– Спрыгнешь?!

– Если только в спасательном жилете! – Рассмеявшись, Григорий протянул Катке визитку: – Я твой должник. Если возникнут какие-нибудь проблемы, обращайся в любое время дня и ночи. Чем смогу, помогу, а так как я – мужчина со связями, можешь рассчитывать на любую помощь.

– С радостью воспользуюсь твоей добротой и подходящим случаем. Григорий, помощь мне нужна уже сейчас.

– Излагай, в чем проблема?

Катка назвала улицу, где находилось заведение, куда беспрепятственно проникала Лола и откуда ее, Катку, с позором вытолкали.

– Мне необходимо знать как можно больше об этом доме.

Мисутин попытался скрыть улыбку.

– Спецом по увеселительным заведениям у нас всегда был Виталька. Сиди здесь, я ему шепну, и он с огромным удовольствием ответит на все интересующие тебя вопросы. О’кей?

– О’кей.

Свидетель Мисутина притопал на кухню на подкашивающихся ногах.

– Мне Гришка сказал, тебя надо проинформировать о клубе? Я готов. С чего начинать?

– Значит, это все-таки клуб? Но почему меня туда не пропустили? Он частный?

– В яблочко. Туда попасть не каждый сможет. Вход открыт только для избранных.

– Что он из себя представляет?

Виталий прищелкнул языком, осмотрел пьяным взглядом кухню и выпалил:

– Заведение носит статус частного клуба для приятного проведения досуга состоятельных господ, но… на деле это самый обыкновенный публичный дом! С клиентами, жаждущими секса со жрицами любви, с девицами, готовыми за деньги оказать любые услуги, и, разумеется, с владелицей заведения – несравненной мадам. Все как у всех – на высшем уровне.

– Часто там бываешь?

– Время от времени.

– Имя Лола тебе о чем-нибудь говорит?

– Лола? Вроде нет.

– Вспомни: Лола, Лолита, Долорес. Высокая симпатичная девушка… исходя из всего услышанного, скорее всего, она – одна из жриц любви.

– Там все высокие и красивые. Нет, – Виталий замотал головой, – с Лолой я не знаком.

– Сможешь провести меня внутрь?

Не задавая лишних вопросов, Виталий вытянул губы трубочкой:

– Да за милую душу!

– Когда отправимся?

– Не раньше среды. Если в среду вечером – устроит?

– По рукам.

Покинув кухню, Катарина ощутила небывалый прилив энергии. Впрочем, ее хорошее настроение моментально улетучилось, когда, зайдя в столовую, Катка услышала голос свекрови:

– Дамы и господа, не зря у меня на плече сидит попугай! По древней традиции…

Катарина понеслась в свою спальню. Бедный Арчибальд, Розалия и его не пощадила!

В ночь на среду Катарина ворочалась на мятой простыне, слушая мерное посапывание примостившейся в ее ногах Лизаветы и громкое урчание развалившегося на второй подушке Парамаунта.

Катка перевернулась на правый бок. Куда запропастился сон, сколько можно отлеживать бока? Леопольдина, которая теперь, во избежание повторения ненужных ночных инцидентов, спала исключительно в этой спальне, принялась перебирать рыжие локоны Копейкиной. Катка постепенно расслаблялась, чувствуя, как коварная бессонница отступает, уступая место долгожданной дреме.

Но тут обнаглевший Парамаунт, потерявший последнюю совесть, решил спихнуть голову хозяйки с ее законного места – с мягкой подушки. Своей персу было определенно мало, он посягал на чужую территорию. Катка легонько шлепнула кота по упитанному бочку и посмотрела на часы. Без четверти три.

В холле что-то звякнуло. Знакомый холодок пробежал по ее разом взмокшей спине. Скинув одеяло, Катарина решительно направилась к двери. Теперь она не лыком шита, ее уже не испугать всякими там звяканьями и прочими шумами. Хватит! Надоело трястись от малейшего шороха. Сначала нервы им выматывала Леопольдина в парике свекрищи, а теперь в холле беснуется Арчибальд.

Лизавета навострила ушки, громко мяукнув.

– Спи, – Копейкина погрозила персианке пальцем.

Дотопав до ступенек, Катарина остановилась. Леопольдина пронеслась мимо.

– Вернись!

Но мартышка уже скрылась во мраке первого этажа. Мечтая поскорее щелкнуть выключателем, Катка начала спускаться вниз.

До выключателя оставалось не более двух метров, когда сзади послышались шаги. Повернув голову, Ката увидела черный силуэт. Не успев закричать, она почувствовала сильный удар по голове.

В себя Копейкина пришла лишь спустя четверть часа. Открыла глаза, заморгала и увидела сидевших рядом с ней Розалию и Натку. И одна, и вторая были облачены в пижамы.

Переведя взгляд в сторону, Катка увидела стол и книжные полки. Они в кабинете. Но что это? Почему у нее связаны руки, и почему из глаз Натки текут слезы? Приподняв голову, Копейкина ужаснулась – и свекровь, и Натусик тоже сидели с перевязанными верхними конечностями.

– Катка, это конец, – прошептала Розалия. – Нас убьют!

– Они наверху, – проговорила трясущаяся Натка, косясь на дверь.

– Кто?! Кто – они?

– Грабители, бандиты, киллеры… не знаю. Меня вытолкали из спальни, затащили сюда, а здесь – ты, без чувств.

– И меня постигла та же участь. Влетели в спальню, велели спускаться вниз.

– А я получила удар по голове от неизвестного, – сообщила Катка.

В кабинет вошел здоровенный мужик. Катке хватило одного беглого взгляда, чтобы вспомнить это ухмыляющееся лицо и бритую черепушку. В дверях стоял тот самый бугай, который засек ее в публичном доме, когда она пробралась туда из прачечной.

Ухмыльнувшись, мужик приложил палец к мясистым губам, выключил свет и был таков.

– Вы видели его рожу? Монстр! Сдохнуть можно от одного взгляда! – пискнула Натка.

– Зачем он выключил свет? – проворчала Розалия.

Катка лежала ни жива ни мертва.

– Я знала – они все заодно!

– О ком ты?

– Тихо! – Натка затрясла головой. – Вы слышите? Шаги… они снуют по особняку.

– Нас убьют!

– Розалия Станиславовна, не каркайте.

– Убьют, как пить дать. Они меня уже пытали.

– Что?! Вас били?

– Нет. Но, когда я попросила разрешения надеть парик, они приказали мне заткнуться. Это пытка, настоящая пытка – сидеть без идеальной прически, когда в доме посторонние. Они сейчас вынесут все мои украшения, всю косметику!

– Уймитесь. Они здесь не за этим!

– Одни кремы стоят бешеных денег! А одежда?! Мои костюмы, платья, туфли…

– Кат, я боюсь, – Наталья засопела и громко всхлипнула.

– Все, девчонки, хана нам. Давайте прощаться! – Розик была мрачна, как сама смерть.

– Вы можете помолчать?

– Нет. Перед смертью я должна сделать заявление! Милые мои Катарина и Наталья, ни для кого не секрет, что частенько вы попадали под раздачу…

– Еще бы, вы нас постоянно оскорбляете!

– Каюсь.

– Обзываете!

– Каюсь, каюсь…

– Унижаете! – Натка совсем осмелела.

– Может, ты уже заткнешься, идиотки кусок?! – взревела свекрища.

Натка прерывисто задышала.

– Ну вот, опять!

– Ты сама виновата.

– Но я говорила правду.

– Заглохни, хамье!

– Замолчите обе, – Катарина прислушалась. – По-моему, хлопнула входная дверь.

– Шутишь?

– Из-за ваших пререканий мне могло показаться, но… – Катарина встала с дивана и на ватных ногах подошла к окну.

– Сядь немедленно, тот бугай не разрешил передвигаться.

– Я выйду в гостиную.

– Не смей!

– Мне необходимо убедиться.

– Катарина Копейкина, если ты решила пожертвовать собой ради нас с Натусиком, то мы, как истинные ценители настоящий дружбы, которые ни при каких обстоятельствах не оставят друзей в беде и одиночестве… – в стиле тамады завела Розик.

– Пойдем с тобой, – перебила Натка.

– Еще чего! Пусть топает на разведку одна. А мы ее благословим.

– Кат, я тебя не брошу, – Натали подошла к Копейкиной.

Толкнув дверь, они вышли в бежевую гостиную.

– Никого.

– Я поднимусь на второй этаж, а ты дуй в кухню. Постарайся взять нож.

– Стойте, я с вами, – Розалия процокала из кабинета.