– Мы не заблудимся? – интересовались подруги Розалии.

– Все о’кей. Днем я ходила на разведку. Еще немного, и мы выйдем на живописную поляну, – заверила Розалия.

Живописной поляной оказался заросший травой небольшой клочок земли, примыкающий к прудику. Метрах в семидесяти начинался лес.

В зарослях камыша надрывались лягушки.

Оглядевшись вокруг, Розалия приказала:

– Бросайте сумку, мы на месте.

– Это поляна?

– Глаза разуй.

– А где цветы?

– Чуть дальше. Девочки, предлагаю выпить кофейку.

Венера потерла руки.

– С бутербродиками:

Катарина саданула себя по щеке и констатировала:

– Я чувствую, спрей от комаров нам не поможет.

– Смотрите, – Ирма вытянула вперед руку. – Жаба!

– И что?

– Я их боюсь.

– Дорогая, поверь мне на слово, она тебя боится больше, – хохотнула Розалия.

Наталья разлила всем кофе. Потягивая из пластмассового стаканчика напиток, Розалия блаженно протянула:

– Красотища! Мы на лоне природы! Жаль, бутылочку винца с собой не захватили.

– Еще чего не хватало. Тогда бы ночь поиска цветущего папоротника превратилась в ночь поиска пьяных старух.

Закончив фразу, Наташка с ужасом посмотрела на Кату:

– Катуш, я это вслух сказала или только подумала?

Ответом ей послужил подзатыльник от Розалии.

Вдоволь насладившись кофе, подруги отправились за цветами.

– Катка, не отставай. Венера, какие цветы собирать? – интересовалась Розалия.

– Любые. Ромашки, колокольчики, васильки.

– Я не умею плести венки.

– Научу.

Странно, но комарье садилось исключительно на лицо Катарины. Ни Розалия, ни ее вздорные подруги, ни Натусик ни разу не отмахнулись.

На плетение венков ушло около сорока минут.

– Темнеет, – шептала Натка, выпивая третий стаканчик кофе.

– Пора разжигать костер, – заявила Розалия.

– А чего жечь будем?

– Ирма, лес рядом, сейчас Катка притащит дров. Ката, действуй.

Проклиная все на свете, Копейкина поплелась за ветками.

Разжечь костер оказалось делом непростым. Огонь упрямо не желал разгораться.

– Плохая примета, – трендела над ухом Венера. – Не иначе как за нами леший наблюдает.

– Заглохни, – велела Роза.

– Мы десять минут маемся, мне не по себе.

– Просто у кого-то кривые руки, вот и весь сказ, – рявкнула свекровь.

Ката вручила ей зажигалку:

– Берите! Раз у меня кривые руки, разжигайте костер сами.

– И разожгу.

Удивительно, но она справилась с заданием на пять баллов.

– Видала?

Катарина признала собственное поражение.

Постепенно сгущались сумерки. Розалия Станиславовна предвкушала грандиозное шоу.

– Классный костер.

– Уже можно гадать на суженого.

– Нет. Рано еще.

– Скоро полночь.

– Гадание начнем, когда стемнеет окончательно.

– Роза, мы опоздаем в лес.

– Кто сказал, что мы должны идти туда ровно в двенадцать?

– Так по поверью… – начала было Венера.

– Меня не волнуют поверья. Отправимся в час ночи.

– Но цветок… – вякнула подруга.

– В час ночи, и ни минутой раньше! – постановила Розалия.

На несколько секунд повисла пауза. Все смотрели на костер, погрузившись в собственные мысли. Катка гадала, кто додумался выпускать спрей от комаров, который в действительности их не отгоняет, а, напротив, действует как валериана на кошек. Наталья, вздрагивая от малейшего шороха, про себя читала молитву. Венера Александровна, закутавшись во все свои кофты, ни о чем не думала. Ну не любила она это бесполезное занятие. Ирма терзалась вопросом, как Розалии удается чувствовать себя комфортно в столь неподходящем для ночных походов наряде. А Розалия Станиславовна впервые задумалась над словами, сказанными Каткой в особняке касательно высоченных шпилек. Теперь до нее дошло – невестка была права. В случае если она найдет цветок, бежать будет ох как трудно.

Ровно в полночь в деревне завыла собака.

– Ой!

– Мамочки!

– Спаси и сохрани.

– Девочки, это деревенская псина, – успокоила всех Розалия.

Венера нацепила на голову каску.

– Время пришло.

Встав у самой воды, живописная троица, держа в руках венки и горящие свечи, приготовилась к обряду.

– По команде «три» опускаем венки на воду. Только аккуратно, свечи не должны погаснуть, – командовала подругами Роза. – Раз… два… три…

Венки медленно отплыли от бережка.

Первым плыл Венерин, за ним поспевал венок, сплетенный Ирмой Моисеевной. Изделие Розалии, как показалось Копейкиной, вообще замерло на месте.

– Почему он стоит?

Венера усмехнулась:

– Не выйдешь ты замуж в этом году.

– Можно подумать, ты выйдешь, – ехидно усмехнулась заклятая подруга.

– А кто знает? Глянь, как мой веночек шурует. Во наяривает!

Ирма прыгала на месте:

– Мой его сейчас перегонит.

– Не надейся. – Венера облизала нижнюю губу. – Думаю, сегодня мне повезет. По поверью…

Договорить она не успела. Розалия Станиславовна подняла камень.

– Роза, что ты делаешь?

– У вас свои поверья, а у меня свои методы. – Она замахнулась и запустила камнем в венок подруги. Потом взяла второй.

– Роза, не смей!

– Венера, я не могу допустить, чтобы ты вышла замуж раньше меня.

– Брось камень.

– Отойди!

– Я сказала, брось.

– Поздно, Венерчик, – крикнула Ирма, – твое счастье затонуло.

– Сейчас и твое затонет, – заявила Роза.

Второй камень попал точно в цель.

У подруг началась потасовка.

Катарина с Наткой не вмешивались из принципа. Они неоднократно становились свидетельницами склок взбалмошных дам и по собственному опыту знали: вмешаешься – и в конечном итоге останешься виноватой.

Вопли длились минут десять, и наконец Розалия одержала победу.

– Мой венок поплыл. Поплыл!

Сложив руки на груди, она быстро заговорила:

– Суженый мой, суженый, появись прямо сейчас из воды на шикарной тачке с кейсом, полным кредиток.

– Жди у моря погоды, – ярилась Венера. – Появится он, как же.

– Суженый мой, суженый, – продолжала долдонить свекровь. – Появись пред моими прекрасными очами.

Внезапно сзади послышался мужской кашель:

– Я извиняюсь, что помешал вашему пикничку…

Наташка всем телом прижалась к Катке.

Розалия резко обернулась.

Метрах в трех от костра стоял щуплый дедуля лет семидесяти. В руках он держал лукошко.

Вид у деда был взволнованный и виноватый.

– Вы кто? – отмерла свекровь.

– Суженый твой, – шипела Венера. – В лукошке небось кредитные карточки.

– А в лесу иномарка дожидается, – подала голос Ирма.

– Не пужайтесь меня, бабоньки. Я так рад, что из леса вышел.

Дед сделал шаг в сторону костра, а Ирма заорала:

– Стой где стоишь!

– Да вы чего? – испугался дедок.

– Нагадала, – гудела Венера. – Чего теперь с ним делать?

К свекрови подбежала Натка:

– Розалия Станиславовна, вы подумали о том же, о чем и я?

– Тащи ножи и веревку.

– Ой, Розик, неспроста он здесь появился, – верещала Венера.

– Вспомни, о чем нас предупреждала Аглая, – схватилась за сердце Ирма.

– О чем?

– О леших и водяных.

– Но он не из воды вышел.

– Из лесу! Значит, леший! Ты посмотри на его руки – ни дать ни взять на сучья похожи.

Старик тем временем с мольбой взирал на Катку:

– Девоньки, я свой, я не разбойник.

– Что у тебя в лукошке? – грозно спросила свекровь.

– Сыроежки и пара подберезовиков.

– Во заливает нечистая, – тряслась Венера.

– В лесу я заплутал, – заныл дедок. – В четыре часа за грибочками пошел, и словно бес меня попутал. Бродил-бродил и вконец заблудился. У меня бабка дома, наверное, места себе не находит. Я сам из деревни Кукушкино.

– Докажи!

– Как доказать-то, бабоньки?

– Роза, его надо испытать, – скрипела Венера и, обратившись к старику, сказала: – Встань в костер! Коли сгоришь, значит, мы ошибались – ты хороший человек. Ну а если жив останешься – ты леший!