- Ты убила всех слуг стрекоз? - переспросил Олаф. - Так быстро? Ты давила их, да?

- Нет, стреляла. Не из... Жала, а по другому. Это было просто... Надеюсь, тебе их не жаль?

- Нет.

- Я так и думала! Фольш часто злился на тебя, все грозил свернуть шею, но нам с Роки ты нравился. А Марк и вовсе был бы от тебя в восторге... Но он не дожил до твоих подвигов.

- Кто это: Роки, Марк?

- Наши с Фольшем приятели. Ты ведь понял, что Фольш тут - не единственный бог?

Да, Олаф это понял. Они уже подъехали к горам, машину закачало сильнее, когда она оказалась на камнях. Однако скорость не упала, только рычагом Рогнеда стала двигать энергичнее. Ловко огибая скалы, они промчались по накатанной дороге и вскоре остановились перед широкой пещерой с правильным четырехугольным входом.

- Вот и наш дом. Логово Фольша, если тебе угодно. Видишь белую отметину?

- Да, - над входом в пещеру на черном камне отчетливо выделялась белая звезда, такая же, как на груди у Рогнеды и Фольша.

- Вот она сеть, - Рогнеда что-то тронула а стене машины, - а вот ее нет.

Звезда исчезла, будто растворилась в камне.

- А теперь снова есть, - женщина опять дотронулась до красного кругляша. - Оставим, чтобы Люсьену было удобнее. Что ж, добро пожаловать к нас в гости, Олаф-сотник! Руки хорошо оттер от крови, злодей?

- Что? - сотник обескураженно посмотрел на свои ладони, но Рогнеда лишь чему-то рассмеялась и машина снова тронулась с места.

Они въехали в пещеру. В окошках стало темно, но длилось это лишь мгновение. Вспыхнул очень яркий свет, и пещера оказалась огромным, больше Дворца в Хаже помещением. В ряд стояли еще несколько машин, таких же, как машина Рогнеды, дальше Олаф разглядел какие-то еще более странные механизмы.

- Вылезай! - дверца открылась, опять сама по себе.

Сотник выбрался наружу и остановился, прикрывая глаза от льющегося с потолка света, на спине машины. Все вокруг было именно таким, как он видел в окошки, но в то же время... Олаф быстро сел на корточки и ощупал железные бока. Никаких окошек не было.

- Прыгай вниз! - предложила Рогнеда и первая оказалась на твердом, ровном полу. Дверца закрылась. - Что-то Фольш не вышел тебя встречать, запугал ты его. Роки, мы здесь!

- Закрой вход, - ответил откуда-то сверху мужской голос.

За спиной раздалось тихое скрежетание. Олаф резко обернулся, готовый отпрыгнуть, и увидел, как медленно опускается огромный черный камень, отрезая его от привычного мира.

2

Джани несколько раз порывался сползать на разведку, но и Келвин, и Люсьен в один голос потребовали от него лежать тихо. Стрекозы кружились далеко, у самого горизонта, но уж очень зоркие глаза у этих насекомых. Потом Аль вдруг вздрогнул всем телом, указал рукой на запад. Оттуда приближалось чудовище.

- Вот кто летучек жег! - тут же сделал вывод Келвин.

Непосредственной опасности для людей пока не было - диковинная тварь проползла стороной. Потом вдруг остановилась и откуда-то с морды полетели будто красные искорки. Люсьену показалось, что он слышит чьи-то крики. Насекомое поползло дальше. Вскоре летучки взлетели все вместе, огромной стаей, а снизу в них полетели знакомые белые струи, только очень часто. Несколько стрекоз мгновенно сгорели, остальные полетели на восток.

- Как оно их! - восхитился Люсьен.

- Это еще что... Вот каково людям, которых летучки высадили в степь. От такой твари не убежишь, - покачал головой Келвин. - Так что лежи тихо, Джани, очень тихо. А ночью надо уходить на север.

- Как же? - не понял воин. - А сотник?

- У сотника своя голова, если еще осталась. Сам видишь - тварь неизвестная, плюется чем-то. Как с такой воевать?

- Да мы бы сумели, - Аль неопределенно поднял арбалет, посмотрел на Люсьена.

- У нас отравленные стрелы, - решился тот. - А эта штука пробивает любой панцирь, сами видели.

Джани и Келвин переглянулись.

- Отравленные стрелы? А как же Договор?

- Повелитель Чивья разрешил нам пользоваться ядом, - признался Люсьен.

- Врешь! - Джани даже подскочил бы, не удержи его старший товарищ. - Повелитель разрешил людям пользоваться ядом! Врешь!

- Нет, это правда, - терпеливо сказал Люсьен, отмечая, как Аль тихонько, из-под руки навел арбалет сперва на Джани, потом на Келвина. Учится парнишка! Лысый опаснее во сто крат, опытный, тертый вояка. - Там, за горами, в Темьене, есть люди, которые воюют с восьмилапыми на манер повстанцев Фольша. Только война у них оттого, что нет в Темьене никакого Договора, и двуногие там в рабах томятся. Тогда Повелитель заключил с этими джетами свой Договор. И разрешил пользоваться ядом... Своим слугам в войне с теми, кто Договора не чтит.

- И летучки не чтут Договора? - усомнился Келвин. - Они, кажется, не едят живых людей... Хотя как знать.

- Они жгут города с самками и потомством, - напомнил стражник. - Какой тут может быть Договор?

- Верно, - легко согласился Джани, у которого уже появилась новая мысль. - Ладно, поверю. Только давайте-ка на чудище испытаем это оружие!

- Да успокойся ты! - прикрикнул на него Келвин. - Вот же дурак! А если оно одно такое? Пусть со стрекозами воюет. Вон как они его разозлили - может быть, побежит за ними до самого города, да и сожжет его своей слюной.

- Тогда нам дорога открыта.

- А если оно не одно? Если там его логово? Испытать... Испытать оружие на нем хочется, да только что будет с испытателем, если ничего не выйдет? Я таких тварей прежде не встречал, и сказок о них не слышал. А ведь давно известно, что...

- Тише!

Аль не зря привлек внимание спорящих - чудище возвращалось. Люди затаились, приготовив луки, Люсьен успел передать Келвину стрелу из своего колчана. Все насекомые разбежались, не осталось даже мух. В тишине слышно было только как постукивают зубы во рту Доллы.

Насекомое между тем пошло медленнее, приблизилось, повернулось на месте и так же медленно поползло на запад. Воины видели странные черные лапы, множество поблескивающих глаз. Но где жвала? Травоядное оно или хищник? Странный, яркий хитин - такой обычно у безобидных тварей, кроме разве что некоторых видов пауков. Но у них нет такого крупного жала на спине...

Щелкнул арбалет. Аль не выдержал, всадил в тварь стрелу - а может быть, просто дрогнул палец? Люсьен уже начал приподниматься, готовясь стрелять в глаз, но насекомое даже не вздрогнуло, будто и не почувствовало нападения. Скоро тварь скрылась за чахлыми кустами, стражник положил оружие.

- Ты не попал?

- Попал, - дрожащим голосом сказал Аль. - Прямо в бок. А стрела куда-то отскочила, и все. У него такой крепкий хитин, что... А может, это какое-нибудь речное чудище?

- Во-первых, вот что, - Люсьен не спеша встал и основательно врезал каблуком в лоб юноше. Тот опрокинулся на спину. - Чтоб больше, Фольшев сын, не смел без команды стрелять!

- Твоя воля - закон, - проныл Аль, держась за рассеченный лоб обеими руками.

Люсьен только покачал головой, удивляясь такой крепости черепа. Другой бы хоть ненадолго сознание потерял... Видимо, не все в порядке в этой голове.

- Во-вторых, речные чудища далеко от воды не уходят, а тут в горах какие могут быть реки? Ручьи одни.

- Оно ушло туда, - печально сказал Келвин. - У него там логово и, поди, потомство. Даже за летучками не погналось. Нельзя нам к горам. Сотник может и выживет, он в огне не горит, а мы пропадем. Джани, тебе не сиделось - сбегай-ка осторожно туда, где летучки воинов своих оставили. Посмотри, что там, только не высовывайся, кто-то мог и живым остаться.

Джани, почесав раненую руку, охотно отправился на разведку. Низко пригибаясь, он побежал в сторону недавнего боя, стараясь укрываться за островками кустов. Очень скоро он увидел первых жертв - разорванных почти на части воинов. Дальше Джани шел от трупа к трупу.

Больше всего его удивляли раны - будто каждого из слуг стрекоз рубили по нескольку человек с разных сторон, и рубили основательно, не спеша и не ленясь. Колени у Джани задрожали. Он прошел еще немного и увидел целую груду искромсанных в куски тел. Жуки-падальщики уже почуяли запах крови, сосредоточенно выбирали лакомые кусочки...