Реальность:

Пока мы ждали каждый своего поезда, Элли повернула меня к себе за плечи и вопросила:

– Правильно ли мы поступаем? А не испортим ли мы все?

Мне хотелось сказать: я знал, что она создана для меня – понял это в тот миг, когда Элли рассказала (нам было тогда по десять лет), что добавила танк к своей коллекции Супермена, столь же обширной, как моя. С этого момента любовь моя стала безграничной. У Элли была Барби – подарок тетушки, упорно покупавшей платья для куклы только с юбкой ниже колен. Мы использовали эту Барби в качестве заложницы, которую должны были спасать наши Супермены. Когда они мужественно вырвали ее из когтей зловещего мистера Врага (более известного как симпатичный игрушечный слон по имени Гарольд), Барби в порыве благодарности с готовностью уступила нашим храбрецам, по существу приняв участие в групповом сексе.

Я взвешивал аргументы за и против, решая, стоит ли признаваться Элли, что когда она подначивала Суперменов, я полюбил ее навеки, но тут подошел ее поезд.

– Мы поговорим об этом сегодня вечером, – сказала она, входя в вагон, потом чмокнула меня, и двери начали закрываться. Поезд тронулся, она помахала мне, и от ее взгляда таяло мое сердце.

Фантазия:

Мои друзья испытывают благоговейный трепет перед силой нашей любви.

Реальность:

Не прошло и двадцати секунд с момента моего возвращения домой, как зазвонил телефон.

– Ты не просто темная лошадка, – заявил Эш, даже не поздоровавшись. – Ты загадочнее ночи.

– И тебе добрый день, – сказал я. – Ты побеседовал с Ханной, не так ли? – Я знал, что на распространение новости потребуется меньше времени, нежели на произнесение фразы: «Юристы обязаны хранить секреты».

Эш пребывал в состоянии крайнего возбуждения.

– Я бы никогда не стал заводить романы на работе. Слишком опасно. Когда все пойдет не так, это будет ужасно для всех нас.

– Что ты хочешь этим сказать – «все пойдет не…»

– Выяснение отношений возле ксерокса, конец наших посиделок в пабе, безумная ревность, когда она станет компаньоном, а ты – нет.

– С какой стати она станет…

– Ты хоть понимаешь, что она будет рассказывать всем и обо всем, чтобы тебя унизить? Ты не сможешь смотреть в глаза собственной секретарше, не говоря уже о старшем компаньоне, – все будут хихикать у тебя за спиной.

– Ей нечего будет рассказывать, потому что…

– Она придумает для тебя миленькое прозвище, помяни мое слово. Ты его возненавидишь, но не сможешь отделаться. Например, Чарли Рохля.

– Ты просто завидуешь, друг мой.

Но у Эша не было причин завидовать, и я это знал. И он знал, что я знаю.

– Нет, нет! Она назовет тебя Фортьюн Шампанское – ведь ты всегда слишком быстро выстреливаешь пробкой.

– Эш, дружище! – заорал я. – А не пошел бы ты!

– О, какие мы обидчивые! – засмеялся он в трубку.

– Я понимаю, ты зациклился на высоких отношениях, когда девушка перед уходом засовывает хлеб в тостер, но некоторым нужно нечто большее.

– И ты нашел это в Элли, не правда ли? – Эша не убедили мои слова. – Какими словами ты совсем недавно ее описывал? Безжалостная, да? Смертельно опасная? Ах, да – ядовитая!

– И ребенок понял бы, что я лишь подавлял свои подлинные чувства, прикрываясь враждебностью, – сказал я и тут же встревожился: неужели это я смог произнести такое?

– Вообще-то Люси сказала примерно то же самое. Правда, в отличие от тебя, она не выражалась высокопарно, как персонажи мыльных опер. Ты меняешься прямо на глазах, Чарли, а ведь прошло не более двух часов.

– Так что же все-таки сказала Люси?

– Ей было ясно, что ты с самого начала жаждал сдернуть с Элли трусики. Ханна полагала, что у тебя к ней искренняя антипатия.

– А что думал ты?

– Вероятно, что у тебя на нее стоит.

– Возможно, тебя удивляет, почему я редко обращаюсь к тебе за советом. Так вот, пусть тебя это больше не удивляет.

У меня в трубке раздались гудки параллельного вызова, и я попросил Эша отключиться. Это была ликующая Люси.

– Я знала! Я им говорила, но они мне не верили! Я знаю тебя, Чарлз Фортьюн, и поэтому ни минуты не сомневалась, что тебе не терпится начать атаку на юную мисс Грей. Это просто здорово!

Я рассмеялся и, попросив Люси на минуту отключиться, вернулся к Эшу. И сказал ему, что собираюсь побеседовать с человеком, который высказывает здравые мысли.

– Тебе нужны здравые мысли? – спросил он. – Тебе уже не пятнадцать лет, Чарли. Помни хотя бы это, если все остальное вылетело у тебя из башки.

Я выдержал паузу.

– Да, по-видимому, я так и не стану обращаться к тебе за советом. Пока, Эш.

Я возобновил беседу с Люси.

– Это так романтично! – сказала она.

– Правда? – Наконец-то нашелся человек, способный оценить то, что со мной происходит.

– Это должно было случиться. Я в самом деле за тебя рада, Чарли.

– Спасибо, Люси.

– Только не испохабь все.

А вот это действительно дельный совет.

Фантазия:

Влюбленные обедают при свечах, не разнимая рук и глядя друг другу в глаза. Чувства обуревают их, и они решают прервать трапезу и направиться прямо в квартиру Элли.

Реальность:

Довольно близка к фантазии. Шеф-повар вышел осведомиться, отчего мы не заказали главное блюдо. Я начал длинно и путано объяснять, что у нас был поздний ланч и, поскольку мы идем в театр, сейчас будет ранний обед. Элли бросила на меня неодобрительный взгляд.

– Честно говоря, – обратилась она к шеф-повару, – это наше первое свидание после того, как мы годами ходили вокруг да около друг друга, и мы не можем дождаться той минуты, когда окажемся наедине.

Он усмехнулся, и мы отбыли, унося с собой в качестве подарка от заведения большущий кусок «тирамису».[25]

Фантазия:

Оказавшись в квартире Элли, я тотчас же прижал ее к двери и осыпал поцелуями. Наша взаимная страсть забушевала сильнее.

Реальность:

Я прижал Элли к двери, и мы впервые как следует обнялись. Вначале все было чудесно, поцелуи были нежными и легкими. Но потом ее язык начал методично путешествовать по моим зубам, словно она, покончив с любимым супом, вылизывала тарелку. Закончила она тем, что укусила меня за нижнюю губу. Оторвавшись от Элли, я потащил ее в спальню, где и столкнулся с проблемой носков.

Фантазия:

Тут можно добавить что-нибудь насчет ее глаз, расширившихся от восторга, когда она узрела мои мужские достоинства.

Реальность:

Поскольку я продолжал стоять, то единственное, что мне оставалось – это поглаживать уши Элли. Я быстро понял, что это не эрогенная зона. Легкий массаж ее затылка оказался более эффективен: Элли даже перестала возиться с последней пуговицей, мешавшей ей освободить меня от брюк.

Когда я наконец скинул брюки, Элли оттянула резинку моих трусов и, заглянув внутрь, обратила ко мне очень серьезное лицо:

– Знаешь, каково это: годами воображать, как что-то выглядит, а потом вдруг увидеть и понять, как сильно заблуждалась?

Я закатил глаза. Правда, мне польстило, что она годами размышляла на эту тему, однако было лишь два варианта закончить ее мысль: «больше» или «меньше». Я не готов был рисковать.

– Не суть, – лаконично ответил я и подтянул Элли вверх, так что мы снова оказались лицом к лицу. Уж лучше пусть вылизывает мне зубы, чем пускается со мной в дискуссию на тему, имеют ли значение один-два дюйма в ту или другую сторону. Да и мой дантист будет доволен.

Фантазия:

Наконец-то я завладел ее грудями.

Реальность:

Наконец-то что-то начало происходить. Я неловко расстегнул пуговицы на блузке Элли и снял ее, продолжая целовать. Затем поцеловал ее подбородок, шею, спускаясь все ниже – пока не добрался до груди. Есть что-то завораживающее в этой ложбинке, и это сводит меня с ума. Сколько времени провел я подростком, терпеливо поджидая, когда женщины наклонятся или усядутся и я смогу заглянуть за вырез платья! Эта ложбинка так много обещала!