— А как становятся чужаками?
Слава пожал плечами:
— Я точно не знаю, но, общаясь в кафе «Они здесь», я смог более-менее четкую картину этого составить… Чужака надо добровольно завести в дом — это раз. И все. Тут только один пункт.
— Они сами захотели его притащить в гараж, — глухо отозвался я. — И мы принесли. Дядя с Ниной начали «труп» рассматривать, а мне стало не по себе от этого, и я убежал. Ну, я рассказывал. Вот же проклятье…
Слава ничего не сказал.
И неожиданно я вспомнил:
— Тетя! Как там тетя?
И понесся в дом. Слава — за мной.
Тетя сидела на кухне и тупо смотрела в одну точку.
— Тетя! — закричал я.
Однако она почти никак не отреагировала. Во всяком случае, не кинулась мне навстречу, не принялась меня ругать и причитать, где это я пропадал.
— Ты, — только и вымолвила тетя. Выглядела она ужасно — черные круги под глазами, вся какая-то осунувшаяся, похудевшая и… убитая.
Слава решил не мешать. Он прислонился к стене, изо всех сил стараясь быть незаметным. В кухне повисла напряженная пауза.
На столе перед тетей лежал лист бумаги. Она подтолкнула его ко мне, но он слетел со стола и спланировал на пол. Тетя даже не попыталась поднять его. Я наклонился и взял листок. На нем синей пастой был написан текст такого содержания:
«Пишем, пока еще можем писать. Чужаки снова появились в наших краях. Это они убивали скот, а не воры, как тогда, несколько лет назад. Это я узнал, когда в ночь с понедельника на вторник мы с Юрой устроили слежку за коровником. Мы увидели чужака. Он бросился на Юру, я выстрелил в чужака, и только благодаря этому Юра остался жив. Через пару дней Юра с Ниной нашли в лесу труп чужака и позвали меня. Мы принесли его в гараж, а потом… я все помню плохо. Мы с Ниной почувствовали, как нашим разумом овладевают мысли чужака. Тело только казалось мертвым. Он ожил и укусил меня и Нину. А потом мы начали превращаться в чужаков. Через сутки, думаю, окончательно превратимся в этих тварей, и мне почему-то кажется, забудем нашу прежнюю жизнь. Мы вас просим (не знаем, кто прочтет эту записку первым) — если вы увидите чужаков, убейте их не жалея. Надеемся, ими окажемся мы. Мы не знаем, как нас можно убить, но все равно — хотя бы попытайтесь. Мы не хотим быть монстрами, которых при жизни боялись и ненавидели. Мы вас любим…»
Вот и вся записка.
Я положил ее на стол и взглянул на тетю.
— Я нашла записку в гараже, — сказала она. — Я решила всем говорить, что Рому предположительно постигла та же участь, что и Кирьянова, только тело пока не нашли. Надеюсь, ты войдешь в мое положение. Я не знаю, правильно ли я поступаю, я ничего не знаю. В голове — туман. Твои вещи я уже собрала.
Я подумал только об одном: «Как хорошо, что мне не надо ей ничего объяснять». Может, это эгоистично, но я испытал облегчение от того, что тетя все знает. Ну, почти все…
Я развернулся и вышел из кухни. Слава уже стоял в гостиной.
— Не говори ей ничего, — попросил я, хотя понимал, что слухи и так дойдут. — Тем более еще неизвестно — взорвал ты их или нет. Тела же не видел… — и поделился своими мыслями: — Вообще-то я ненавижу неизвестность, но, по-моему, в этом случае она — лучший выход из положения. Лучше она, чем точное знание. Можно, по крайней мере, думать, что они живы, пусть даже и в обличье чужаков… Мы теперь ничего никогда не узнаем. Конечно, если Ирма со своими людьми не раскопают взорванный бункер…
Я взял свою сумку и вышел на улицу. Посмотрел на кухонное окно. За столом сидела тетя, ее плечи тряслись. Она плакала.
Я написал в блокноте свои координаты, вырвал листок и протянул его Славе.
— В общем… Если что, дай мне знать, ладно?
— Ладно. — Слава сложил листок и засунул его в карман своих кожаных брюк. — Ты на автобусную станцию? Давай подвезу.
Я сел на заднее сиденье ставшего уже родным мотоцикла. Хорошо, что моя сумка такая компактная — я люблю путешествовать налегке.
Слава завел мотоцикл. Мы тронулись. Я покидал фермерский поселок «Буренка», который принес в мою жизнь столько непонятного, необычного и неприятного.
Уже на трассе я оглянулся (есть у меня такая привычка — оглядываться). Утопающий в зелени поселок остался позади. На душе было очень грустно и паршиво.
И почему это произошло именно со мной? Зачем это, в принципе, случилось?.. И случилось ли бы это, если бы я сюда не приехал? Тоже неизвестно. Впрочем, можно предположить, что закончилось бы все еще в понедельник. Дядя бы отправился следить за убийцами коров, и, скорее всего, утром в коровнике нашли бы два скелета — коровий и дядин. А так… Может, и он, и Нина еще живы. А может, и нет. Это я узнаю, только когда Ирма со своими искателями чужаков обнаружат (или не обнаружат) тела странных монстров.
Ну а пока что — неизвестность.
«Буренка» уже скрылась за горизонтом. Впереди меня ждала автобусная станция, потом — путь на железнодорожный вокзал, а затем — дорога домой.
Надеюсь, сюда я больше не вернусь.
Эпилог
Прошло полгода.
Шел мокрый снег. На деревьях уже не было листьев. Солнце не показывалось уже несколько недель. Было ужасно тоскливо и грустно — наверное, потому, что организму не хватало тепла и света.
Закончились уроки, я пришел домой, разделся и только успел бросить сумку под стол, как по квартире пролетел звонок. Звонили в дверь.
Я посмотрел в «глазок». За дверью стояла какая-то женщина.
— Кто там? — спросил я.
— Почтальон. Вам телеграмма.
«Хм… телеграмма? От кого нам могла прийти телеграмма?» — нахмурился я. Мне вдруг стало тревожно. Обычно от неожиданных известий я жду только плохое, хотя все-таки надеюсь на хорошее.
Я открыл дверь.
— Мне бы Юрия Ивашева.
— Это я, — удивился я.
Почтальонша протянула мне какой-то бланк, указала, где поставить подпись, после чего вручила телеграмму и ушла.
«Телеграмма? Мне?» — удивлялся я, включая свет в прихожей.
«ЮРА! У НАС ТУТ ТАКОЕ! МЫ НАКОНЕЦ РАСКОПАЛИ САМ ЗНАЕШЬ ЧТО И НЕ НАШЛИ В НЕМ САМ ЗНАЕШЬ КОГО! ТАМ НИКОГО НЕТ! ИРМА И ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ В ШОКЕ! ЗНАЧИТ ЗПТ ДИНАМИТ ИХ НЕ ВЗЯЛ! ЗНАЧИТ ЗПТ С НИМИ НИЧЕГО НЕ СЛУЧИЛОСЬ! ЗНАЧИТ ЗПТ МЫ ЗРЯ ПЕРЕЖИВАЛИ ЗПТ И ОНИ ОКАЗАЛИСЬ НЕТРОНУТЫМИ! ТЫ ЭТО ПОНИМАЕШЬ? СЛАВА»
Я опустился на стул. Мои руки дрожали. Это что же получается, в бункере никого не нашли? Получается, что и дядя, и Нина — живы? Все мои бессонные ночи после приезда домой были напрасными?
То, что Нина и дядя живы, меняло дело коренным образом. Это давало шанс их увидеть когда-нибудь снова. А что, если кто-нибудь изобретет лекарство, превращающее чужаков обратно в людей? Но такого средства пока нет…
Должно быть, среди поклонников чужаков есть образованные люди, которые могли хотя бы попытаться сделать волшебное снадобье. Так что нужно как можно быстрее сообщить Славе о моей идее. Жалко, что он не оставил свой телефон. Придется в ответ посылать ему телеграмму.
И вот тут-то меня молнией поразила одна мысль, которая прежде не приходила в голову: чужаков нельзя убить. Даже динамитом. На фотографиях, которые Слава показывал мне тогда в бункере, не было ни одного трупа чужака. Только чужаки, спрятавшиеся то в кустах, то за деревьями, то стоящие на полянке и застигнутые фотокамерой с дальним приближением… Чужаков никто еще не убил. И нам это тоже не удалось. Выходит, дядя с Ниной все-таки живы. Динамит их не взял.
Я быстро надел куртку и выбежал на улицу, по пути составляя текст телеграммы. Но что же в ней писать? «Я счастлив, что динамит не взорвал дядю и Нину в образе чужаков?» Да, это и напишу. Ведь я по правде счастлив.
А еще спрошу у Славы, что они с ребятами из «Они здесь» думают про «активность чужаков»? Как скоро ждать их нового появления? Впрочем, Слава же говорил, что высчитать это невозможно…
А раз так, то и думать о чужаках я не буду. Дядя с Ниной живы — и это главное. Больше меня ничто не волнует.
