Ле Гран зашипел на него.

— Вооруженный удар? Но это безумие! Мятеж ввергнет Американо в гражданскую войну и поставит сектор под агрессию Ямато! Угроза вторжения, конечно, может послужить оружием в вашем арсенале. Но американский народ никогда не поверит человеку, который приведет к ним убийцу Харуми… И пяти минут не поверит!

Хальтон презрительно и хрипло рассмеялся.

— Как вы заботитесь об американском народе, Отис. На меня бы произвело большее впечатление, если бы вы предложили мне открыто попросить Алису о помиловании, без разговора о семье Халид и подписания тайных контрактов.

— Пожалуйста, — холодно проговорил Ле Гран. — Выбирайте сами, захватить ли президентское кресло силой или пойти по тому пути, который предлагаю вам я. Вы можете взять Линкольн штурмом, а можете спокойно войти в него, пользуясь народной любовью. Выбирайте то, что вам больше по вкусу.

Наступила короткая пауза.

— Дайте мне контракт, — решительно проговорил Хенри.

Они уселись и начали обсуждать детали. Разрушение корпорации — с одной стороны и контроль за голосами избирателей — с другой. Ле Гран с трудом верил своим глазам, когда Хальтон подписывал контракт. Он едва смел мечтать об этом. Ле Гран вспомнил эту встречу со злорадством. Тем не менее его пугала альтернатива, о которой говорил ему Хенри. «Что, если он действительно пойдет другим путем? Мятеж во внешних системах сектора Американо. Армия грабителей, приобретающая мощную поддержку по пути в Линкольн! Господи! Что за жуткая перспектива!»

Ле Гран представил, как главнокомандующий армии Уотерс стучит в его дверь, делает его, Ле Грана, публичным «козлом отпущения», устраивает показательный суд за измену, а затем — такая редкая смертная казнь… Душу его поглотил холодный черный вакуум, пот заструился по виску, и Ле Гран заставил себя вернуться к действительности. Он еще раз все хорошо взвесил и понял, что его страхи напрасны. Подписав соглашение, Хенри становился всего лишь беспомощным астматиком, а не властелином мира. Он никого не мог вдохновить на un coup d’etat. [1]

Поставив подпись под контрактом, Хальтон подписал себе смертный приговор. Остальное становилось не сложнее игры в куклы.

Ле Гран увидел Хенри. Он шел один, не взял с собой ни генерала Уотерса, ни Курта Райнера, которые могли бы оказать ему поддержку. Лицо Хенри заметно покраснело, когда он поднялся с сиденья пилота и выбрался из своего самолета. Он хлопнул дверью в форме крыла чайки и зашагал по дорожке, бросив взгляд вверх, на декоративные часы сторожевой башни. Хенри нервно мял лайковые перчатки и заходился судорожным кашлем.

Вице-президент своим появлением разбудил охотничью собаку в ярко-красном ошейнике. Она завиляла хвостом; Хенри погладил ее по спине, а затем отодвинул ногой. Не в силах больше сдерживать нетерпение, Ле Гран собрался с мыслями и вышел навстречу Хальтону. Вице-президент сделал два шага в его сторону.

— Ну?

— Хальтон…

— Вы были у Президента? Она собирается проводить выборы?

— Президент слушает пьесу своих крестников. Я только что от нее.

Хенри всматривался в Ле Грана в поисках ответа на мучавший его вопрос, но Отис неожиданно напустил на лицо выражение непробиваемой тупости.

— Вы сказали ей, как обещали?

— Я? Да… сказал.

Хенри разволновался еще больше.

— Продолжайте, Отис! Она собирается проводить выборы или нет?

Ле Гран тяжело вздохнул.

— Сожалею, Хальтон. Она не будет утруждать себя этим.

— Не будет утруждать себя этим?!

Хенри открыл рот, глаза его забегали и остановились на улыбающемся лице Ле Грана. Он невольно сделал шаг вперед и сжал тяжелую рукоятку пистолета. Но прежде чем Хенри успел излить свою ярость за предательство, Ле Гран поднял руку.

По этому сигналу из-под арок появились три синтетика с поросячьими лицами, одетые в небесно-голубые комбинезоны. Они подошли к своему господину с оружием в руках. Синтетики, казалось, были изготовлены специально для разделки туш в мясной лавке. Хальтон Хенри почувствовал, как стальные лезвия уперлись в его грудь. Он повернулся, не говоря ни слова, и направился обратно к самолету, зная, что ошибку еще не поздно исправить, если ему удастся убедить Уотерса и Уэстерленда в течение недели, и на помощь им придут полки Харуми.

«Если! Если! Если!» — слова отдавались в голове болью. Он пытался взять себя в руки и сосредоточиться. «Ле Гран заплатит за это собственной жизнью! — гневно говорил себе Хальтон. — Я уничтожу всю его семью, всех друзей и близких, ни для кого не сделаю исключения. Они все мне заплатят, как когда-то заплатила моя сестра».

Возле самолета у него начался приступ кашля. Чей-то далекий, холодный и пугающий голос как будто разговаривал с ним. Хенри задыхался, ловил воздух ртом, пытался заглушить его, не желая слушать. Но веселый голос, в котором он различил интонации Ле Грана, сообщил ему, что причина, по которой он не может дышать, в том, что он уже заперт внутри замороженного гроба.

Эллис Стрейкер лежал на мягкой траве. Он дремал, наслаждаясь тишиной, и держал в объятиях обнаженную Ребу Лаббэк. В этом уединенном уголке поместья Шатто над их головами идиллически покачивались тяжелые зеленые ветви каштана, пропуская теплые солнечные лучи, скользящие по их телам. «Наверное, так выглядит рай, — лениво думал Эллис. — Девушка и мужчина, не спавший с женщинами почти два года».

Ему казалось, что все тягостные мысли, все неразрешимые проблемы незаметно растворяются в волшебном золотом сиянии. Он нежно провел рукой по ее упругому телу и задумчиво посмотрел ей в глаза. Эллис чувствовал, что Реба хотела бы задержать это мгновение навсегда.

Но когда она укрылась и заговорила, очарование оказалось нарушенным, а слова вернули его обратно в реальность. Эллис вспомнил, что они — всего лишь незначительные фигуры в безумной игре, и что это не рай, а укромный уголок возле Лексингтона.

— Тебе грозит серьезная опасность, если Курт узнает о том, что произошло между нами.

— Он безобидный дурак.

— Курт редко руководствуется разумом, Эллис, но он далеко не дурак. Райнер сначала делает, а потом думает. Он уже ненавидит тебя за то, что ты с ним так расправился. Он тебе этого никогда не простит.

Эллис заметил грусть в глазах Ребы и взял ее за руку.

— Давай не будем о нем.

— Он может навредить тебе. Курт очень богат, у него могущественные союзники. Он может выследить тебя и в любое время нанести удар.

— Не беспокойся. Пока я живу в особняке Лаббэка, он мне ничего не сделает. Я ему уши оборву, если…

Реба не дала ему договорить. Она приподнялась и оперлась о локоть.

— Ты ничего не понимаешь! Отец может загнать тебя, как скаковую лошадь, или сослать на Юкон, если вообразит, что ты и я…

— Ты жалеешь, что мы пришли сюда?

— Нет. Как ты мог такое подумать… Но наша любовь — во власти могущественных сил. Многие сочли бы, что мы только что совершили страшное преступление.

Он стиснул зубы, лицо его напряглось.

— Я — мужчина, а ты — женщина. В чем же наше преступление?

— Я говорила тебе, что отец хочет, чтобы я вышла замуж за Райнера. Этого достаточно, чтобы сослать тебя на Юкон.

— Это невозможно. Во всяком случае, до тех пор, пока я ловлю в свои сети посла Ямато.

— Да. На некоторое время это обезопасит тебя. Но такое положение недолговечно. Что, если…

Она внезапно замолчала, увидев, что он смотрит на нее и протягивает руку к ее лицу. Она позволила ему дотронуться пальцем до ее бледных веснушек на переносице. Эллис почувствовал, что она действительно боится за него.

— Это бессмысленный разговор, — мягко сказал он. — Вся твоя жизнь ограничена предположениями «что, если». Астронавты учат, что бытие пронизано пси, течение его приносит события. Во всех нас есть сила. Если мы ее увидим, она поможет нам преодолеть трудности и достичь цели.