— А зачем он звонил?

— Григорий Евграфыч поручил мне расследовать одно дело.

— Опасное? — с тревогой спросила Калерия Ивановна.

Саша скупо улыбнулся:

— Разумеется, мама. Начальство поручает мне только опасные дела.

Калерия Ивановна волновалась все сильнее и сильнее.

— А что за дело, Зайчик?

— Я должен найти и взять наемного убийцу по кличке Ствол, — с гордостью сообщил Чайников.

— Боже мой, — схватилась за щеки Калерия Ивановна. — Он же тебя убьет.

— Успокойся, мама. Лучший вид защиты — это нападение. Он не успеет в меня выстрелить.

Калерия Ивановна решительно загородила выход из кухни.

— Я тебя никуда не пущу!

— Мама, пойми! — пылко воскликнул Саша. — Опасный преступник находится на свободе. Если я его не арестую, то кто его арестует? Это же моя работа — бороться с преступностью!

Глаза Чайникова отважно сверкали. Калерия Ивановна невольно залюбовалась сыном. Ее собственные глаза увлажнились.

— Я горжусь тобой, Зайчик! — тоже пылко воскликнула она. — Ты настоящий Волконский! Видел бы тебя сейчас твой отец!

Отец Саши — Глеб Борисович — не мог в эти минуты видеть своего сына. Профессор Чайников находился на международном симпозиуме в Хайдарабаде.

Калерия Ивановна порывисто вышла из кухни и так же порывисто вернулась. В руке у нее был зажат старинный медальон.

— Вот, Зайчик, возьми, — протянула она медальон сыну. — Это фамильная реликвия рода Волконских. Этот медальон спас твоего прапрапрадеда в сражении под Бородином, потом он спас твоего прапрадеда в сражении под Севастополем, затем он спас твоего прадеда в сражении под Мукденом, и, наконец, он спас твоего деда в сражении под Москвой. В минуту опасности он спасет и тебя. — Калерия Ивановна собственноручно надела Саше цепочку с медальоном. — Носи его с честью, сынок! И никогда не забывай, что ты — Чайников- Волконский!

— Не забуду, мама, — с чувством пообещал Саша.

«Вырос мой Зайчик, — растроганно подумала Калерия Ивановна, глядя на сына. — Совсем взрослым стал». А давно ли она катала его в колясочке по Летнему саду? И вот уже ее малыш идет брать опасного преступника.

Они еще немного поговорили и разошлись по своим комнатам спать.

За окном стояла душная летняя ночь. Ярко горели звезды.

Чайникову не спалось. Он все ворочался, ворочался.

Калерия Ивановна заглянула в комнату сына.

— Не спится, Зайчик?

— Не спится, мама. Здесь так душно. Открой, пожалуйста, окно и сядь ко мне.

Калерия Ивановна открыла окно и присела на краешек кровати.

— Хочешь, Сашенька, я тебе колыбельную спою?

— Ну спой.

И Калерия Ивановна запела, как в далеком-предалеком детстве:

И Саша Чайников уснул под тихое пение матери.

Калерия Ивановна поправила одеяло, поцеловала сына в щеку и прошептала:

— Спи, мой маленький Зайчик. Пусть тебе снятся только хорошие сны. — Перекрестив Чайникова, она вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Саша спал.

И ему снилось, как он берет киллера по кличке Ствол.

Как только Молодцов с Менькиным ушли, Машенька сразу же начала распоряжаться.

— Значит, так, — сказала она приказным тоном. — Сейчас мы будем купать Белоснежку. Стасик, у тебя есть детский шампунь?

— А почему именно детский? — спросил Брыкин.

— Он глаза не щиплет, — объяснила Машенька и скомандовала: — Белоснежка, марш в ванную!

Оказалось, собака прекрасно представляет себе, что такое ванная. Во всяком случае, она побежала именно туда.

Стас наполнил ванну теплой водой. Белоснежка охотно в нее погрузилась.

И купание началось.

— Фррр… — отфыркивалась Белоснежка, когда вода попадала ей в нос. Выкупав собаку, ребята ополоснули ее под душем.

— Ну все, — сказал Брыкин. — Вылезай.

Белоснежка вылезла из ванны.

— Фррр… — снова фыркнула она, отряхиваясь всем телом — от кончиков ушей до кончика хвоста.

Машенька всплеснула руками:

— Белоснежка, ну кто же так делает. Надо полотенчиком вытираться.

Девочка вытерла собаку махровым полотенцем. А затем еще просушила собачью шерсть феном.

И Белоснежка стала беленькая-пребеленькая, хорошенькая-прехорошенькая. Она подбежала к зеркалу и, оглядев себя со всех сторон, удовлетворенно тявкнула.

Потом они все вместе поужинали. Стас и Машенька ели за столом. А Белоснежка — под столом. На ужин Брыкин сварил каждому по большой сардельке.

— Я сардельки не люблю, — тараторила Машенька, с аппетитом уплетая сардельку. — А вот манную кашку просто обожа-а-ю. А если она еще с вареньем, то я могу слопать три ведра манной каши. А ты, Стасик, что обожаешь?

— Жареные гвозди, — ответил Брыкин. — А если они еще в машинном масле, то это полный кайф.

— Врешь, врешь, врешь! — кричала девочка. — Нет, по правде скажи. Не шути.

— Пельмени со сметаной, — «по правде» сказал Брыкин.

— А-а, ну пельмешки я тоже люблю. — Машенька даже облизнулась при слове «пельмешки». И задала новый вопрос: — А ты кем мечтал родиться?

— Как это — кем родиться?

— Ну вот я мечтала родиться маленькой собачкой, даже двумя маленькими собачками. Чтобы они могли играть друг с дружкой. А ты кем мечтал?

— Не помню.

— Ну вспомни, вспомни.

Стас наморщил лоб, делая вид, что вспоминает.

— Вспомнил! Я мечтал родиться мухой.

— Мухой?! — вытаращила глаза Машенька.

— Да, — кивнул Брыкин. — А чем плохо? Летаешь себе вокруг лампочки. Жужжишь.

— Жжжжжж… — пожужжала девочка.

— Классно жужжишь, — похвалил ее Стае. — Из тебя бы могла крутая муха получиться.

Машенька замотала головой.

— Не, я не хочу быть мухой. Еще мухобойкой прихлопнут. Я хочу быть клоунессой.

— Кем-кем?

— Клоунессой. Ну, то есть женщиной-клоуном.

Брыкин улыбнулся.

— А ты в цирке-то хоть раз была?

— Не-а, — снова помотала девочка головой. — У нас в Североморске нет цирка. Но меня дедушка обещал сводить. Ой, Стасик! — Машенька вскочила. — А давай я тебе покажу цирковое представление? Хочешь?

— Валяй.

Девочка вышла на середину кухни.

— Внимание, внимание, — торжественно произнесла она, — начинается цирковое представление. На арене цирка знаменитая клоунесса Мышка. Алле-гоп! — И, к удивлению Стаса, Машенька ловко встала на руки и пошла на руках по кухне, крича во все горло: — Привет! Привет! А вот и я! Клоунесса Мышка! Вчера мне на ногу упала большущая гиря. Поэтому теперь я хожу только на руках.

— Класс! — захлопал в ладоши Брыкин. — Супер!..

Но каково же было его изумление, когда из-под стола с громким лаем выскочила Белоснежка, встала на задние лапы и пошла вслед за Машенькой, размахивая передними лапами, словно руками.

Стас чуть сарделькой не подавился от такого зрелища. А Машенька, потеряв равновесие, грохнулась на пол. Но не сильно.

— Белоснежка! — вскочив на ноги, воскликнула она. — Ты тоже хочешь в цирке выступать?!

— Она, наверное, в цирке и выступала. Сейчас мы это проверим… Умри! — приказал Стас собаке.

Белоснежка легла на бок и замерла.

— Голос! — сказал Брыкин.

Собака сразу же «воскресла» и залаяла:

— Гав-гав-гав!

— Вот здорово! — в восторге закричала Машенька. — Белоснежка, а что ты еще умеешь делать?

Выяснилось, что собака еще умеет кувыркаться через голову, держать на носу тарелку и даже… читать стихи.

Стихи Белоснежка читала так:

— Ав-ав-ав-ав!

— Ав-ав!

— Ав-ав!

Стас и Машенька прямо со смеху покатывались.

Когда ребята собрались проверить, знает ли собака таблицу умножения, зазвонил телефон.

Брыкин взял трубку.

— Алло.