Он взял крем с каким-то странным названием. Отвинтил крышку, понюхал, и ему показалось, что рядом с ним в маленькой и тесной ванной стоит Санни. Джейкоб поспешно поставил крем назад на полку.

Кроме того, в шкафчике оказались таблетки. Бегло прочитав этикетки, он понял, что Санни принимает таблетки от головной боли, боли в суставах, простуды и гриппа. Надо будет не забыть взять с собой несколько штук в виде образца. В углу стоял еще один синий пластмассовый флакон с крошечными таблетками без ярлыка. Поскольку во флаконе не хватало половины таблеток, он решил, что их она принимает регулярно. Это его озадачило. Не хочется думать, что она чем-то больна. Поставив их на место, он задумался. Как бы половчее расспросить ее о таинственном лекарстве?

Он спустился вниз и пошел на запах. Не совсем понятно, что она ухитрилась сделать из глыбы замороженного мяса, но пахло божественно. И кофе уже ждал его. Приятнее не пахнут никакие духи. Едва он вошел, Санни протянула ему чашку.

— Спасибо!

— Пожалуйста. Вполне тебя понимаю.

Он отпил глоток, искоса поглядывая на нее. Глаза у нее были ясные, лицо разрумянилось. Вид вполне цветущий. Более того, он еще не видел человека, который выглядел бы более здоровым. И более соблазнительным.

— Перестань смотреть на меня как на личинку под микроскопом!

— Извини. Я хотел спросить, как ты себя чувствуешь.

— Немного устала, очень голодная, а вообще хорошо. — Она склонила голову набок. — А ты?

— Отлично. У меня болела голова, — вдруг выпалил он по наитию. — Я принял твою таблетку.

— Ну и хорошо.

— Я взял одну из неподписанного синего флакона.

Санни изумленно распахнула глаза и расхохоталась.

— Вряд ли они тебе помогут!

— Но тебе помогают?

Она закрыла глаза и покачала головой.

— И он еще называет себя ученым! Да, мне-то они помогают, можешь не сомневаться. Как говорится, осторожность никогда не мешает.

Он кивнул, хотя ничего не понял.

— Верно.

— Тогда давай поедим.

Она успела расставить на рабочем столе тарелки, на которых лежали разрезанные пополам булочки. На нижнюю половину каждой булочки Санни положила по толстому ломтю жареного мяса. Рядом бросила по горке картошки. Она не проронила ни слова, пока не расправилась с половиной своей порции.

Джейкоб с удивлением наблюдал, как она посыпает свою картошку каким-то белым порошком. В виде опыта решил последовать ее примеру. Оказалось, это соль. Настоящая соль. Хотя вкус получился отменный, он удержался от соблазна посолить еще. Интересно, какое у нее кровяное давление? Вот бы придумать какой-нибудь благовидный предлог и сводить ее на звездолет в медицинский отсек — на обследование.

— По-моему, теперь мы выживем.

Он точно не знал, что ест, но она снова оказалась права. Очень вкусно!

— Снег перестал.

— Да, я заметила. Слушай, не хотела признаваться, но… я рада, что ты здесь. Ужасно неприятно было бы находиться здесь одной последние два дня.

— Ты вполне самодостаточна.

— И все-таки лучше, когда рядом есть кто-то, с кем можно подраться. Я не спрашивала, но… ты собираешься ждать, пока Кэл и Либби не вернутся? Возможно, они приедут только через несколько недель.

— Я специально прилетел издалека, чтобы повидаться с Кэлом. Я подожду.

Она кивнула, жалея, что испытала такое облегчение, услышав его ответ. Уж слишком она привыкла к его обществу!

— Наверное, ты занимаешь такое положение, что можешь распоряжаться своим временем. А работа позволяет?

— Да, уж временем-то я располагаю. А ты здесь надолго?

— Сама не знаю. В этом семестре уже поздно записываться на курс. Я собираюсь разослать письма в несколько колледжей. Может, попробую поступить куда-нибудь на Восточном побережье. Сменю обстановку. — Она робко улыбнулась. — Как думаешь, мне понравится в Филадельфии?

— По-моему, да. — Джейкоб задумался. Как описать ей город, чтобы ей понравилось? — Филадельфия красивая. Исторический центр очень хорошо сохранился.

— Колокол свободы, Зал независимости и все такое.

— Да. Многое сохраняется, что бы ни случилось. — Он с удивлением подумал, что радуется, хотя раньше никогда не придавал этому такого значения. — У нас много зеленых, тенистых парков. Летом в них полно детей и студентов. Конечно, хватает пробок, но это неизбежное зло. С верхних этажей некоторых зданий виден весь город — движение, старое и новое.

— Ты скучаешь по Филадельфии.

— Да. Больше, чем я думал. — Но сейчас он смотрел на нее и видел только ее. — Мне хочется показать ее тебе.

— Мне бы тоже этого хотелось. Может, уговорим Кэла и Либби слетать туда? Заодно и познакомимся с твоими родителями. Так сказать, устроим воссоединение семьи. — Заметив, как изменилось выражение его лица, она инстинктивно положила руку ему на плечо. — Я что-то не так сказала?

— Нет.

— Ты злишься на него, — прошептала Санни.

— Это наше дело.

Но ее не так легко оказалось отвлечь. Он оказался не злобным идиотом, за которого она приняла его вначале. Просто он запутался. Кое в чем они с Либби похожи. Обе не в состоянии отвергнуть заблудшего.

— Джей-Ти, ты должен понять: нечестно упрекать Кэла в том, что он влюбился, женился и поселился здесь.

— Все не так просто!

— Ничего подобного! — На сей раз, обещала она себе, она не выйдет из себя. — Они оба взрослые люди и, безусловно, способны сами решать за себя. И потом… видишь ли, им очень хорошо вместе. — Его скептическая ухмылка буквально взбесила ее. — Да, им хорошо! Я видела! А ты нет!

— Верно. — Джейкоб кивнул. — Я их не видел.

— Здесь никто не виноват, только… — Она вовремя осеклась, стиснула зубы и уже спокойнее продолжала: — Я хочу сказать, возможно, я и не знала Кэла до тех пор, пока он не влился в нашу семью, но я все-таки вижу, когда человек счастлив, а когда — нет. А он счастлив. Ну а Либби… Он сделал с ней то, что до него не удавалось никому! Она всегда была такой застенчивой, так легко отходила на второй план. А с Кэлом она просто вся светится. Я люблю ее, и мне немного обидно, что она полностью раскрывается не со мной и не с родителями, а с мужем, но факт остается фактом.

— Я ничего не имею против твоей сестры. — А если он и имел что-то против Либби, он не намерен признаваться. — Но собираюсь серьезно поговорить с Кэлом. Видишь ли, он круто переменил не только свою жизнь.

— А ты действительно упрямый как бык.

Задумавшись над ее сравнением, Джей-Ти признал, что она в чем-то права.

— Да. — Он улыбнулся, радуясь ее капризно выпяченной нижней губе и вздернутому подбородку. — Я бы сказал, тут мы с тобой похожи.

— Но я хотя бы не сую свой нос в чужие дела!

— Даже в дела симпатичных толстушек, которые хотят мучить себя… чем же… корсетом на два размера меньше?

— Это совсем другое дело. — Фыркнув, она отодвинула от себя тарелку. — Я могу язвить, но даже я верю в любовь.

— А я и не говорил, что в нее не верю.

— В самом деле? — Санни скривила губы. Она была уверена, что загнала его в угол. — Значит, ты не станешь вмешиваться, если поймешь, что Кэл и Либби любят друг друга!

— Если они на самом деле любят друг друга, то, конечно, не стану. А если нет… — он предупредительно поднял руку, — там видно будет!

Она сложила ладони вместе и смерила его оценивающим взглядом:

— Я всегда могу отправить тебя назад, в лес — мерзни под деревом в спальном мешке.

— Но ты меня не выгонишь. — Он поднял чашку с кофе, салютуя ей. — Потому что под колючей внешностью сердце у тебя доброе.

— Если надо, я умею быть и жесткой.

— Наверное… Но доброта все равно никуда не денется. — Он понял, что должен прикоснуться к ней. Подался вперед и схватил ее за руку. Он нечасто позволял себе такой жест, но сейчас просто не сумел удержаться. — Санни, я не хочу причинять боль твоей сестре. И тебе тоже.

— Но собираешься. Если мы окажемся у тебя на пути.

— Да. — Он задумчиво перевернул ее руку ладонью вверх. Узкая, на удивление мягкая и нежная для девушки, которая обладает такой силой удара. — Ты любишь своих родственников. Я тоже. Мои родители… пытались понять Кэла, но им трудно. Очень трудно.