любовь. Искренняя любовь Костиного водителя к быстрой езде по ночным улицам.

Здание управления было по-прежнему почти все темным. Но к немногим горящим окнам прибавились еще три. Но это были всем окнам окна. За ними находился кабинет Самого. Начальника управления генерала Тимчука.

«Неужели, это по мою душу Сам в такой поздний час прибыли-с?» – с некоторой тревогой спросил себя подполковник Стеклов. От генералов, прибывающих в свой служебный кабинет за полночь, он ничего хорошего не ждал.

Полковник Кондрашов был не у генерала, как предположил, поднимаясь по лестнице Аркадий, а находился в своем кабинете. И не просто находился. Он ожидал какого-то важного гостя.

На журнальном столике в углу комнаты был накрыт легкий ночной ужин по-мужски. Дышал паром пластмассовый электрический чайник. Поблескивали боками две явно приберегаемые для особых случаев чашечки тонкого фарфора на родных, а случайных блюдцах.

Из сейфа была извлечена стеклянная банка дорогого кристаллического кофе, а на блюде лежали бутерброды. С икрой. Причем, не только красной, но несколько штук даже с черной. Подобного хлебосольства, насколько помнил Аркадий, за Олегом Петровичем ранее не водилось.

– Приятно, когда тебе ждут, когда о тебе заботятся… – с легкой улыбкой заметил подполковник Стеклов.

– Что? – не понял начальник.

– Я как раз думал о том, как хорошо было бы выпить чашечку кофе… Да и бутерброд с икрой был бы весьма кстати… И что я вижу? Чудеса случаются! – радостно произнес Аркадий.

– Это не тебе! Даже не подходи! – сказал Кондрашов и на всякий случай переместился так, чтобы оказаться между своим подчиненным и накрытым столиком.

Стеклов погрустнел.

– Ну, да, я почему-то все-таки подозревал, что это не мне… – разочарованно произнес он.

– Правильно подозревал. – одобрил начальник.

– Но позволь спросить: для кого же тогда вся эта роскошь? К нам в отдел решил заглянуть губернатор нашей области? Или бери выше… Даже страшно произнести вслух… Президент?

Олег Петрович выражением своего лица показал, что он не принимает предложенного тона.

– Хочу тебе сообщить, – сугубо официальным голосом сказал он, – к нам из Москвы прибыл представитель МАКПЭ – Международного агентства по контролю за производством энергии. Он сейчас у генерала. Ты же, надеюсь, понимаешь, насколько это серьезная организация?

– И что? Без меня торжественная встреча не может состояться? Ты для этого меня с оперативных мероприятий сорвал? – сварливым голосом осведомился Аркадий.

– Для этого! – с выражением человека, приготовившего сюрприз произнес начальник.

Аркадий почувствовал легкий укол тревоги.

– У Агентства есть информация, что на подведомственной нам территории неподконтрольным правительству изобретателем создано устройство, способное осуществлять подрыв ядерного заряда путем обычного радиосигнала. Ты понял? – с угрожающим выражением лица медленно произнес Кондрашов.

– Понял. – кивнул Аркадий.

– Этот еще не все! – грозно пообещал начальник отдела. – По имеющимся у МАКПЭ и у нас в Центральном аппарате данным, этот изобретатель, возможно, проживает и работает как раз у тебя в Каланчевке!… Вот так! Ну, что теперь скажешь? – с видом следователя, умелым подбором улик, наконец, загнавшего преступника в ловушку, произнес Кондрашов.

«Быстро! – подумал Аркадий. – Не прошло и ночи, как ситуация вышла на самый высокий уровень. Такой, выше которого уже и быть не может… Похоже, на самом деле случилось как раз то, что я предполагал. И дело совсем не в приборе по подрыву ядерных зарядов.»

– Олег, так именно об этом я тебе и докладывал, перед тем, как уехать в Каланчевку. Ты даже план оперативных мероприятий по этому поводу утвердил… Ты что забыл? – вслух произнес подполковник.

– Да, но у тебя это было все как-то неопределенно… Как-то размыто! А тут!… Международное агентство по контролю за производством энергии!… Центральный аппарат ФСБ! Ты понимаешь важность проблемы?