Летом 1968 года, когда мне только что исполнилось 22 года, рядом с мной стал работать Свидетель Иеговы. В ходе знакомства я сразу дал ему понять, что я атеист — я принял это решение в 14 лет, остановившись на том, что Бог порожден воображением взрослых. Но я скрывал от него то, что уже сомневался в этом убеждении. Экзистенциальный гуманизм не устраивал меня как жизненная философия, и мне пришлось задуматься о Боге вновь.

Так как сознание мое было занято мыслями о Боге, я начал задавать этому Свидетелю вопросы о его вере. Я ожидал увидеть ту же «слепую веру», из — за которой я легко отказался от религии восемь лет назад. Но его ответы, наоборот, понравились мне. Впервые я услышал религиозные мысли, логически оформленные в одно целое. Все, что он говорил, легко увязывалось между собой. У него были ответы на все вопросы, поэтому я продолжал его расспрашивать. Со временем он начал дважды в неделю проводить со мной обучение по новой книге Сторожевой Башни «Истина, ведущая к вечной жизни».

В кратчайшее время я стал рьяным Свидетелем. Пройдя курс начального обучения и крестившись, я начал полновременное пионерское служение. От меня требовалось, чтобы я проповедовал «от  дома — к дому», по крайней мере, сто часов ежемесячно и проводил изучения Библии на дому. На самом деле, у меня на это уходило гораздо больше времени, так как время поездок не включалось в мой «отчет о полевой службе». В 1971 году я по — прежнему продолжал «пионерское служение» и женился на Пенни, которая была воспитана в организации и тоже служила «пионеркой».

Мое ревностное отношение к Богу Иегове и мой профессионализм в проповедовании были вознаграждены — через несколько лет я был назначен старейшиной. В этой должности я обучал на регулярной основе еще 150 человек в моем местном собрании и часто выступал в других собраниях по воскресным утрам. Иногда я получал задания выступить на конгрессах, где численность Свидетелей Иеговы измеряется тысячами.

Кроме того, у меня появились новые обязанности: председательство среди местных старейшин, разбор корреспонденции между нашим собранием и штабом Общества Сторожевой Башни, а также служба в «правовом комитете», разбирающем случаи нарушения в собрании.

У Пенни, конечно, появился свой престиж — солидное положение жены старейшины. К тому же, она еще была и блестящей учительницей. Родители Пенни присоединились к Свидетелям, когда она училась в общеобразовательной школе. Но так как они были слишком «слабы в вере», то послали ее в колледж для получения высшего образования. («Сильные» Свидетели Иеговы рассматривают учебу в высших учебных заведениях как пребывание в дьявольских помещениях и греховную трату времени.) Основной специальностью Пенни стала социология, дополнительной — психология. Получив свой диплом и степень в Университете Восточного Мичигана, она пошла работать в сферу начального школьного образования. Но ее талант учителя был применим и ко взрослым. В Зале Царства ее часто привлекали, чтобы показать «правильный» способ обращения к людям при распространии посланий Сторожевой Башни по домам.

После нашего бракосочетания мы с Пенни не могли по — прежнему активно продолжать «пионерское служение», но так же ревностно относились к нашей проповеднической деятельности. Мы оба проводили домашние изучения Библии с десятками людей, и привели более 20 человек в организацию, где они стали крещеными Свидетелями Иеговы. Мы поставили «Царство» на первое место в нашей личной жизни, постоянно сводили нашу гражданскую занятость к минимуму, жили в недорогой трехкомнатной квартире — чтобы посвящать как можно больше времени проповеднической деятельности «от двери к двери».

Что прервало эту жизнь, полностью посвященную Сторожевой Башни, что заставило нас встать на путь, ведущий прочь из этой организации? Если говорить предельно кратко, это был Иисус. Позвольте мне объяснить:

Будучи участниками большого конгресса Свидетелей Иеговы, мы с Пенни заметили на улице немногочисленный пикет против Свидетелей Иеговы. Один из пикетчиков держал плакат, на котором было написано: «Читайте Библию, а не Сторожевую Башню». Мы не испытывали симпатии к пикетировавшим, но этот призыв нас задел: мы знали, что поступаемся чтением Библии ради публикаций Сторожевой Башни. (Позже мы подсчитали, сколько именно материалов организация рекомендовала читать Свидетелям. Книги, журналы, пособия, и т. д. — вместе составляли более трех тысяч страниц ежегодно. Сравните с менее чем двумястами страницами обязательного чтения Библии — и то в основном, из Ветхого Завета. Большинство Свидетелей были настолько заняты изучением всей этой литературы, что у них не оставалось времени для чтения Библии.)

Прочитав плакат, Пенни повернулась ко мне и сказала: «Мы можем читать и Библию, и «Сторожевую Башню», — я согласился. С этого момента мы начали самостоятельно читать Библию.

Мы начали пристальнее рассматривать личность Иисуса. Мы по — прежнему не сомневались в учении Сторожевой Башни, в том, что Христос был просто архангелом Михаилом в человеческом обличии! Нам бы в голову не пришло сомневаться в этом. На нас действительно произвела впечатление личность Иисуса, Его поступки, исцеления Им людей. Нам захотелось стать Его последователями.

Особенно нас потрясло то, как Иисус отвечал современным Ему лицемерным религиозным вождям, книжникам и фарисеям. Помню, я вновь и вновь читал, как фарисеи возмущались тем, что Иисус исцелял в субботу, что его ученики ели немытыми руками, что Его поведение постоянно нарушало их (фарисеев) традиции. Мне очень понравился ответ Христа: «Лицемеры! Хорошо пророчествовал о вас Исайя, говоря: «Люди сии чтут меня устами своими. Сердце же их далеко отстоит от меня. Но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим» (от Матфея 15:7–9). (Перевод Библии в редакции Нового Мира.)

Учение, построенное на заповедях человеческих! Эта мысль потрясла меня до глубины души. Я начал понимать, что, выполняя обязанности старейшины Свидетелей Иеговы, я действовал скорее как фарисей, а не как последователь Иисуса. Например, старейшина был обязан следить за выполнением всевозможных правил, относительно одежды и внешнего вида Свидетелей Иеговы. Мы говорили сестрам, какой длины должны быть их юбки. Мы указывали братьям, как им расчесываться, как коротко стричь баки, какой фасон брюк они могут носить. Это действительно было так. Старейшины убеждали людей, что нельзя быть Богоугодными, если не следить за своей внешностью. Это напоминало фарисеев. Они так же осуждали учеников Иисуса, которые ели немытыми руками.

Когда мой знакомый старейшина запретил молодому человеку проповедовать «от — двери — к–двери» потому, что молодой человек отпустил козлиную бородку, моя совесть не могла молчаливо согласиться с такими «заповедями человеческими». Я решил не вступать в словесные баталии, а последовать примеру Иисуса, исцелявшего в субботу. Я нарушил традицию старейшин и отрастил волосы длиннее позволенного.

Пенни испугалась и расстроилась. Она уже не верила в то, что моя связь с Богом зависит от разрешенной, теократической стрижки. Но остальные члены конгрегации по — прежнему были повязаны теми традициями, которым я бросал вызов. И еще ей было известно, насколько могущественна организация.

Пенни была права. Вскоре я предстал перед судом старейшин, так как волосы у меня были на полдюйма длиннее положенного и я зачесывал их за уши. Обвинявший меня окружной надзиратель пригласил членов конгрегации, чтобы они засвидетельствовали этот мой грех, очевидцами которого были. Так как суд надо мной и расследование обстоятельств растягивались на недели, а затем и на месяцы, мне часто приходилось разговаривать с Пенни, обсуждая с ней мои поступки и их причины. Такое тесное общение было очень важным. На самом деле, разговор шел не о моем внешнем виде. Вопрос заключался лишь в том, чьему учению я следовал — был ли я последователем Иисуса или послушным слугой человеческого господства?