Тут в магазин через заднюю дверь вошла чета Динкли.

— Кто-нибудь есть дома? — спросила Донелл, постучав по дверному косяку.

— Входите, входите, — подбодрил ее Сид. — Что мы можем сделать для вас?

— Ну… мм… Дело в том, что… — начала Донелл и смолкла. — Скажи, Дэйв, — шепнула она.

Дэйв с минуту мялся и молчал и наконец выдавил:

— Мне очень жаль, приятель, но мы вынуждены отказаться от квартиры. Мы уезжаем в субботу на следующей неделе.

Сид был в шоке. Он приложил руку к сердцу, как бы желая проверить, не остановилось ли оно.

— Но почему? — спросил он.

— Дело в том, что Донелл скоро родит и нам нужна квартира побольше.

— Побольше? — переспросил Сид. — Разве здесь мало места? Здесь две спальни.

Если вы думаете, что плач ребенка будет мне мешать, уверяю, что меня это ничуть не обеспокоит. Я знаю, что квартира не слишком роскошна, но…

Донелл, нервно хихикнув, отбросила со лба прядь волос и положила руку себе на живот.

— О, это не из-за квартиры… Я имею в виду, что квартира неплохая, мистер Фой, — выдохнула она.

Дэйв приобнял ее. — По правде сказать, приятель, дело в том, что, как мне кажется, Донелл нервничает здесь, понимаете? — заявил он, глядя прямо, по-мужски в глаза Сиду.

Сид неохотно кивнул.

— Моя мать обещает приютить нас на некоторое время, — торопливо вставила Донелл. — Пока не родится ребенок. Потом мы найдем себе что-нибудь. Возможно, в деревне. Там, где так мило… и тихо.

— Да, я понимаю, — сказал Сид.

Дэйв вытащил небольшую, предварительно отсчитанную пачку денег.

— Это плата за прошлый месяц и за этот, — неуклюже протягивая деньги, сказал он.

— Включая следующую неделю до субботы. — Он помолчал. — Извините, приятель.

Сид не взял деньги, и Дэйв положил их на прилавок. Затем, не говоря больше ни слова, они с Донелл ушли, держась за руки. Сид тоже молчал, но, когда они ушли, он обратился ко мне, пытаясь уяснить себе причину их отказа.

— Ты думаешь, что их потревожил весь этот шум внизу? — спросил он у меня.

— Нет, — ответил я.

— Может, я слишком много брал с них? Мне, правда, казалось, что квартплата очень невысока… Я, наверно, предложу им понизить ее еще, может быть, они останутся.

— Сид, — сказал я, — я думаю, что они просто хотят переехать. В конце концов это неудивительно, что Донелл неспокойно чувствует себя в Рейвен-Хилле, где по улицам разгуливает Вытрясатель. Вы слышали, вчера он ограбил троих? Раньше он никогда так не делал. Он становится слишком жадным.

Сид некоторое время молчал.

— Донелл не о чем беспокоиться, — сказал он наконец. — Я уверен в этом. Совершенно ясно, что у Динкли нет таких денег, которые стоило бы воровать. Чего им бояться Вытрясателя…

— Но они все-таки боятся, — возразил я. — Слушайте, Сид, давайте забудем об этих Динкли. Они такие скучные. Вы сдадите квартиру кому-нибудь другому.

— Это не так просто, — пробормотал он. — Я не хочу, чтобы над моим магазином жил кто попало. Динкли подходили превосходно. Превосходно. — Он, казалось, разговаривал сам с собой.

— Милые, тихие и не слишком любопытные, — сказал Джеко. — Приличная молодая семья. Хорошее прикрытие для злодея вроде тебя, Сид.

— Довольно, Джеко, — с отсутствующим видом сказал Сид и вздохнул. — Что ж, поскольку я не могу позволить, чтобы эта квартира пустовала, придется мне переехать туда самому.

Я вспомнил слова Ника о том, что Сид, должно быть, содержит магазин на деньги, получаемые за квартиру.

— Теперь наш план изменится? — спросил я. — Насчет игр… и всего остального?

Он помолчал.

— Нет, — наконец произнес он. — Нет, план не изменится. Я уже зашел достаточно далеко. И теперь могу идти до конца.

— Плыть или тонуть, Сид? — поинтересовался Джеко.

— Плыть или тонуть, Джеко, — ответил Сид.

В пятницу утром, когда я пришел в школу, все только и говорили об очередном нападении Джека-Вытрясателя. Это произошло накануне вечером. На этот раз жертвой оказалась тетя Ришель.

Когда она подъехала после работы к своему гаражу, он ждал ее в темноте. Как только она вышла из машины, он схватил ее и очень сильно ударил о машину. Затем выхватил сумочку и, пока жертва считала до пятидесяти, скрылся.

Ее увезли в больницу со ссадинами на голове, но отпустили через час или два.

Конечно, она была сильно потрясена. Я искал Ришель, чтобы расспросить обо всем, но ее в школе не было. Ребята сказали, что родители намерены держать ее дома, пока Вытрясатель не будет пойман.

Лиз беспокоилась, потому что Ришель вместе с Ником должна была сегодня присматривать за Тарквином.

Во время ленча Санни разрешила мне нарисовать ее, когда она подтягивалась, ухватившись за ветку росшего на площадке дерева. Разумеется, на этот раз я рисовал ее всю, а не только лицо и старался, чтобы получилось как можно более реалистично. Единственной проблемой было время.

— Быстрее, быстрее! — подгоняла меня Санни. — У меня руки отваливаются, — жаловалась она. — А я-то думала, что ты рисуешь быстрее всех в городе!

Мне пришлось заканчивать рисунок, когда Санни уже стояла на земле, подняв руки кверху так, словно пыталась подтянуться. Тем временем она рассказывала мне про последний "спектакль" Тарквина.

— Мы с Элмо решили взять его в "Перо". Мы не собирались приводить его в редакцию, просто хотели прогуляться туда, — объяснила Санни. — По пути мы услышали, как грузовичок с мороженым играет свою дурацкую песенку. Разумеется, Тарквину захотелось мороженого, но у него не было при себе денег. Тут Элмо сказал ему, что эта песенка звучит только тогда, когда мороженое заканчивается, — со смехом рассказывала Санни. — Тарквин и в самом деле поверил ему, но потом увидел, как люди покупают мороженое. Тогда Элмо заявил, что, поскольку сейчас зима, мороженое нельзя покупать, его можно только заказать, а доставят его следующим летом.

— И он поверил?

— Нет. Он увидел, как кто-то ест мороженое. Тогда он схватил камень и заявил, что бросит его в машину, если мы не купим ему мороженое.

— И что вы сделали?

— Купили, — мрачно призналась Санни. — А что нам оставалось делать?

— Ребенок изобретателен, — заметил я, — следует отдать ему должное.

— Если не считать этого эпизода, — сказала Санни, — он был паинькой. Элмо сумел приручить его. Он все время спрашивал его о чем-нибудь. Как будто брал интервью для газеты.

— О чем спрашивал-то?

— Простые, но не глупые вопросы. Вроде того: "Как ты думаешь, можно ли позволять детям есть все, что они хотят?" или "Сколько лет, по твоему мнению, должно быть человеку, чтобы ему позволили водить машину?" И все остальное в том роде.

— И он отвечал на них?

— Да. У мальчишки на все есть свое мнение. Элмо все время разговаривал с ним.

Здорово, да?

Возле меня уже столпилось несколько ребят, наблюдавших, как я рисую. Некоторые отпускали глупые замечания, но большинство просто смотрели. Санни ничего не сказала, но, по-моему, ее это раздражало.

Тем не менее я закончил рисунок и остался доволен. Санни — нет. Она считала, что это совсем не похоже на нее. Люди редко считают, что их портреты похожи на них — даже если это фотография. Смешно, правда?

Я нашел Ника как раз перед самым звонком на урок.

— Сегодня тебе в одиночку придется справляться с маленьким маляром, — напомнил я ему. — Если, конечно, не появится Ришель. Что ты намерен делать?

— Ришель уже здесь. Я только что разговаривал с ней. Все под контролем. Сегодня Тарквин будет вести себя так хорошо, как никогда еще не вел.

— Элмо заставлял его болтать без умолку, и все было окей.

— Знаю, — ответил он. — Я только что поговорил с ним. Мы с Тарком пришли к маленькому соглашению: если он будет вести себя как следует, его передние зубы останутся при нем.

Должно быть, моя ухмылка разозлила Ника.