Весь следующий час я провел, разглядывая мусор в кладовке. Конечно, не все там было мусором, но чего там только не было: игры, которые никто не покупал; старые книги, где раскрывались секреты фокусов; поломанные манекены, оставшиеся еще с тех времен, когда здесь продавалась одежда; старый холодильник; части автомобильного мотора. Все что угодно. Горы и горы барахла.

— Ваше мнение, сэр? — спросил Сид. — Самое простое — выбросить отсюда все, не так ли? Отнести на площадку за домом, и пусть мусорщики разбираются сами.

— Я бы не стал поступать так, — возразил я. — Здесь масса полезных вещей, которые можно привести в порядок и продать в магазине или дать объявления о продаже в "Перо". А можно просто устроить распродажу во дворе.

— Ты говоришь, как истинный коллекционер. Твоя комната дома, случаем, не напоминает мою кладовку?

Он не ошибся. По крайней мере, я уверен, что мама согласилась бы с ним.

— Я не люблю, когда зря пропадают вещи, которые могут кому-нибудь пригодиться. И еще: зачем выбрасывать деньги?

— Что бы ты оставил?

— Здесь валяется куча старых масок. Мне кажется, что, если их вымыть, они будут как новенькие. Их можно продать по дешевке. И головоломки. Их тут масса. Я заглянул в коробки — они выглядят вполне нормально. Просто кто-то разрезал ленту и вскрыл их. Мы ведь можем заклеить их снова.

— Ах, головоломки. Боюсь, что с ними ничего не выйдет. Видишь ли, один маленький мальчик любил сюда заходить. Он никогда ничего не покупал. Просто тихо играл здесь, внизу, за полками. И я, болван, не мешал ему. Я и не подозревал, что он затеял. Через некоторое время один покупатель вернул головоломку, потому что некоторые части в ней отсутствовали. Все было справедливо. Там не только отсутствовала часть деталей, там еще попадались детали других головоломок. Маленький негодяй перемешал все головоломки!

— Что за…

— Это еще не все. Покончив с этим, он то же самое устроил с играми: поменял жетоны из разных коробок, ну и так далее. Но и это еще не все. Он перемешал пудры в наборах косметики и отрезал ноги нескольким резиновым паукам. Этот малыш влетел мне в копеечку.

— Вы сказали об этом его родителям?

— Да, и они предложили заплатить, но я не знал, сколько с них потребовать. Кроме того, часть вины лежала на мне — я ведь не мешал ему играть. Так что я сказал: "Только, пожалуйста, больше не позволяйте ему приходить сюда". И знаешь, что мне сказала его мать?

— Что?

— Она сказала, что таким образом он проявляет свою склонность к творчеству. "Творчество! — сказал я. — Если это творчество, то мне остается только надеяться, что ему не захочется разрушать".

— Тарквин Андерсон, — вздохнул я.

— Откуда ты знаешь?

— У него сложилась определенная репутация…

Я отложил в сторону головоломки и просмотрел наборы для фокусов. В одном из них лежали три волшебные палочки, но не было веревки для фокусов. В другой коробке веревка была разрезана на части. В третьей коробке нашлись все инструкции. Я разобрал все, как надо, и Сид снова заклеил коробки пластиком, так что они стали как новые.

— Я помечу их, — сказал Сид. — Тогда даже если окажется что-нибудь не так, люди не будут чувствовать себя обманутыми.

Я должен делать для покупателей все возможное, чтобы не отпугнуть их. Затем он добавил голосом Джеко:

— Когда-то я получал кучу денег, отпугивая их.

— Да? И как же?

— Я работал пугалом. Ха-ха-ха!

— Прекрати шутить так грубо, Джеко, — сказал Сид.

Кроме оптимизма и жизнерадостности Сида, меня в нем привлекало еще то, что он не был похож на остальных взрослых, которых я знал, хотя ему надо было следить за магазином, зарабатывать себе на жизнь и платить налоги. С ним можно было разговаривать, как с другом, как будто он сам еще наполовину был мальчишкой. С ним не нужно было притворяться.

Я взял ведро с мыльной водой и принялся перемывать кучу старых резиновых масок: Дракулу, чудовище Франкенштейна и еще какие-то ужасные рожи. Некоторые из них были такими старыми, что трескались и рвались от воды, и я был вынужден их выбрасывать.

Среди масок я нашел коробочку с порошком, от которого тело начинает чесаться.

— Можешь взять его себе, Том, — разрешил Сид. — Теперь таких вещей никто не покупает.

— Спасибо. — Я сунул подарок в карман. — Я найду ему применение.

— А теперь, если ты не хочешь заночевать здесь вместе с мышами, тебе надо почиститься и идти домой.

Два часа пролетели так быстро, что я и не заметил. Мне казалось, что прошло не больше получаса. Когда я покидал кладовку, она не производила впечатления разобранной. Сид вернулся к своим налогам. Он протянул мне конверт с деньгами за два отработанных часа.

— Их немного, — добавил он, — но ты честно заработал каждый цент.

— Боюсь, что результатов пока не видно, — заметил я, — но надеюсь, что за неделю я справлюсь полностью.

— Об этом не беспокойся, — сказал Сид, — на все нужно время. Если ты хочешь чего-нибудь достичь в жизни, будь готов много работать и быть терпеливым.

То же самое мог сказать Брайан, но в устах Сида фраза прозвучала иначе и почему-то не вызвала у меня протеста.

— До завтра, — попрощался он. И тут я услышал крики.

Крики доносились из-за магазина. Я пробежал через магазин и выглянул через грязное окошко кладовки на задний двор. Там, в полутьме, Лиз и Элмо тащили за руки упирающегося Тарквина, держа в руках части его костюма.

На Тарквине не было ничего, кроме трусов.

— Не хочу домой! — орал он. — Не пойду! Я вас убью! Убью!

Я рассмеялся.

Когда я снова проходил мимо прилавка, Сид оторвался от своей работы.

— Неужели я слышу знакомый голос? — поинтересовался Сид.

— Так точно, — ответил я. — Двое из наших — Лиз и Элмо — вызвались присматривать за ним. — Как им повезло!

Этим вечером я взял с собой все семь головоломок и сразу пронес их к себе в комнату. Брайан был слишком увлечен вечерними новостями, чтобы что-нибудь заметить. Мама возилась на кухне. Мне повезло.

Я расчистил место на полу и вывалил туда все семь головоломок. Семь головоломок, каждая из которых состояла из тысячи частей, были перемешаны. Семь тысяч кусочков!

Веселенькая же работенка мне предстоит!

Разбирая их, я про себя посмеивался, вспоминая скандал, который закатил сегодня Тарквин. Можно было бы позвонить Лиз и расспросить ее об этом, но мне хотелось видеть ее лицо.

Через некоторое время раздался стук в дверь. Я не знаю, как по стуку можно определить, кто это, но я сразу понял, что это Джонатан.

— Я занят, — сказал я.

Было слышно, как мама кричит ему, чтобы он оставил меня в покое и не мешал заниматься.

— Можно мне войти? — спросил Джонатан.

— Я занят.

— Я хочу зайти к тебе.

— Зачем?

— Рассказать тебе анекдот. Большая часть кусочков в той кучке, которую я разбирал сейчас, относилась к головоломке с видом зоопарка. Я сосредоточенно выбирал из нее кусочки, которые принадлежали картинке с изображением Млечного Пути.

— Так рассказывай, — сказал я. Надо же развивать в ребенке чувство юмора. Его отец уж точно не позаботится об этом.

Воцарилось молчание. Затем Джонатан сказал:

— Грабитель рассказывает людям анекдоты.

— Что?

Я открыл дверь и втащил его в спальню.

— Никому не говори о головоломках, — предупредил я. — Ну, так о чем ты хотел рассказать?

— Ты знаешь грабителя?

Должно быть, о Джеке-Вытрясателе болтали теперь даже в начальной школе Рейвен-Хилла.

— Слышал о нем.

— Ну вот, он убивает людей шутками. — И Джонатан выжидательно посмотрел на меня.

Это была шуточка, ходившая по школе. Джонатан не понял ее и, естественно, пересказывал неверно. Мне пришлось сложить ее заново, как головоломку. Звучала она так: "Вы слышали, что Вытрясатель заделался юмористом? От смеха люди задыхаются до смерти".