— Итак, — произнес Фаррен, — существуют только два способа, которыми они могут добывать пищу: или путем ввоза ее на грузовых кораблях с других планет, что невероятно дорого, или с помощью системы, которой они всегда пользовались.

Кассабиан снова кивнул, поняв, что Фаррен имеет в виду синтез пищи в дуврских установках. «Свежая ветчина, виски и какие-нибудь овощи за несколько секунд из пинты воды и пары пригоршней подходящей горной породы, — подумал он. — Мы привыкли к синтетической пище так, что она кажется нам самой естественной вещью в мире. Но не всегда в породах содержатся необходимые для синтеза вещества. Вы будете обладать рогом изобилия при помощи нажатия одной кнопки только в том случае, если у вас имеется этановое золото, чтобы синтезировать необходимые белки и олеиновые кислоты. Если золота не будет, планы Ямато рухнут».

Кассабиан вновь вернулся к своим рассуждениям:

— В третьих, мы знаем, что император расширил свои фонды в китайских банках за счет золота, которое добывается на Садо. Те же самые банкиры теперь обеспокоены переправкой золота с планеты Садо. Нет гарантии в том, что весь Золотой флот доберется до планет системы Ямато. Но флот уже покинул Садо. Таким образом, наиболее опасная часть пути уже пройдена. Однако для китайских банков риск достаточно велик, чтобы они могли расширить кредиты для лучшего из своих клиентов в размерах той суммы, которую он пожелает назвать. У Муцухито мышление бухгалтера. Я полагаю, что достаточно хорошо знаю его намерения, чтобы предсказать: ему уже сообщили точное количество очищенного этанового золота, необходимого для синтеза пищи отрядам Харуми в ближайшие шесть месяцев.

Фаррен нервно рассмеялся.

— Две тысячи калорий на одного человека в день. Для миллионной армии это астрономическое количество, может быть, тысяча галлонов катализатора. Для этого необходимо пять кораблей. Их можно ждать на Гуаме в любое время в ближайшие несколько недель.

— Жизненно необходимо, чтобы они были обнаружены и захвачены.

— Значит, ты действительно думаешь, что Хавкен уничтожен?

— Да, может быть… — задумчиво проговорил Кассабиан и вновь погрузился в глубокие размышления. «Мы можем отомстить императору, и он этого вполне заслуживает, — думал он. — Если наши корабли захватят Золотой флот Харуми, возможно, мне удастся убедить Конроя, и он потребует освобождения заложников. В этом случае мы перехватим инициативу и будем удерживать ее в своих руках несколько месяцев».

— Что ты намерен предпринять? — прервал молчание Фаррен.

— Мы должны выработать твердый план, Тимо. Если отряды барона Харуми снабжены продовольствием, то необходимые силы для готовящегося вторжения уже собраны. Его самураи — это страшная сила. Я не сомневаюсь, что если бы они оказались по эту сторону границы, на Орегоне или в какой-нибудь другой планетной системе Калифорнии, они бы в ближайшее воскресенье направились прямиком в Белый дом с обнаженными мечами.

Лицо Фаррена задрожало. Его руки тряслись так, что он выронил карандаш.

— Да, но они еще не пересекли границу. Они сейчас на расстоянии пяти световых лет от Калифорнии, хотя это всего лишь один перелет!

— И только в этом наше спасение.

Кассабиан подошел к окну и дотронулся до поляризатора. Через кристаллическую пластинку он увидел двор и прикрытую капюшоном темную фигуру Ито, который забирался в свою потрепанную машину. Кассабиан отвернулся и направился к двери, из которой появился Фаррен в начале их разговора с курьером. Он открыл ее и прошел через несколько комнат в небольшой зеркальный зал, где его жена занималась классическим балетом.

— Он ушел, — сказал Кассабиан Урсуле.

Это была стройная прелестная женщина лет сорока. Два часа назад она отпустила учителя танцев, но сама еще продолжала упражнения, доводя их грацию до совершенства. Она театрально повернулась к мужу, на ее лице блестели прозрачные капельки пота.

— Этот человек — воплощение дьявола.

— Возможно, моя дорогая. Но судьба Американо сейчас зависит от таких, как он.

— Я думаю, в этом ее трагедия.

Стены зала были увешаны зеркалами в резных деревянных рамах. Пространство между ними заполняла декоративная позолоченная лепнина. У дальней стены стояло древнее фортепиано, украшенное тяжелыми бронзовыми подсвечниками.

Кассабиан подошел к инструменту и отодвинул его от стены, а затем нажал на кнопку, умело замаскированную в лепнине. Зеркало чуть дрогнуло и бесшумно поднялось на несколько футов, открыв темное пространство между двойными стенами. Это был один из тайников, встроенных в зал во время «крестовых походов» Люсии Хенри. Здесь мать Кассабиана бесстрашно прятала экспансионистов, скрывавшихся от политического преследования.

Внезапный визит Дзиро Ито заставил хозяина особняка воспользоваться старым тайником, чтобы скрыть в нем своего гостя, которого он ни в коем случае не хотел показывать курьеру государственного секретаря. К тому же гость, все это время просидевший в укрытии, не мог слышать ничего из их разговора с Дзиро Ито.

— Все в порядке. Опасность миновала. Можете выходить, Отис.

В черном проеме показалась высокая стройная фигура человека лет тридцати пяти, темноволосого, с длинными ухоженными усами, одетого в простой, но элегантный костюм. Это был Отис Ле Гран. Он прилетел сюда на бристольском самолете, игнорируя запрет. Ле Гран с достоинством поклонился и обаятельно улыбнулся Урсуле.

— Я искренне благодарю вас, мадам, за то, что вы взяли на себя труд сохранить мою анонимность.

Кассабиан жалел, что Ле Гран не принял меры предосторожности. «Как может человек, столь изощренный в политических хитростях и способный по своей воле обезоружить Президента, быть таким легкомысленным и беззаботным?» — промелькнула у него мысль.

Урсула улыбнулась, очарованная манерами Ле Грана.

— Сэр, своим прибытием вы оказали честь нашему дому. Мы обязаны были сделать это для вас.

— Кроме того, — иронически заметил Кассабиан, — еще до конца недели Конрой Лаббэк узнает, что вы посетили наш особняк.

— В самом деле? Каким же образом?

— Вы поступили опрометчиво, прилетев сюда на самолете.

— Неужели вы позволили ему увидеть мой самолет? — спросил изумленный Ле Гран, когда его отвели обратно в комнату, где их ждал Фаррен.

— Я не сомневаюсь, что он заметил его. Курьер Конроя Лаббэка очень наблюдательный человек. Не забывайте, что Дзиро Ито — профессиональный ниндзя. Мне известно, что в его тело вшита ампула с ядом на тот случай, если ему срочно понадобится покончить с собой. Кроме того, в него вживлены особые электроды — что-то наподобие искусственных желез внутренней секреции, которые выбрасывают в кровь синтетические гормоны. Если он попадает в трудное положение, то может мгновенно мобилизовать фантастическую физическую силу одним лишь усилием воли.

— В таком случае это довольно опасный человек, — промолвил Ле Гран.

— Да. Его черное обмундирование служит не только для красоты, как вы понимаете.

— Я знаю, что на Либерти Дзиро Ито называют «вороной». И это не случайно, — сказала Урсула, вытирая капельки пота батистовым платком.

Кассабиан вздохнул.

— Я заметил у него на куртке зеленые пятнышки. Сначала я не придал этому значения, а потом они озадачили меня. Внимательно присмотревшись, я понял, что это мох. Да, именно мох, которым поросли стены нашего особняка от непрерывных дождей. Прежде чем появиться в моем кабинете, Ито все разведал. Он просто не мог не заметить ваш самолет. Можете держать пари, Отис.

Лицо Ле Грана порозовело.

— Вероятно, вам следовало спрятать его получше. Если Лаббэк узнает, что я был здесь, у нас возникнут большие неприятности.

«Да, — подумал Кассабиан, — Конрою ненавистна твоя высокомерная манера держаться. Он завидует твоему богатству, связям, доверию к тебе Президента. Он убежден в твоей ненадежности. Не случайно Лаббэк пытался оживить слухи о том, что ты убил свою жену. Он не оставит тебя в покое, пока ты не последуешь за своими родственниками и не попадешь в настоящую опалу».