Зазвонил телефон - Левчик, легок на помине! В трубке зазвенел его радостный, возбужденный голос:
- Поздравляю, Наташ! Плюс тридцать шесть тысяч, как одна копеечка! И это при том, что мы использовали только треть своих ресурсов! Наш спец по биржам говорит, что такого еще не видел, - абсолютно все операции прибыльны! Ни одного прокола! Как тебе это удается, а?
- Секрет фирмы, Левочка! - рассмеялась Наташа. - Это что - семечки! Подожди, то ли еще будет! Я ж тебе говорила, что нас ждут большие дела! Надо поскорее перевести весь оставшийся налик на счет фирмы. Ты вот что, Лева, - давай-ка пораньше утром заезжай ко мне, я тебе отгружу остатки денег. Постарайся завтра же перебросить их на счет.
- А сама? Со мной в офис поедешь?
- Нет. Пока я буду руководить торгами из дома.
- Но, Наташ, Мне кажется, это было бы удобнее делать из офиса…
- Лева, позволь уж мне самой решать, что мне удобней, хорошо? - перебила его Наташа. -. У тебя все? А то я сегодня хочу еще успеть немного покататься.
- Все, - голос Левчика звучал чуть обиженно. - Я тебе сегодня не нужен?
- Нет, я жду тебя завтра утром.
- Ну, пока.
- Пока…
28
День выдался чудесный - яркий, солнечный. «Фока» весело бежал по дороге, унося свою хозяйку все дальше и дальше от надоевшей Москвы.
У Наташи было прекрасное настроение. Поначалу, на городских улицах, ей пришлось туговато, она нервничала, дергалась, ошибалась. От сильного волнения ее даже пот прошиб. Зато сейчас, на полупустом Симферопольском шоссе, когда другие машины не мешали ее любимому «Фоке», Наташу захватило восхитительное чувство свободного полета и пьянящее ощущение полной своей власти над машиной и дорогой. Она безмятежно улыбалась, тихонько подпевая гремевшей в салоне машины залихватской песенке.
Мещерск Наташа нашла быстро, благодаря старой Потрепанной карте - той самой, с которой они с Левчиком исколесили всю область. Она остановилась у больничных ворот, закрыла машину и направилась к проходной.
- Куда?! - вскинулся ей навстречу пожилой вахтер.
- Здравствуйте, мне надо разыскать одного…
- Не положено! - перебил ее старик, не дав себе труда даже дослушать до конца просьбу посетительницы.
- Но послушайте…
- И слушать ничего не хочу! - опять перебил вахтер. - Все посещения только с разрешения главврача, по предварительной заявке и в установленное время.
Наташа, не говоря больше ни слова, достала десять долларов и протянула их бдительному стражу. Тот, воровато оглянувшись, мгновенно сцапал бумажку и вполголоса пробормотал:
- Регистратура в первом корпусе. Красное здание - прямо и направо.
Больница занимала довольно большую территорию и была разбросана по нескольким старым облезлым двух- и трехэтажным постройкам. В регистратуре сообщили, что Митрохин находится в четвертом отделении, и Наташа отправилась плутать по заснеженным тропкам среди похожих друг на друга зданий в поисках нужного. Четвертое отделение - ветхий двухэтажный домик некогда, кажется, желтого цвета - оказалось задвинутым в самый дальний угол больничной территории. Наташа вошла внутрь, и постучала в дверь с табличкой «Заведующий отделением».
- Да! - раздался из-за двери молодой и энергичный мужской голос.
- Разрешите? - Она вошла в кабинет, плотно закрыв за собою дверь.
- Да-да, пожалуйста! - Завотделением поднял голову и, едва взглянув на свою гостью, тут же встал из-за стола и шагнул ей навстречу.
Несколько секунд они молча стояли, с любопытством рассматривая друг друга и решая каждый для себя, как ему следует держаться с этим человеком. Доктор был молод, высок, худощав, длинноволос и улыбчив. Если бы не белый халат, он, пожалуй, сошел бы за отвязного студента, завсегдатая модных тусовок и дискотек. В его ироничных глазах загорелся огонек неподдельного интереса к незнакомой гостье. Шикарная песцовая шуба до пят, стильная прическа, вся она - красивая, самостоятельная и явно небедная женщина - что привело ее сюда, в эту богом забытую захолустную больницу?
Наконец, доктор прервал молчание. Коротко кивнув, он улыбнулся и представился:
- Заведующий отделением Поздняков Алексей Борисович. Чем могу быть полезен? Присаживайтесь, пожалуйста.
- Спасибо. - Наташа опустилась на предложенный стул. - Меня зовут Наталья Александровна. Я разыскиваю одного человека, Митрохина Анатолия Витальевича. Мне сказали, что он находится в вашем отделении…
- Митрохин? - наморщил лоб врач. - Да, кажется, есть такой, припоминаю… Изобретатель, если не ошибаюсь… И что же?
- Мне нужно с ним встретиться.
- И кем же вы ему приходитесь? - с ехидной, как показалось Наташе, улыбкой спросил доктор.
- А какое это имеет значение? - Она пожала плечами.
- Видите ли, Наталья Александровна, мы ведь здесь не от ангины лечим. Наши больные - люди с тяжелыми психическими расстройствами. Всем им совершенно необходим полный покой, необходим, быть может, даже больше, чем наше лечение! Поэтому мы вынуждены ограничивать их контакты даже с самыми близкими родственниками. А уж что касается людей посторонних, то ни о каких свиданиях и речи быть не может! Исключено! Поверьте, я очень сожалею, что вынужден вам отказать! - В словах молодого врача Наташа отчетливо расслышала издевательские нотки.
В ответ Наташа постаралась улыбнуться как можно более язвительно. Она неторопливо открыла сумочку. «Господи, насколько все-таки проще с деньгами!» - мелькнула у нее мысль.
«Сотня баксов, никак не меньше» - подумал, следя за ее действиями, зав отделением.
На стол врача легла стодолларовая купюра. Его рука уже дернулась было к ней, но вдруг резко остановилась, и доктор произнес недоуменно:
- Что это?
«А мальчика-то жаба душит!» - усмехнулась про себя Наташа, а вслух невозмутимо ответила:
- Взятка, - и добавила еще одну такую же бумажку.
- Приятно иметь дело с умным и нежадным человеком! - рассмеялся зав отделением, пряча деньги в карман.
Потом снял трубку, набрал номер и отрывисто приказал:
- Ольга Ивановна, Митрохина ко мне! Положив трубку, он совершенно другим, мягким и доверительным тоном спросил:
- Решусь предположить, дорогая Наталья Александровна, что ваш интерес к нашему пациенту как-то связан с его изобретательской деятельностью?
- Возможно, - уклонилась от ответа Наташа.
- Боюсь вас огорчить, - развел руками доктор, - но весьма распространенное обывательское мнение, что гений и безумие както взаимосвязаны, - абсолютно ошибочно.
- А как же Врубель, Гоголь, Мопассан? - возразила Наташа. - Ведь все они были гениями, и все страдали душевными болезнями!
- Да, но гениальные творения были созданы ими до болезни. Поверьте, ни один душевнобольной никогда не сделал ничего мало-мальски талантливого! Ваш Митрохин тоже, кстати, что-то строчит в тетрадочку - вот заглянете в нее, сами все поймете!
- А чем он болен?
- Эс-це-ха.
- Простите?..
- Шизофрения. И причем довольно запущенная. Знаете, Наталья Александровна, есть такое избитое сравнение. Разум здорового человека - это бумажный рубль в кошельке, разум больного шизофренией - это тот же рубль, но - мелочью и рассованный по разным карманам. Так вот, для того, чтобы создать что-нибудь стоящее, надо выложить весь целковый сразу, а не шарить пятаки по карманам!
В это время в дверь постучали.
- Да! - крикнул доктор.
Наташа обернулась - на пороге кабинета стояла могучая, гренадерского вида краснолицая тетка в белом халате, а рядом с ней - болезненно-худой мужчина лет сорока. Линялая больничная пижама болталась на нем, как на вешалке, он стоял, низко свесив коротко стриженую голову, и обеими руками прижимал к впалой груди помятую синюю ученическую тетрадку.
- Вот, Алексей Борисович, привела, - пробасила тетка.
- Спасибо, Ольга Ивановна, вы свободны, - кивнул ей зав отделением.
