Олаф только покачал головой, отворачиваясь. Иногда этот сумасшедший Фольш вел себя точно невоспитанный ребенок. Странный, очень странный человек... Конечно, человек, боги такими не бывают.

- Откуда ты знаешь, какими бывают боги? - возмутился этой мысли Фольш.

- Все знают, какими они не бывают, - пояснил Олаф, взявшись в ожидании наполнения "колодца" перевернуть сочащуюся кипящей голубой кровью муху. - Люди верят в разное. В паука Чернотела, который стоит над миром, а звезды - его глаза, в Солнце-Владыку, в духов... Некоторые - тайком - верят в предков, улетевших до этой твоей Катастрофы, верят в их возвращение. Смертоносцы не одобряют этого, но и не преследуют таких людей. Агни, кажется, был из них. Все веры равно глупы, но вера в Фольша и Последнюю Битву - просто мерзка.

- Почему же?

- Потому что только она призывает к предательству, к убийству друзей. Не только пауков, но и несогласных двуногих. Но Фольш, будь он богом, никогда не стал бы так заботиться о своем враге.

- Ты имеешь в виду себя? - уточнил лжебог. - А не боишься, что я обижусь? Тогда не стану охранять твой сон. Пусть придут скорпионы и обгложут твои кости!

- Не думаю, что ты способен на такое, уж очень хочешь, чтобы я навестил твой дом в горах, - сотник изо всех сил подавил маленькую, но очень испуганную мысль. - Зачем я так тебе нужен?

Фольш ответил не сразу. Сперва странный человек присел у костра, даже протянул к пламени руки, будто замерз.

- Видишь ли... Я надеюсь тебя склонить на свою сторону. Разве это непонятно?

- Понятно, - милостиво кивнул Олаф, начиная трапезу. - Но почему именно меня? Подкинул бы свой шарик другому.

- Потому что... - Фольш остановился на полуслове, глядя в огонь. - Знаешь, Олаф, лично я бы с удовольствием тебя убил. Смешно, но это действительно так. Без особой ненависти, но убил бы. Просто помня о тех, что кричали "Фольшу слава, врагам тьма!" и которых ты так умело мучал. Да, я убил бы тебя. Сжег вот на этом костре.

- Но не можешь, - отметил для себя самое важное сотник.

- Могу, - нахмурился Фольш. - Теперь - могу. Я всего лишь выполняю просьбу, глупую просьбу... А может быть, и не глупую. Хватит об этом.

И он исчез. Только что сидел, нахохленный, сердитый, и вот его нет. Это произошло беззвучно, мгновенно. Рука Олафа дрогнула, мясо едва не соскользнуло с палочки в огонь. Сотник выругался, заставил себя успокоиться. И все же стало одиноко. Вокруг бродили хищники, он чувствовал их. Разве можно лечь и уснуть?

- Нужно, - сказал Олаф сам себе. - Фольш ведь все равно здесь, рядом. Верно, бог? Скажи!

Никто не ответил. В молчании чивиец закончил ужин, напился воды. Подумав, подбросил в костер еще хвороста. До утра все равно не хватит, да и не каждого хищника отпугнет огонь, и все же так спокойнее. Спать хотелось нестерпимо, в глаза словно закинули пригоршню песка. Олаф вытянулся на земле, посмотрел на звезды.

"Ты - человек оттуда, верно, Фольш? Один из тех предков, что улетели. Или все не так, и ты просто наталкиваешь меня на эту мысль? Древние Сказки... Повелитель говорил, что все они равно лживы, хотя и пытаются отразить правду. Не стоит забивать голову ими, ведь отделить истину от лжи никто из людей не сможет. Я понял это так, что никаких людей на летающих кораблях никогда не было. Но Старик не сказал этого прямо. И ты знаешь об этом, Фольш. Хочешь обмануть меня или сказать правду?"

Конечно, Олафу очень хотелось поверить, что прежде люди умели летать и жить так же долго, как пауки. Но сотник столько раз обманывал людей, играя именно на их желании верить, что именно это свое желание теперь его и отталкивало. Кроме того, если они улетели, то почему никогда не вернулись?

Уже давно, начиная с того самого мига, как шар Фольша оказался у него в руках, чивийский сотник не видел своих снов. Каждую ночь он говорил с Фольшем, выслушивал его бесконечные, ставшие скучными угрозы и увещевания. И вот теперь бог оставил его в покое. Стало пусто, одиноко. И сон приснился такой же - черная пустота, холодная и вечная, ничего больше. Потом Олафу стало казаться, что кто-то подкрадывается к нему со спины, а обернуться никак не получалось. Он проснулся.

Ничего странного - трудно обернуться, если спишь на спине. Сотник быстро сел, поморгал глазами, прогоняя дремоту. Ночь уже заканчивалась, костер давно потух. Совсем неподалеку застыл в нерешительности скорпион, насекомое не ожидало, что жертва начнет так резво двигаться.

- Пошел вон, саранча бежит! - приказал ему сотник.

Шар Фольша действовал пока безотказно: скорпион кинулся прочь, не задумываясь о странной манере саранчи двигаться по степи ночью. Сотник доел холодные остатки мухи, зачерпнул воды.

- Фольш! Возвращайся, я готов идти!

- Соскучился? - бог появился на том же месте и в той же позе - протягивая руки к потухшему костру. - Идем.

К утру они прошагали уже значительное расстояние. Рассвет высветил ставшими близкими горы.

- Тебе странно, что эта гора так называется: Валомриканси? - прочел мысли сотника Фольш. - Слева от нее Три Брата, а вот та, что ближе всех к нам - Гелла. Этих названий ты не знаешь, а вот про Валомриканси слышал. Почему так вышло?

- Потому что все про нее слышали, - буркнул сотник. - На ее удобно ориентироваться, у нее ледяная макушка, которая сверкает на солнце. Видно издалека.

- Потому что она самая большая, - уточнил Фольш. - А называется так в честь одного летучего корабля. Она разбился прямо об нее.

- И горы выдержала?

- Выдержала. А корабль разбился. В противном случае разбилась бы гора, а не корабль, ты не находишь? - Фольш рассмеялся, но как-то хрипло. - Хватит об этом.

Олаф не стал настаивать. Почти до полудня они шагали молча, потом лжебог начал нервничать. Он часто оглядывался, некоторое время даже не шел, а летел впереди сотника, глядя назад, на восток. Чивиец решил ни о чем его не расспрашивать.

- Стрекозы беснуются, - наконец сообщил Фольш. - Летят сюда...

- Мне лечь?

- Не поможет. Они обыскивают весь этот участок степи, ссаживают воинов у каждых зарослей, летают над самой землей... Кого-то ищут. Догадайся, кого.

- Люсьен?! - Олаф резко остановился. - Этот мерзавец пошел за мной? Ты должен помочь ему.

- Я бы рад, но они сами виноваты, - сморщился Фольш. - А теперь надо думать о тебе. Идем скорее.

- Кто это "они"?! - Олаф попробовал догнать летящего перед ним лжебога, схватить за воротник. - Он и Аля с собой потащил? И девочку ту, может быть?

- Не до тебя! - Фольш стал туманным, прозрачным, сотник пробежал сквозь него. - Иди к горам, не останавливайся.

Сотник остановился. Может быть, пойти назад, попытаться отыскать Люсьена и Аля? Но степь широка, а если там полно летучек - это верная гибель. Тогда не спасти и друзей. Раз уж так, лучше продолжить путь, Фольш заплатит за все, если действительно рискнет показаться во плоти.

Часто оглядываясь, Олаф пошел к громадам гор. В степи действительно что-то происходило, он и сам чувствовал это. Беспокойство передавалось каким-то образом от насекомого к насекомому, все начинали двигаться быстрее, куда-то спешили. Наконец на горизонте появились первые тоски.

- Мне спрятаться или нет?! - опять спросил Олаф.

- Да, лучше ложись в траву, - Фольш смотрел теперь почему-то на запад, в сторону гор. - Все будет хорошо.

- Вот уж не уверен, - сотник лег на спину под лист огромного лопуха, тут же проткнул в нем пальцем несколько дыр. - Если они высадят воинов, я начну стрелять и побегу к горам.

- Этого пока не потребуется, лежи спокойно.

Впереди летели три эскадры с подвешенными к брюхам стрекоз сетками, из них в траву вглядывались люди. На горизонте виднелись еще несколько групп стрекоз. Вдруг какой-то рокот раздался сзади. Олаф вывернул шею и увидел странное существо, вперевалку, но очень быстро приближающееся к ним. Панцирь его ярко сверкал на солнце.

- Кто это?!

- Рогнеда. Лежи спокойно, она - друг.