И сегодня, после ужина, когда все направились в парковую беседку к чаю, графиня остановила Гарни и, как загворщица, стала шептать ему на ухо: — С ней что-то происходит, уверяю вас, её симпатия к Люциану слишком высока. Честно признаться, я против, как бы хорошо я не относилась к мальчику.

— Вы думаете, что всё настолько серьёзно? — Гарни был застигнут врасплох осведомлённостью Выбровской.

— Я много видела в жизни, ошибки быть не может, они совершенно не подходят друг другу, вы — ветвь Вассельдорфов, — в графине взыграла родовая спесь, — поговорите с ней.

— Непременно, — пообещал Гарни, чтоб хотя бы успокоить взволнованную женщину.

— Вот и хорошо, она должна послушать вас, как брата, — слава богу, графиня была убеждена в их родстве, — хочу вас спросить, что за люди приходят к вам?

— Я должен извиниться, что без вашего разрешения позволил себе, приглашать в ваш дом посторонних людей, — Гарни только сейчас спохватился, что его посетители могут вызвать интерес, — если вам это не нравиться, я прекращу всяческие визиты.

— Да нет, ради бога, надеюсь, ваши секреты безобидны, — графиня похлопала Гарни по руке, — тем более, я заметила, что и молодой человек и дама были явно обеспокоены чем-то, а после разговора с вами в их глазах появился живой огонёк. Что их угнетало?

— При всём моём уважении к вам, это не моя тайна, — Гарни приложил руку к своему сердцу.

— Я понимаю, — Выбровская поджала губки, явно расстроенная его скрытность, — что ж, не смею настаивать, хотя и не могу представить вас в образе исповедника.

На следующий день у Гарни снова был посетитель. Мужчина лет сорока, чей внешний вид говорил о состоятельности.

— Меня зовут Амаль фон Гансберг, — чуть заикаясь, представился визитёр, — двенадцать лет адвокатской практики, сотни выигранных дел и безупречная, до сегодняшнего дня, репутация. Произошло нечто, что перечеркнуло все мои заслуги, я растоптан и осмеян.

Год назад, пасмурным осенним днём, ко мне пришла женщина, лет 36. «Аннет Ворская» представилась она. Грация, манеры, красота, достойная богини. Я влюбился сразу, как мальчишка, с первого взгляда. И сказать по правде, если бы она сейчас вернулась, большего счастья мне не нужно. Она, со слезами на глазах, умоляла меня взяться защищать её сводного брата, которого обвиняют в убийстве её жениха. Согласитесь, весьма странная просьба, ведь по логике вещей, она должна страдать и быть беспощадной к убийце. Я был на распутье, обстоятельства дела вызывали у меня двойственное чувство, что всё не так, как она рассказывает. Но желание видеть её вновь пересилило предчувствие. Мной была проделана колоссальная работа, признаюсь честно, я поступился правилами, не только человеческими, но и божественными. Я создал целый штат лжесвидетелей, которые подтверждали алиби обвиняемого. С Аннетой мы виделись очень часто, с ней я познал истинную любовь, огромную страсть и нежность. Брак, который не состоялся, должен был быть у неё уже четвёртым. Первый муж Аннеты утонул, второй умер от смертельной болезни, третий подавился за обедом. Когда я первый раз посетил в тюрьме её брата, то отказывался верить своим глазам. Они были как близнецы, только юноша лет на пятнадцать младше. Алекс Ворский унаследовал от отца титул лорда. Я проникся к нему симпатией из-за потрясающего сходства с Аннет. Обвинения с него были сняты, да и многочисленные свидетели показали на нищего бродягу, да ещё глухонемого. Формулировка «убийство с целью наживы» не оставляла бедняге никакого шанса. В общем, деньги и связи сделали своё дело. Я выполнил работу ради неё и ждал награды. Будучи вдовцом, имея взрослую замужнюю дочь, я мечтал о свадьбе с Аннет и наших будущих детях.

Гарнидупс смотрел на мужчину и не испытывал к нему ни жалости ни сострадания. Он уже знал всю картину произошедшего не со слов визитёра, а с помощью своего таланта. «Странность любви, она может быть созидающей, поднимающей в небеса, а может быть безумной и бросающей в преисподнюю. Безумная страсть завела героев этой истории в непроходимый лес, где притаились жадные до душ хищники зла» думал Гарни.

— Кажется, вы не слушаете меня?

— Почему же, я услышал всё, что мне нужно и хочу предложить вам самому посмотреть, такова ли действительность.

— Как показать? Я не понимаю.

— Ваша возлюбленная — роковая женщина, дьяволица во плоти человеческой. Коварства и расчётливости ей не занимать. Она умело расставляла смертельные ловушки своим мужьям, и жертвы легко попадали в них. В прочем, вы тоже относитесь к этому числу.

— Что вы говорите?! Это бред, она прекрасна, великолепна, добра, щедра, изыскана!

Гарнидупс, по отработанной системе, ввёл мужчину в состоянии, когда можно увидеть всё, что покрыто тайной. Картины, представшие его взору, повергли бы в шок любого. Молодая Аннет, лет шестнадцати, соблазнённая в королевских покоях, по прошествии определённого времени рожает ребёнка. Отец, чтобы скрыть позор дочери, выдаёт его за своего сына. Девица в ярости, склонна к сумасшествию, её прячут в закрытой лечебнице для душевнобольных. Несколько лет её никто не навещает, хотя врачи замечают улучшение её состояния. Но, наконец, свобода! Отец сменяет гнев на милость, девица уверяет, что чувствует себя хорошо и возвращается домой. Притворившись ягнёнком, она долго вынашивает план мести родителю и, выждав момент, претворяет его в действие. Ещё не старый лорд Ворский умирает от удушья в своей постели. У коварной убийцы наступила свободная жизнь, полная развлечений. Три брака, сменяющие один другой, трижды вдова, унаследовавшая от покойных мужей огромное состояние. Сын-подросток юн и прекрасен и первой в его жизни женщиной, после изрядной порции вина, становиться его собственная мать. К привлекательной молодой женщине сватается приличный человек и выбор сделан. Пышная свадьба и… продолжающееся распутство с собственным сыном. Но всё тайное, в конце концов, становиться явным. Муж застаёт их в постели и грозит предать огласке эту мерзость, чем тут же обрекает себя на смерть. Если три предыдущие убийства прошли гладко, то с этим вышла накладка. Жандармы нашли неоспоримые доказательства причастности вдовы к смерти четвёртого мужа. Но юноша оказался настоящим джентльменом и взял вину на себя. Вы освободили невиновного, а то, что произошло потом — возможно, закономерный финал для обоих. Сын убивает свою мать — развратницу и хладнокровную убийцу и стреляет себе в висок, не в силах жить дальше после того, что с ним произошло в его короткой жизни.

Мужчина сидел с закрытыми глазами и только, вмиг, постаревшее лицо говорило о том, что твориться сейчас в его душе.

— Господи, какая чудовищная правда, — тихо произнёс он, — почему именно со мной произошло всё это? Чем я прогневил бога? Чувствую себя так, словно вывалялся в грязи и не могу смыть её.

— На свете много зла, обмана и предательства, но и добра тоже немало. Господь, устами пророка, сказал: «Если человек чего-то хочет, пусть неистово молиться, а я исполню его желание».

— Да, буду замаливать свой грех до конца жизни, лишь бы господь услышал и простил, — мужчина открыл глаза, но на Гарни не смотрел, — я не боюсь огласки своей роли в этой истории, соберу доказательства и представлю их суду. Бродягу освободят, я сам займусь этим. Пожалуй, ему найдётся место в моей старой усадьбе, мой управляющий — человек надёжный и сможет за ним присмотреть. Скажите, ведь бывает же так, что когда человеку предлагают помощь, он становиться благодарным и исполнительным работником.

— Я согласен с вами, если так подсказывает вам ваша душа.

— Что ж, спасибо. Не знаю, кто вы и кто тот старик в церкви, но благодарен судьбе за нашу встречу. Обидно, что я, с моим опытом, не смог разглядеть душу той, которую боготворил. Прощайте. Вам просили передать такие слова «наша совесть — лучший судья, с ней легче всего договориться, но в истине должно быть так, лучше быть законом своей воли и слугой своей совести».

«Пока господня колесница домчится вершить правосудие, дьявольское крысиное отродье полчищами уже пошли занимать другой рубеж,» — думал Гарни, глядя вслед удаляющемуся визитёру. И тут же ангел дал о себе знать. — Да, страсти да и только, — услышал Гарни уже знакомый голос в свей голове, — есть по этому поводу поучительная басня. Лягушка, по просьбе скорпиона, перевезла его на себе на тот берег полноводной реки. Скорпион, в знак благодарности, ужалил её. «За что?» спросила умирающая. «Это у меня в крови, уверяю тебя, ничего личного».