Юлиан суетливо развернул материю и поставил на свою руку небольшую, буквально несколько сантиметров, статуэтку желтовато— белого цвета. Генри взял её и стал рассматривать. Это было изображение человека, сидевшего в позе лотоса. Что-то знакомое было в чертах этого лица, еле уловимое сходство. Генри долго вглядывался в вырезанное из слоновой кости лицо, пока не почувствовал на себе взгляд Юлиана. «Как похож на Шалтира, я прав, доктор?». «Вы совершенно правы, мой мальчик». Вопрос и ответ были переданы мысленно, не проронив вслух ни слова.
— Господа, прошу вас в мою каюту. У меня чудом сохранилось прекрасное французское шампанское, — полковник посмотрел на своих собеседников. — С удовольствием, полковник, с удовольствием, буквально через минуту мы присоеденимся к вам, — Юлиан учтиво поклонился Юрсковскому, — Генри, будте любезны, помогите мне найти мою каюту, я совершенно невнимателен и забыл, куда меня поселили.
— Жду вас у себя, — полковник козырнул и пошёл по палубе в сторону жилых помещений.
Юлиан взял Генри под руку и потащил в другую сторону. Отойдя в дальний угол корабля, Юлиан оглянулся как загворщик и, привстав на цыпочки, потянулся губами к уху Генри.
— Я видел нечто такое, что повергло меня в трепет…
— Вы видели Людвига и Ядвигу? Где они? Как нам держать их под своим контролем? — Генри перебил доктора и подался вперёд.
— Вынужден вас огорчить, мой друг, их здесь нет. Они отплыли два дня назад, инкогнито, на корабле другого государства. Мы вряд ли сможем догнать этот корабль в море, кто знает, когда и как пересекутся наши дороги. Я совершенно другое хотел вам сказать, а вы сбили меня с мысли.
Юлиан, недовольно, что-то буркнул себе под нос и отступил от Генри. Тот тоже был в недобром расположении духа от известия о тайном бегстве своих противников. «Но что же я хотел? Зло ретировалось ещё тогда, на поле сражения. Да, но и что с того? Ведь битва ещё не закончена и вряд ли это была основная схватка. Но пусть всё идет так, как идёт. Юлиан расстроен, надо извиниться».
— Простите меня, учитель, я был неучтив. Что вы увидели? Что вас встревожило?
— Да вот же что, я уже несколько минут пытаюсь привлечь ваше внимание к этому фолианту, — Юлиан потряс толстой книгой в древнем переплёте, инкрустированной драгоценными камнями, — вот что. Это принёс мне посыльный, странный человек. Огромного роста, закутанный в покрывало по самые глаза. Ни слова, ни полслова, просто протянул книгу и испарился в толпе так же быстро, как и вынырнул из неё. Честно сказать, я даже слегка испугался его, такие жгучие глаза, прямо, буравчики. Но это тут же сгладилось, когда я развернул свёрток. Вы даже не можете представить себе, сколь ценна эта книга. Ей, даже страшно сказать, сколько лет. Последнее упоминание о ней было, дай бог памяти, ещё в начале нашей эры, а потом она бесследно исчезла. Сколько не пытались её найти, все попытки были бесполезны. Ах, боже мой, как же я расшифрую её?! Ведь написана она на языке, на котором говорили те, кто были ещё до атлантов.
На лице Юлиана была растерянность, но в голосе была радость. Генри не понимал о чём тот говорит, но больше не перебивал своего восторженного учителя.
— Каких атлантов? — О, это великие люди, историки и археологи далёкого будущего, смогут найти подтверждение их существования. Народ, создавший целую цивилизацию, но видимо, ушедший в своих исследованиях слишком далеко, за грань допустимого предела. А может, всё было по-другому, кто знает. Может, они стали слишком заносчивыми, а может, самовлюблёнными, а может, стали творить слишком много зла, никто до сих пор не разгадал эту загадку, — Юлиан опять сел на свой конёк лектора, — Атлантида погибла, как утверждает Платон, между 9-ым и 8-ым веками до нашей эры. В то время люди давали богам имена и вот, бог Зевс, якобы разозлился на слишком любознательных атлантов и погрузил остров, на котором они жили, в пучину морскую, оставив в живых только девять человек. Может, остались именно лучшие и избранные, ибо над каждым из них было радужное свечение. Само провидение давало им понять, что они, по каким-то причинам, заслуживали внимание. Каждый из них, на утлых, крохотных судёнышках, добрались до суши и, спасаясь от гнева Зевса, разбрелись в разные стороны, на разные материки. До конца своих дней, помня причины гибели соплеменников, призывали людей быть добрее друг к другу, не гневить богов своим хамским отношением к их дару, жизни осмысленной и т. д. С тех времён и рождаются Радужные Адепты, а вы, соответственно, и есть потомок тех атлантов. Вот немного истории. Пойдёмте, друг мой, ваш будущий тесть был весьма любезен, пригласив нас к себе, а на ваш немой вопрос отвечу, я не могу расстаться со своим приобретением ни на минуту, слишком дороги мне эти вещи.
Юлиан взял Генри под руку, они пошли по палубе к каюте полковника.
Путь домой. Он действительно, короче. Скольким людям, путешественникам и странникам, он именно таким казался. Расстояние не в счёт, ибо души и сердца летят вперёд, быстрее всех известных средств передвижения. Сколько надежд и планов, сколько мечтаний о будущей жизни! Но у каждого свои планы и надежды, и в силу приверженности к чёрному или белому, они так же разняться по своему содержанию.
На расстоянии, которое может пройти парусник за пару дней, довольно далеко впереди, двое, а теперь уже трое, тоже мечтали. Но их мечты отличались от светлых и чистых.
Покинув Индию после обряда Вуду, не принёсшего результатов, Людвиг и Ядвига, договорившись с капитаном торгового судна соседнего государства их родины, тайно пробрались на корабль, ведя за собой третью, таинственную пассажирку. Она была одета по последней моде, только её лицо прикрывала плотная, чёрная вуаль. Никто из команды парусника не задавал им вопросов, ибо всем был уплачен баснословный гонорар за молчание. Пройдя в большую каюту, трое путешественников никогда не показывались на палубе среди дня, тем самым уходя от ненужных расспросов и любопытных взглядов.
Ядвига была одержима мыслью стереть Генри с лица земли. Как сказал Людвиг ещё в Индии: «Дорогая, скорая смерть Генри стала целью твоей жизни. Не надо зацикливаться на одном, есть масса других интересных занятий где так же нужно твоё проворство, ухищрённые методы соблазна и непоколебимая вера в то, что наказанный заслужил возмездие и только ты в праве привести приговор в исполнение. Очень хорошо показать „хозяину“ лишний раз свою преданность». Такие речи ещё больше распаляли Ядвигу. Но она не была бы избранницей самого дъявола, если бы не нашла выхода из этого положения. Она, всеми правдами и неправдами, большими деньгами и уверениями в роскошной жизни, убедила помошницу старухи, жрицы Вуду, женщину, с изуродованным лицом, отправиться вместе с ними в путь, на родину. И хотя Ядвига знала, что эта несчастная безгранично предана старухе, она использовала свой последний козырь.
После неудачного ритуала, под утро, Ядвига прокравшись к дому жрицы, подстерегла уродку и жарко зашептала той в ухо:
— Я верну тебе твоё прежнее лицо, я знаю одного человека который легко справиться с этим, ибо магия тут бессильна. Как сейчас твоё уродство заставляет людей вздрагивать, глядя на тебя, так они будут вздрагивать от твоей красоты. Ведь ты ещё молодая, у тебя будет масса поклонников, они будут валяться у тебя в ногах, умоляя о снисхождении. Ты будешь богата, увидишь мир и станешь править жалкими людишками с помощью своей красоты. Что волшебство, кто видит его результаты? Какое оно может принести счастье? Неужели ты не хочешь ходить с высоко поднятой головой и наслаждаться видимой властью?
Отравленная лестью стрела попала в цель, уродка услышала то, о чём мечтала долгие годы. Старухи-жрицы она не боялась, ибо время, проведённое рядом с этой служительницей культа, не были прожито зря. Она жадно впитывала знания и умения, которые та давала, а уродство доделали своё дело. Жерма, так звали уродку, научилась всему и стала не чуть не слабее сильной жрицы, если не сказать большего. В некоторых делах она даже превзошла своего учителя. Вот именно это превосходство и почувствовала в ней Ядвига и взялась за дело, веря в моментальный успех своего мероприятия. Она не ошиблась, изуродованная женщина ответила согласием сразу.
