Шалтир поставил свой бокал и достал из-под стола ларец, инкрустированный золотом и драгоценными камнями. Открыв крышку, вынул оттуда, судя по ветхости, древнейший свиток. Расправив его на столе, Шалтир поднял глаза на Юлиана. — Это очень древняя запись. Я долго расшифровывал её, не один раз откладывал, но потом снова брался за дело. Несколько дней назад, она поддалась мне и открыла свою тайну. У каждого человека два самых больших врага — это боль и страдание, страх перед неизвестностью. Кое-какое количество времени у нас всё-таки есть и надо его распределить на многое. Так вот, сейчас я продемонстрирую вам кое-что, садитесь и смотрите.

Юлиан, в недоумении посмотрел на Шалтира, присел к столу и с любопытством заглянул в свиток. Странная, непонятная писменность, какие-то значки, палочки, закорючки. Шалтир стал серьёзным и сосредоточенным. Он поднял правую руку к своему лбу, подержал её в таком положении несколько секунд, потом поднёс её ко лбу Юлиана. Юлиан почувствовал лёгкое жжение в области затылка, в глазах стало мутно, а потом зрение вернулось, но стало уже каким-то другим, вроде проявившимся из скрытых уголков подсознания. Бросив взгляд на свиток. Юлиан пришёл в неописуемый восторг. На свитке, вместо непонятных значков, появились чёткие строчки. Юлиан пригляделся, понял, что понимает язык и начал читать. Чем дальше он читал, тем спокойнее становилось у него на душе. «Ну, слава богу! Хвала создателю! Теперь я спокоен, мой мальчик, я так рад за тебя!» думал Юлиан, чувствуя, как в глазах защипало от набежавших слёз. Шалтир похлопал его по плечу.

— Мой дорогой Шалтир, вы вернули меня к жизни! Спасибо провидению за то, что оно благосклонно к моим сединам!

— Ну, вот и прекрасно! Теперь давайте действовать по обстоятельствам. Нашей первоочередной задачей, я думаю, будет следующее.

И Шалтир с Юлианом начали обсуждать план своих дальнейших действий.

Генри проснулся от солнечного луча, приятно гревшего его щёку. «Ну, надо же, как я заснул, не пойму, а ведь надо было побыть там, с людьми, да и спать не время» Генри быстро, по-военному, привёл себя в порядок и побежал в лазарет.

В дверях госпиталя он встретился с сестрой Маргарет. Они поприветствовали друг друга. Монахиня рассказала Генри, что очень многие из вчерашних безнадёжных почувствовали себя намного лучше. Но и безвозвратно ушедших, к сожалению, не так уж и мало.

— Да, я видел этот страшный лесок из крестов, — покачал головой Генри, — но значит, на то воля небес, если их жизнь закончилась так.

— По истине, каждый заслуживает того, что выбрал для себя, — монахиня перекрестилась, — если бы это была война за отечество, а они поплатились своими жизнями за свои греховные помыслы.

— В том то и дело, — Генри сокрушённо покачал головой. — Не печальтесь, вы и так сделали всё, что могли для тех, кто выжил чудом. В их выздоровлении было божье провидение, теперь надо помочь им исправить свои ошибки и вывести на правильный путь.

Сестра Маргарет перекрестила Генри и вошла в лазарет, Генри двинулся следом.

До полдня он провёл среди раненых. Опять отдавал свою энергию, чтобы лечить их, а с теми, кто был в сознании, разговаривал по душам. Многие из солдат, стыдясь за свои деяния, отворачивали глаза и молчали. Некоторые говорили, что сами не понимают, как пошли на такое. «Словно бес вселился» говорили они расхожее выражение. «Вот именно, бес» думал Генри и говорил, говорил с людьми о смысле жизни, о пути, который должен быть выбран.

К вечеру, видя, что в самом консульстве всё в порядке, душевное состояние у людей спокойное и нет напряжённости вокруг самого представительства, Генри отправился к Шалтиру.

Двое его учителей сидели за столом и ждали его.

— Генри, мальчик мой, я пребываю в постоянном беспокойстве за вас. Ну, как, что там?

Юлиан посеменил к Генри, расставив руки в стороны. Долго обнимал своего ученика и похлопывал его по плечам. Генри нежно прижал Юлиана к себе.

— Я благодарен господу, что встретил вас в этой жизни, вы самый близкий для меня человек, но берегите свои нервы, со мной всё в порядке.

— Ну, вот и славно, славно, мой друг, пойдёмте к столу. Шалтир, вы извините меня, что я так хозяйничаю? — скороговоркой проговорил Юлиан.

Шалтир улыбнулся и закивал головой:

— Чувствуйте себя, как дома, ибо земная обитель — понятие для нас, весьма и весьма, относительное. Небо — крыша, земля — пол, солнце — лампада. Всё это наш общий дом, в котором нет ни перегородок, ни отдельных комнат. Мы все должны жить, как одна большая семья.

— Ах, как вы правы, как здорово вы правы, коллега, но это невозможно, слишко невероятно, чтобы люди жили в мире и согласии, всегда им чего-то не хватает, — Юлиан развёл руками.

— Увы, это так, — Шалтир, соглашаясь, покачал головой.

— Мальчик мой, расскажите, расскажите, что в консульстве думают по поводу случившегося? — Юлиан присел к столу и похлопал по ковру рядом с собой, приглашая Генри.

Генри обстоятельно стал рассказывать двум своим учителям о том, какие настроения царят в консульстве, о том, что думают солдаты, офицеры, рассказал о роли Людвига в этом. — Что мне делать? Как остановить его? — спрашивал Генри, переводя взгляд с Юлиана на Шалтира.

— Да, задача не из лёгких. Вам пока ещё рано вступать с ним в схватку, вы ещё слишком мало смогли узнать. Сегодня мы продолжим, — Юлиан замахал руками.

— Но разве сейчас у меня есть время на учение? Может, надо отложить занятия до лучших времён? Я думаю, сейчас важнее всего остановить ненужную бойню, в которою он вовлёк уйму народа, — Генри чувствовал, что начинает сердиться на своих учителей за то, что они медлят с советом по поводу Людвига.

Шалтир посмотрел на Генри, потом на Юлиана и тихо сказал:

— Дорогой мой торопливый Радужный Адепт, существует такое выражение «быстрота нужна только при ловле блох». Что толку физически уничтожить вашего соперника?

— А разве на этом этапе такое решение проблемы не принесёт результатов? — не щеках Генри играли жедваки.

— Ах, если бы только в нём заключалось всё зло Мироздания. Ведь он — всего-навсего оболочка, в которой вмещается лишь маленькая часть вселенского зла.

— Да-с, юноша, он прав, очень прав, вы даже представить не можете, из скольких разновидностей соткана та энергия, которую он олицетворяет. Вы захватили свою тетрадь? — спосил Юлиан и, увидев утвердительный кивок Генри, продолжил, — давайте перейдём от споров к делу, садитесь и пишите.

У дьявола много обличий, сегодня я расскажу тебе о 13, лютующих на этой земле и 12 бесовских жёнах, которые мучают тела и души людей. А в конце мы напишем молитвы защиты от этих чудовищ. Ну, начнём.

Наша планета не только для человеческого усовершенствования, воспитания духовности и доброты, но и пристанище для демонической силы. Она многолика и её разновидностям нет придела. Она имеет разное проявление и множество имён.

1. Злой дух, повергающий жителей Малазии в ужас, носит имя Пантианак.

2. В Греции и Италии злой дух по имени Маара — это дьяволица, приходящая к мужчинам и доводящая их до смертельного оргазма.

3. Рахна — демон, искусно сплетающий паутину жадности, ненависти и злобы.

В древней Греции существовала легенда. Паук «чёрная вдова» плетёт свою паутину и садится в центре, поджидая жертву. Когда-то одна девушка бросила вызов богине Афине, которая могла искусно прясть. Девушка хотела привлечь внимание одного молодого юноши, которого страстно любила и решила доказать, что её работа лучше, нить, сделанная ею, легка, как пух, прочна, как сталь, красива, как самый драгоценный камень. Обе сели за работу и богиня, конечно же, победила. Молодой юноша осмеял девушку и она, не снеся позора, хотела повеситься на своей же нити. Но богиня опередила её, превратив нить в паутину, а девушку в паука, чтобы впредь было неповадно другим кичиться своим мастерством и вставать в оппозицию богам. С тех пор пауки и плетут свою паутину, подлавливая ею жертву. Девушку звали Рахна.