Николай украдкой поглядывал на часы. В ванной ему пришла в голову неплохая идея относительно программы, которую он писал для одной фирмы, и теперь ему хотелось поскорей ее проверить. Он уже пожалел, что согласился на предложение незнакомки, но пятьсот долларов на дороге не валяются, да и любопытно было взглянуть на это ее «новое слово» в науке.
Тетрадка с Чебурашкой лежала на столе рядом с Наташей. Николай время от времени косился на нее, потом не выдержал:
- Это те самые записи?
- Да.
- Вы позволите? - Он протянул руку к тетрадке.
- Пожалуйста. - Наташа с готовностью подала ее Николаю.
Он раскрыл тетрадь и стал читать, прихлебывая чай из своей объемистой кружки. Впрочем, уже через несколько минут он напрочь забыл о чае и с головой ушел в записи Митрохина.
- Кольша, мне кажется, ты выбрал не самое удачное место и время для чтения… - мягко упрекнула его мать.
- Что? - вскинул голову он. - А, да,извините… Я сейчас…
Николай встал и вышел с тетрадкой из кухни. Его не было минут тридцать. За это время оставшиеся вдвоем женщины успели как следует познакомиться и разговориться. Искренние Наташины комплименты чудо-пирогу тронули Елену Михайловну - так звали мать Николая, - и она принялась увлеченно рассказывать гостье о своей даче под Зеленоградом, о тамошних замечательных лесах, где и была собрана черника для пирога, о небольшом садике - предмете особой гордости хозяйки.
Наташа рассеянно слушала ее неторопливый, обстоятельный рассказ и постепенно погружалась в блаженное состояние абсолютного покоя. Атмосфера тихого домашнего уюта плюс сытость, приятной теплой волной разлившаяся по телу, доставляла ей неизъяснимое наслаждение. В последнее время ее до предела насыщенная самыми невероятными событиями жизнь неслась вперед стремительным аллюром, передышки выпадали редко, и потому это полузабытое ощущение было таким восхитительно-приятным. Она тихо млела от удовольствия, желая лишь одного - чтобы все это длилось как можно дольше.
Но тут на кухню буквально ворвался Николай, какой-то взъерошенный, возбужденный. Он плюхнулся на табурет напротив Наташи и, перебив мать, немедленно спросил:
- Скажите, откуда у вас эта тетрадь? Это ваша работа?!
«О, Господи! - с мимолетным раздражением подумала Наташа. - Опять двадцать пять… И когда только все это закончится!..»
Прерывать свою сытую, теплую полудрему не хотелось ужасно. Застигнутая врасплох напористыми вопросами Николая Наташа вздохнула и не нашла ничего лучше, чем сказать правду:
- Нет, не моя… Это работа одного моего знакомого, он сейчас в больнице, и вот я… А что, вы находите эти записи интересными?
- Чрезвычайно! То есть, то, что здесь изложено, конечно, очень неожиданно и… даже спорно, но… - Николай взлохматил волосы и, вскочив, заметался по кухне, взволнованно бросая обрывки фраз. - Все это нуждается в серьезной проверке… Надо самым тщательным образом… А лучше всего - попробовать изготовить опытный образец… - Подумать только, он предлагал именно то, что и требовала от Наташи «рыбка»!
Возбуждение Николая стало передаваться и ей. В ее глазах медленно разгорались огоньки азарта, она невольно начала прикидывать, как лучше повести этот важный разговор. Стараясь не выказывать своего особого интереса к теме, Наташа как можно равнодушнее спросила:
- Николай, а вы сами не смогли бы заняться этим? Я могла бы заплатить за эту работу столько, сколько вы скажете…
- Наташа, милая моя, да я сам готов вам заплатить, только чтоб спокойно покопаться в этих записях и во всем разобраться! - радостно воскликнул он. - Вы даже не можете представить себе, насколько это интересно!
- Нет уж, давайте договариваться серьезно, как взрослые люди, - покачала головой Наташа. - Вы выполняете для меня определенную работу, а я вам за нее плачу. Назовите сумму.
- Ну, я не знаю… - развел Николай руками и нерешительно взглянул на мать. Елена Михайловна демонстративно пожала плечами и стала убирать со стола. Кажется, ей не понравилось то, что сын так бесцеремонно оборвал их с Наташей неторопливую беседу.
- Тогда так. - Наташа достала из сумочки пачку и положила на стол. - Здесь десять тысяч долларов - это аванс. Если вам, Николай, удастся по материалам из этой тетрадки сделать действующий образец готового изделия, вы получите в пять раз больше. И еще - постарайтесь, пожалуйста, с этим делом не тянуть. Со своей стороны я обещаю, что ваша оперативность будет оценена дополнительно.
Молодой человек и вовсе растерялся - он никак не ожидал, что эта милая девушка располагает такими серьезными суммами. Он опять взъерошил волосы и задумчиво спросил:
- Скажите, а если мне потребуется помощь, могу я привлечь к этой работе еще кого-нибудь?
- Разумеется, причем услуги ваших помощников также будут оплачены. Но я просила бы не посвящать пока в наши дела лишних людей. Ведь если из этого дела действительно может выйти толк, нам с вами лучше до поры до времени держать его в тайне, не правда ли, Елена Михайловна?
- Вы сказали «нам с вами»? - удивилась хозяйка.
- Да. Я гарантирую вам, что Николай, как непосредственный разработчик изделия, будет иметь определенный процент в доходах от реализации всего проекта.
Наташа не кривила душой, ей и вправду вдруг захотелось поделиться частью своего будущего миллиарда с этими людьми. Отчего-то она сразу прониклась к ним доверием и симпатией. Особенно ей понравилась приветливая, мягкая и очень домашняя Елена Михайловна, от нее исходило какое-то особое тепло и спокойствие, которого так не доставало Наташе после смерти бабушки. С Николаем толком познакомиться не удалось, но и он тоже успел расположить ее к себе, возможно, тем, что с ходу оценил записи Митрохина и избавил от необходимости продолжать надоевшие поиски специалистов.
Наташина миссия окончилась, пора было прощаться. Собственно, уходить из гостеприимного дома Ярославцевых, возвращаться в свою пустую квартирку Наташе совсем не хотелось. Но пачка денег на столе словно подвела черту под разговором, оставаться здесь стало вроде бы уже незачем. К тому же после короткой деловой части беседы гостья внезапно почувствовала непонятную неловкость, словно она предложила симпатичным хозяевам какую-то сомнительную сделку.
- Ну вот, вроде, и все… - Наташа поднялась из-за стола. - Да, здесь мои телефоны, - она положила рядом с деньгами визитку, - но лучше звоните мне по мобильному,.- написала на карточке номер и вышла из кухни.
За ней следом в коридор вышли и хозяева. Николай помог надеть Наташе шубу, и они простились, мило улыбнувшись друг другу на прощанье фиолетовыми от черники губами.
Наташа села в машину, но заводить ее не стала. Ехать домой не хотелось ни капельки. На душе было как-то маетно, неспокойно. Наташа никогда в жизни не курила, а тут ей вдруг захотелось закурить. Она внезапно и очень остро, даже болезненно ощутила свое одиночество, неприкаянность и, конечно, сразу вспомнила бабулю.
С жуткой смесью стыда и раскаянья Наташа поняла, что в сумасшедшей круговерти своей суетливой жизни она напрочь забыла о самом дорогом своем человеке! Она пропустила бабулины сороковины, да что там поминки, за последние две-три недели она вообще ни разу не вспомнила о ней!
«Да как же так?!.. Что же это со мною?.. Стыдно, стыдно-то как, Господи…» - оцепенело думала она.
Несколько минут она провела в мучительной, тягостной неподвижности, потом вышла из машины и с решительным и злым лицом подошла к ближайшей палатке.
- Бутылку водки, - сердито бросила она продавцу, сунув в окошко деньги.
Вернувшись за руль «Форда», Наташа все с тем же каменным лицом завела машину и отправилась в неблизкий путь. Она ехала к своей бабуле.
На кладбище было абсолютно безлюдно и нереально, сказочно тихо. Наташе пришлось довольно долго ходить меж ровных рядов могильных холмиков, прежде чем она нашла, наконец, бабушкин. Тусклый свет далекого фонаря помог разглядеть в темноте знакомый кованый крест и латунную табличку с надписью «Бутысина Екатерина Даниловна». Могила была покрыта густым и пушистым Снежным покрывалом, это делало ее нарядной, умиротворенной и будто бы даже уютной. Во всяком случае, нынешний ее вид нк имел ничего общего с пугающей, рвущей душу картиной свежевырытой ямы на похоронах.
