– Не знаю, можно ли сказать, что я их любила, нравились сильно, хотя может, Виталика….

– Первая любовь?

Майя покраснела:

– Первая ненависть…

Он ухмыльнулся и зарылся лицом в ее волосах. Хотя он точно знал, что безумно любит Майю, они ни разу друг другу этого не говорили и вообще впервые обсуждают такую тему. Это было как-то странно и непривычно, за всю вампирскую жизнь в нем впервые проснулись чисто человеческие чувства. Он крепче обнял девушку и погладил странные двуцветные волосы, задумавшись, какой бы она была кошкой, учитывая такую природную раскраску. Майя уже не хотела продолжать разговор, а уверенно проваливалась в глубокий сон.

Положив ее голову на свои колени, он накрыл плечи девушки курткой и задумчиво стал наблюдать за языками пламени, жадно пожирающими сухие дрова.

Неожиданный раскат грома заставил проснуться. Майя подскочила и, встав на четвереньки, ощетинилась, словно зверь. Ее глаза ярко горели как желтые топазы, зрачки сузились. Алан замер в ожидании и глухо сказал:

– Они нас нашли.

В это же момент дверь вылетела от сильного удара и, расколовшись, разлетелась по полу. В поеме возникла высокая фигура вампира. Он успел сделать только один шаг, а Алан уже одним прыжком преодолел расстояние, разделяющее их, и прошипел сквозь острые зубы:

– Только попробуй ее тронуть. Я тебя разорву.

Вошедший вампир непроизвольно отступил, он сразу определил, сто соперник старше и опытнее, но на его стороне было преимущество – он был не один. Не став дожидаться нападения, Алан первый бросился на него, хватая руками за шею. С рычанием и понизительными криками, они стали рвать друг друга. В это время в комнату тихо проскользнул еще один вампир и, не обращая внимания на дерущихся соперников, направился к Майе. Она, не отрываясь, следила, как он подкрадывается к ней, меняясь в лице. Зубы удлинились и заострились, глаза стали кроваво красными. Она стала отползать к огню, ощущая спиной жар от камина. Вампир подошел совсем близко и наклонился, готовясь сделать последний рывок. Девушка зажмурилась и, закричав, выхватила рукой горящее полено. Жгучая невыносимая боль и запах собственной горящей кожи не имели значения в этот момент. Неожиданно для нападавшего она хлестнула его по лицу огненной веткой и быстро выбежала, воспользовавшись замешательством.

Майя бежала сквозь мокрый лес, спотыкаясь о торчащие корни, и падала. Не обращая внимания на боль в обожженной руке и разодранные колени, она словно ветер продолжала двигаться вперед. И хотя не было слышно преследующих шагов, она знала – вампир сзади, ее смерть крадется по пятам. Выбежав на широкую, освещенную лунным светом поляну, она остановилась и замерла. Понимая, что он все равно ее найдет, девушка прижалась спиной к большому дереву и приготовилась к нападению. Опустив взгляд, она заметила, что руки дрожат, а ногти стали неестественно длинными и загнутыми, волосы на руках зашевелились и стали подниматься, густея на глазах. Майя закричала и сильно сжала кулаки, протыкая собственными ногтями ладони. Вот он – выбор!

Увидев прижавшуюся к дереву девушку, вампир довольно улыбнулся: она стояла, крепко зажмурившись, и не двигалась. Видимо решила сдаться без боя. Он жадно вдохнул, ощущая терпкий аромат ее крови. Он был еще слишком молод и не встречался с лекантропами, он только понимал, что против такого запаха устоять не возможно. Не спуская с нее глаз, охотник стал осторожно и играючи подбираться к своей жертве. Когда до нее осталась пара шагов, сзади неожиданно, словно ураган налетел Алан. Недовольно замычав, вампир постарался избавиться от его цепких рук. Они покатились по траве, жестоко кусая и, царапая друг друга.

Майя не двигалась, закрыв глаза, с ужасом вслушивалась в жуткие звуки борьбы. Дождь хлестал по разгоряченному лицу, смывая кровь и боль. Наконец, лес охватила неестественная тишина. Девушка медленно открыла глаза и осмотрела поляну. В тени большого ясеня виднелось что-то похожее на изорванное тело вампира. А в центре поляны, широко раскинув руки, на спине лежал Алан. Она упала на колени и подползла к нему, с трудом различая очертания предметов – слезы застилали глаза белой пеленой. Алан смотрел в небо и не двигался, ощущая, как кости срастаются, и затягиваются глубокие раны. Майя легла рядом и стала считать далекие звезды, выступившие за рассеявшимися тучами.

Когда Алан полностью восстановился, луна уже покидала небо, уступая место бледному не выспавшемуся солнцу. Он нашел взглядом лежащую девушку и коснулся ее лба. Она находилась в глубоком обмороке. Взяв ее на руки, он отнес Майю в домик и, уложив у вновь разведенного камина, снова ушел. Собрав части тел убитых вампиров, он развел большой костер и сжег их, предотвращая любую возможность к регенерации.

В больницу он доставил Майю все в таком же бессознательном состоянии. Оставив ее на попечение врачей, быстро уехал домой, собирать вещи. Теперь ему было понятно одно – Майя сделала выбор.

Открыв глаза, девушка не сразу поняла, где находиться. Вокруг были белые стены и пол выложенный плиточкой, а куда же делся темный жуткий лес? Взгляд не фокусировался ни на одном предмете и расплывчато бродил по размазанной картинке. Где-то из-за стены глухо доносились звуки радостно звучащей песни. Майя устало улыбнулась, с надеждой вслушиваясь в знакомые слова, постепенно лицо ее бледнело и хмурилось:

Девушка зажала уши ладонями и вскрикнула: жестокие слова пронзали сердце, вытесняя всякую призрачную надежду. Закрыв глаза, она потерла виски, и снова всмотрелась в окружающую панораму – сомнений не осталось – это больница.

В комнату вошел Алан, на нем красовался свежее выглаженный серый костюм и бледно синяя рубашка. Ни на лице, ни на теле не было ни единой царапины. Майя обидно застонала – ее собственные ранения причиняли невыносимую боль. Она подняла руку и осмотрела туго перемотанную бинтами кисть, хорошо, еще, что не правая, а пришлось бы ей переучиваться на левшу.

Алан сел на край кровати и погладил девушку по плечу, его лицо было напряженным и задумчивым, поэтому ласки казались чисто автоматическими. Майя порывисто кинулась к нему и, крепко обняв, расплакалась. События в лесу стали представляться как неудачная жуткая сказка на ночь. Алан молча отстранился и, взяв девушку за руку, повел ее к машине.

Майя внимательно вглядывалась в прекрасное лицо, но он настойчиво отводил взгляд, не давая заглянуть в собственные мысли. Также молча, он завел машину и довез девушку домой. У дверей он крепко прижал Майю к груди и стал настойчиво и быстро целовать ее лицо, словно он больше никогда его не увидит. Майя чувствовала, что, что-то не так и слезы, как обычно начали накапливаться в уголках глаз, готовясь прорваться волной. Крепко прижавшись к ее губам, Алан резко отстранился и быстро сбежал по ступенькам к машине. Мерседес уехал прежде, чем по щеке девушки скатилась первая слеза.

Погрузившись в невеселые мысли, Майя поднялась на третий этаж и сразу же столкнулась с Леной. Увидев перемотанную руку и поцарапанные щеки, девушка удивленно остановилась:

– Что с тобой опять приключилось?

Майя опустила глаза, скрывая слезы, и пробормотала:

– Обожглась и только.

Странное отстраненное и печальное настроение не укрылось от внимательных глаз Лены, но, видя, что подруга не намерена откровенничать, она сказала:

– Майя, если что, я у себя в комнате. – И быстро добавила звонким голосом. – Если это Алан, я его убью, так и знай!

Майя быстро захлопнула за собой дверь и, прислонившись к ней спиной, медленно сползла на пол. Слезы ручьями текли по лицу, больно щипля исцарапанные щеки. Судорожные всхлипывания постепенно переросли в безудержный плач, смешанный с истерикой. В первые ее интуиция не спала и отчаянно сигнализировала, что Алан снова ее покидает, но в этот раз навсегда. Сердце больно сжималось, будто кто-то просунул руку в грудную клетку и поймал его в кулак, словно птицу. Майя плакала, пока серый день не сменил не менее хмурый вечер. Голова болела, а глаза опухли, словно от коньюктивита.