Один только маленький Фунькис нарушал тишину громкими рыданиями.

Олаф с трудом поднялся.

- Пойдем-ка домой, Генрих, - сказал он. - Нам нужно отдохнуть. Нелегкое это дело - совершать подвиги, сражаться с невидимками и любезничать с палачами-призраками. Но я благодарен тебе за сегодняшние приключения.

- Шутишь, - насупился Генрих.

- И не думаю. Ты помог мне понять, чего мне всегда не хватало, чего я ждал от жизни…

- И чего ж тебе не хватало? - удивился Генрих.

- Приключений. Опасность - это все-таки здорово. Ради этого стоит жить…

На следующий день Генрих в школу не пошел, сославшись на больную ногу, а как только родители ушли на работу, бросился звонить Олафу Кауфману, подозревая, что тот также решил устроить себе выходной.

- Так и знал, что ты дома! - обрадовался Генрих. - Как тебе вчерашняя драка?

- Лучшей и желать нельзя. Когда следующее веселье?

- Думаю, не скоро, - сказал Генрих. - Карлики не рискнут еще раз сунуть нос в Регенсдорф.

- Тогда надо мчаться на поезд или на самолет и отправляться к ним. Если приключения не идут к Магомету, Магомет идет к приключениям.

- Самолет не поможет, - вздохнул Генрих. - В тех местах только драконы летают.

- Драконы? - Олаф хмыкнул. - Ты что, шутишь?

- Нет, это правда.

Олаф минуту дышал в трубку, прежде чем произнес:

- Я, конечно, после призраков и сражений с невидимками не могу в твоих словах сомневаться… Но, Генрих… Какие драконы? Ты как-то упоминал Малый Мидгард… Фу, голова идет кругом… Такое впечатление, что я пропустил самое интересное. А ну-ка, давай, выкладывай, в чем дело.

- Дело в том, что, когда я говорил о драконах, я имел в виду не нашу землю… не наш мир… тьфу, даже не знаю, как правильнее сказать… Короче, как выяснилось год назад, рядом с нашим миром сосуществует еще один. Его называют Малый Мидгард. Наш мир, соответственно, Большой Мидгард. Существа, с которыми мы дрались - их прозывают зелеными карликами - не местные, они пришли из Малого Мидгарда. В том мире до сих пор правят короли, герцоги и бароны… Там полным-полно колдунов, а драконов как собак нерезаных. И я уверен, что там даже рабство не запрещено, - Генрих вздохнул.

- Два мира… Драконы, герцоги… - пробормотал Олаф Кауфман растерянным голосом. - Рабство… О господи!

- Ну, ты пока вникай, - сочувствующе сказал Генрих, - а я перезвоню позже.

Он положил трубку и вдруг услышал робкий стук в дверь своей комнаты.

«Это что за чудо? - удивился Генрих. - Родители ушли, а Капунькис с Бурунькисом привычки стучаться не имеют».

Натянув штаны, Генрих отворил дверь. На пороге стоял гном.

- Простите, что нарушаю ваш покой, но меня послал Ильвис передать вам, что сегодня ночью мы хороним Плюнькиса. Проводник встретит вас у ратуши, как только часы пробьют одиннадцать…

Домовой развернулся, не дожидаясь ответа, и выскочил из квартиры. Входную дверь он открывать не стал, а прошмыгнул через нее: древнерожденных в Большом Мидгарде не останавливали ни двери, ни стены.

Без пяти одиннадцать Генрих и Олаф стояли возле городской ратуши.

- Нас в самом деле поведут в Священную Рощу? - спросил Олаф.

Генрих кивнул.

- И мы действительно приглашены на похороны глюма?

Генрих снова кивнул.

- Ах, я бы отдал полжизни, чтоб увидеть этих малышей. Страшно даже подумать, что я мог прожить, не узнав, что существуют гномы и домовые. Гномы бородатые?

- Да.

- От рождения?

- Нет, что ты, - улыбнулся Генрих. - Они совсем как люди, только ростом поменьше.

- А глюмы?

- Глюмы не похожи на гномов. Они напоминают обезьянок… нет, это плохое сравнение. Они покрыты шерсткой и у них длинные ушки. Они прекрасные, верные друзья.

- И этот Плюнькис - глюм?

- Самый настоящий глюм.

Ровно в одиннадцать из-за угла ратуши выскочил запыхавшийся гном.

- Меня зовут Дольгтвари, - выпалил он. - Для меня большая честь проводить вас к Священной Роще. Идем?

- Да. Олаф, наш проводник уже здесь, мы отправляемся в путь.

Гном с гордо поднятой головой зашагал в сторону городской библиотеки. Генрих, прихрамывая, немного отстал.

- Идти недалеко, - замедляя шаг, сказал Дольгтвари. - У библиотеки есть подземный ход. По нему мы выйдем к самой Роще. Она расположена на городской площади, на месте ратуши…

- Где? - недоверчиво спросил Генрих.

- На месте ратуши. Только Роща окружена древней магией, и попасть к ней можно только подземным ходом.

Перейдя шоссе, путешественники свернули к скверику со скульптурой в виде свернутого в рулон металлического листа, а когда собрались спуститься по ступенькам к библиотеке, Олаф внезапно отклонился в сторону и отломал от дерева засохшую ветку.

- Держи, Генрих, а то жалко на тебя смотреть. Того и гляди, нога подломится, и упадешь. К врачу ходил?

- Времени на такую ерунду нет. Заживет само собой…

- Ну вот, почти пришли, - сказал Дольгтвари, отступив на два шага от подножия каменной лестницы. - Теперь надо прыгнуть.

- Куда? - удивился Генрих.

- Сюда, - гном указал на небольшой кустарник. - Просто прыгнуть. Обычно вход заперт, и даже если рыть, так, кроме земли, ничего не найдешь. Хоть на десяток метров в глубину копай.

Гном уверенно шагнул вперед и исчез.

- Сейчас мы сделаем шаг и, возможно, провалимся в пустоту, - заметил Генрих Олафу. - Так что будь готов к падению.

Он взял друга за руку, и они вместе последовали за Дольгтвари. Никто не упал, шаг - и Генрих с Олафом оказались в подземелье.

- Жизнь полна удивительных вещей, - философски заметил Олаф, пытаясь выглядеть невозмутимым. Но его выдавали восторженный блеск глаз и раскрасневшееся лицо.

Выложенный камнем, украшенный грубоватыми скульптурами подземный ход дышал древностью. На стенах, под самым потолком, горели факелы. Олаф поднял руку, но не смог до них дотянуться.

- Метра два с половиной, не меньше. Подумать только, под городом пролегает почти трехметровый тоннель, и никто, совсем никто о нем даже не подозревает. Чудеса!

- Теперь уж совсем близко, - заметил Дольгтвари, как будто дорога к подземному ходу заняла ужасно много времени. Он вошел в боковой коридор, потом свернул на развилке вправо и остановился у лестницы в камне.

- Поднимаемся?

Генрих с улыбкой кивнул.

Священная Роща представляла собой круглую поляну, окруженную деревьями, преимущественно дубами. Поляну плотной массой заполняли гномы и гномихи, домовые и домовихи, гоблины, хайдекинды, кобольды и другие невероятные существа. На похороны Плюнькиса собрались все древнерожденные Регенсдорфа. В середине поляны над толпой выросли каменные колонны. Они располагались кругом, как монументы, а в центре этого круга возвышался холм из хвороста и веток. На вершине холма стояла двухметровая лодка. При появлении Генриха и его друга древнерожденные расступились, освобождая проход.

- Я вижу, вижу! - прошептал Олаф Кауфман. - Боже мой - самый настоящий дракар! Генрих, посмотри - на таких викинги добирались до Америки задолго до Колумба.

Лодка имела низкие борта и высокие корму и нос. Нос украшала вырезанная из дерева голова дракона с разинутой пастью, а высокая оконечность кормы сворачивалась в спираль, точно драконий хвост. Почти у самого края бортов виднелись отверстия-уключины для весел. Из середки лодки поднималась длинная мачта; сложенный парус и одна-единственная рея лежали на бортах, разделяя палубу на две части. На корме виднелось длинное весло-руль.

«Если этот дракар спустить на воду, он непременно поплывет, - подумал Генрих, направляясь к лодке. - Надо же, какой корабль построили, а ведь времени у них было меньше суток. А парус какой! Хоть он и сложен, но местами видна золотая тесьма, какие-то знаки и символы».

Старичок Плюнькис лежал в носовой части дракара. Около него сидел, обхватив голову руками, Фунькис.